Сэнгийн Эрдэнэ - Избранное

Некоторое время мы ехали стремя в стремя и молчали. Первым заговорил Данзан:

— Как все-таки незаметно пролетает время. Ведь, казалось бы, совсем недавно ты к нам приехал, а уже уезжаешь. Летом обязательно приезжай, и семью с собой бери. Твоим детишкам у нас будет раздолье. Вообще вам, горожанам, надо обязательно хотя бы на месяц выбираться на село. Иначе совсем захиреете. Мы с Саран и Энхэ будем ждать вас. Летом далеко не откочуем, а будем держаться где-нибудь поблизости от сомонного центра. Для кумыса специально кобылиц заведем… — Он немного помолчал, потом продолжил: — Когда ты приехал, мне поначалу неспокойно было.

— Отчего же?

— Да так… Видно, потому, что обо всех сужу по себе… Я ведь себе места не нахожу в городе, когда приходится туда ездить, — мечусь, как зверь в клетке. Вот и за тебя стал бояться. У нас же тут, кроме холодов, безлюдной степи да табуна, ничего нет… А ты держался молодцом. Я-то знаю, что для вас, горожан, значит город. Вы без него наверняка никакой другой жизни себе не представляете. Так ведь? А вот со мной все иначе. Странно, правда? Только приеду в город — буквально задыхаться начинаю. Утром все уходят на работу, а я один в доме остаюсь. Делать абсолютно нечего. Слоняюсь из комнаты в комнату, смотрю в окно, но что там увидишь — одни здания да снующие по улицам машины. В такие минуты мне наша степь всегда вспоминается, как наяву перед глазами стоит. Ну вот, дождусь я так вечера, только немного успокоюсь, а тут опять мысли о завтрашнем дне: ведь утро мне все равно ничего нового не сулит. А вечерами что? Сидим да смотрим телевизор. Меня даже сны одолевать стали. Один из них до сих пор не могу забыть.

Как-то вечером сестренка заметила мое настроение и говорит: «Сейчас по телевизору интересный фильм будут показывать, о скотоводах».

Действительно, стоящий был фильм, я даже повеселел немного. До того вжился в него, что ощутил себя среди героев фильма, начисто забыл, что сижу в городском доме. И как вечер прошел — тоже не заметил.

Вот той ночью и приснился мне странный сон. Не просто сон, а цветной. Такого со мной еще не бывало…

Сначала увидел табун. Прекрасные скакуны с развевающимися гривами носились друг за дружкой. Потом увидел и себя среди табуна: я заарканил белую лошадь, она, похоже, была самой резвой среди остальных, потому что я никак не мог ее остановить. И вдруг вижу, табун куда-то исчез, а на том месте пасется свинья. Оказалось, что я вовсе не белую лошадь заарканил, а большую белую свинью, и она тащит меня за собой по траве. Я дико закричал и проснулся.

Той ночью так и не уснул, все думал: «Неужели, когда вернусь домой, мне предложат не табун пасти, а свиней?..»

На следующий день заторопился домой и успокоился только тогда, когда стал снова пасти свой табун. Вот какой я странный. Потому-то и беспокоился о тебе. Вы же нас жалеете, но и мы иногда жалеем вас. Я в ту зиму наблюдал из окна, как в лютый мороз девушки по улицам ходили с голыми коленками. — Он неудержимо расхохотался. — Ну как тут их не пожалеешь? Зачем это им нужно?

Я в шутку ответил:

— Жаль, что ты грустил в городе. Надо было познакомиться с какой-нибудь из них, ходили бы на танцы, в кино — наверняка бы не пришлось скучать…

— Ишь ты, черт, чего придумал! Городские девушки недотроги. Что, не так, скажешь?

— Почему же?

— Так мне кажется. И слишком нежные. Это сразу видно. Лица у них прямо-таки прозрачные. Да если они станут целоваться с каким-нибудь сельским парнем вроде меня, то у них наутро щеки опухнут, чего доброго придется обращаться к врачу, — ответил он и снова раскатисто захохотал.

Мне захотелось поддержать веселый разговор, и я спросил:

— А сельские девушки?

— Сельские-то? Тут совсем другое дело. Если ты поцелуешь нашу девушку, то она может подумать, что ты не любишь, и обидится.

— Почему?

— Думаю, что вы, горожане, не обойдетесь одним поцелуем в щечку, а обязательно, как своих городских, постараетесь поцеловать в губы. Тогда-то уж точно обидите. Так-то… — И он улыбнулся.

«Надо же…» — подумал я.

В этот момент Данзан подобрал поводья и сказал:

— Старик, уже светает, надо торопиться. — И стегнул коня.

Мы помчались прямиком к горе Товцог — она уже вырисовывалась вдалеке. Поднявшись на вершину, привязали лошадей и стали осматриваться вокруг. Затем подошли к обо, и Данзан сказал:

— Сегодня город-призрак будет хорошо виден. В такое вот ясное утро и надо на него смотреть. Впервые я видел его, когда мне было семь лет — меня отец сюда привез. Тогда нам тоже с погодой повезло. Эту кучу камней — обо — мы насыпали вместе с отцом. Он частенько мне говорил, что мужчине, увидевшему на рассвете город-призрак, всегда будет сопутствовать удача и счастье. — Данзан глубоко вздохнул. — Ты смотри на восток. Сейчас, пожалуй, еще рано. Надо, чтобы хорошенько рассвело.

Вскоре горизонт на краю безбрежной степи начал желтеть. Мы молча сидели, уставившись туда, и вдруг, словно пробив толщу земли, перед нашими глазами вырос огромный город. Я четко различил силуэты многоэтажных домов.

— Ну как? Видишь?

— Да-да!

— Здорово, правда?

— Поразительно…

Однако через минуту силуэты многоэтажных домов разрушились и превратились в облака. Затем исчезли и они, и перед нашими взорами снова засинел горизонт.

Но не успел я и опомниться, как снова появилось прежнее видение. Теперь высоченные здания чередовались с низкими, и между ними были четко видны просветы вроде улиц и площадей. Приглядевшись внимательно, можно было заметить, как по ним взад и вперед сновали какие-то крошечные существа, не более муравья…

Вскоре и этот город начал расплываться и исчезать, однако на его месте тут же стали всплывать здания уже иной архитектуры. Мы, затаив дыхание, следили за этим удивительным зрелищем. Как только огненная заря окрасила горизонт, багровые и ярко-красные волны затопили здания, и они тут же стали расплываться.

Из-за горизонта начал медленно выкатываться желтый шар и вскоре выкатился совсем, оторвался от земли.

— Вот это и есть древний город-призрак… Настоящее чудо, — сказал Данзан и направился к своей лошади.

Да, этому нельзя было не удивляться. Пожалуй, если бы я сам не видел все своими глазами, то ни за что бы не поверил никаким рассказам. Весь обратный путь я думал о мираже. Однако Данзан то и дело сбивал меня с мыслей.

— Ну что скажешь? Меня ведь некоторые даже лжецом прозвали… В прошлом году приезжал к нам один ответственный работник из аймака. Я ему рассказал об этом, а он эдак снисходительно мне говорит: «Кончай ты морочить голову людям. Такое ведь на трезвую голову и не придумаешь — сущий бред». Но я, конечно, молчать не мог и после рассказал еще одному горожанину. Тот очень заинтересовался и, помню, сказал: «Надо же! Посмотреть бы… Видимо, отражается какой-то город».