Сэнгийн Эрдэнэ - Избранное

Вот этот преподаватель сказал, что я слабенький отличник. В конце концов я сам и оказался виноватым. И стоит ли теперь пытаться куда-нибудь поступать? Нечего мне впустую тратить время. Надо побыстрее возвращаться домой…

Но от этих мыслей ему стало не по себе. Он вдруг сообразил, что возвращаться домой нельзя. Как же он будет смотреть всем в глаза? Родители, конечно же, поймут, а вот односельчане? И самое главное — учителя. Что они подумают? Когда же он вспомнил о школьных товарищах, то окончательно решил, что возвращаться домой нельзя. И вот еще что! Прошло ведь всего-то несколько дней, как родители отметили успешное окончание им десятого класса. Как они были рады этому событию! Сколько было приглашено гостей! Все желали ему успеха и счастья.

Ему почему-то снова вспомнился отец… Наверное, он трудится сейчас и днем и ночью. Пора-то настала горячая. Он, конечно же, радуется моему успеху и гордится мной. Наверняка думает сейчас, что я уже приехал в свой институт, ждет не дождется от меня письма. А я сижу тут…

Конечно же, того юношу со мной и сравнивать нельзя — вот уж отличник так отличник. А какой наказ давали мне мои младшие? Как приедешь в Москву, сразу напиши нам о ней подробно. Мы тоже будем учиться, как ты, и приедем к тебе. Но ваш старший брат не исполнил ваших пожеланий и не открыл вам дорогу.

И одноклассники все говорили — уж он-то оправдает наши надежды. Все до единого расписались в памятной книге. Надежды… Он глубоко вздохнул.

Провожая меня, отец сказал: «Сын мой! Твои руки теперь достают до тороков, а ноги — до стремян. Значит, настала пора дерзаний и самостоятельной жизни. Путь ты выбрал неближний, все придется решать самому. На каждом шагу тебя будут подстерегать трудности. Относиться к ним надо спокойно и не опускать руки. Так уж устроена жизнь…» Отец прямо-таки в воду глядел. Не успел я вскочить в седло, как уже началось. Как же мне выйти из этого положения? Неужели нет выхода, кроме отступления? Отступить… Неужели самостоятельная жизнь обязательно должна начинаться с отступления? Возможно, что и так. Взять, к примеру, ягнят или козлят, которые пытаются сделать первый шаг в жизни. Им никогда не удается сразу же зашагать вперед, сначала они всегда назад пятятся, а потом уже начинают шагать вперед. Но ведь и человек тоже так. Мой самый младший братишка, когда научился ползать, начал с того, что все пятился назад. Видимо, нелегко, а может, и боязно вот так сразу же рвануться навстречу жизни. Может, она устраивает специальную проверку, которая и называется преодолением трудностей? И почему я до сих пор не понимал такой простой истины? Значит, сейчас мне нужно отступить… Но когда же начнется мое движение вперед? Не катиться же мне все время назад? И кто мне подскажет выход? Самому в голову ничего не приходит… А кто же подсказывает этим ягнятам и козлятам? Да никто! Смотришь, как они пятятся, встают и падают, и вдруг глядь — а они уже зашагали вперед. Да и не просто зашагали! Попробуй теперь их догнать!.. Зорикт так погрузился в эти мысли, что ему почудилось, будто он вернулся домой и пасет на берегу своей речки этих белоснежных ягнят. Теперь они твердо стояли на ногах, и ему уже было не угнаться за ними. Голова словно раскалывалась от тяжелых дум. Ах, сейчас бы выпить чашку маминого ароматного чая: голова бы сразу перестала болеть. Но мамы рядом нет.

— Эй! Зорикт! — послышался знакомый голос. Подняв голову, он не сразу понял, что перед ним стоял его одноклассник, с которым они вместе приехали в столицу. Встреча вызвала у него двойственное чувство: он и обрадовался, и в то же время ему было стыдно.

— Я искал тебя, съездил даже к твоим знакомым, где ты остановился, а тебя нигде нет. Ну, думаю, разгуливает где-нибудь с городскими девочками, а ты, оказывается, уже на чемодане сидишь! — весело выпалил одноклассник. — Вообще-то я собирался заехать к тебе сегодня утром, но были дела в институте… Поручили мне регистрацию студентов… Да еще познакомился с одной девушкой, говорит, что окончила городскую школу и собирается ехать на село, но о сельской жизни никакого представления не имеет. Вот и засыпала она меня вопросами, а я ей рассказывал, и так мы заболтались, что чуть пешком не дошли до ее дачи, — не скрывал своей радости его земляк.

— Да, ты на коне, — грустно сказал Зорикт. И только тогда друг заметил настроение Зорикта.

— Что с тобой? Что-нибудь случилось?

Зорикт, как мог, рассказал ему о случившемся. В душе он, видимо, рассчитывал на какую-то помощь с его стороны, но тот и вовсе растерялся:

— Что же теперь делать?

Зорикт не ответил. Да и что ему было говорить, когда он сам ничего не знал.

— Давай напишем письмо нашему директору, — предложил друг. И действительно, самым близким для них человеком был директор школы. Но Зорикт молчал, возможно потому, что понимал — в этих делах директор уже ничего не решает. Его друг не знал, что еще предложить.

— Но не может же быть, чтобы отличника взяли да ни за что срезали.

Эти слова болью пронзили сердце Зорикта, и у него невольно выступили слезы.

«Зорикт, который окончил школу на «отлично», остается не у дел, а меня, середняка, приняли. Где же справедливость?» — подумал друг и сказал:

— Зорикт! Ты особенно не расстраивайся. Давай мы с тобой хорошенько подумаем и завтра же начнем действовать. А если ничего не добьемся, то ты поступай вместо меня. Я в институте расскажу все о тебе. Докажем правду.

— Спасибо, но вместо тебя… ни за что. Я вообще хочу забыть об институте.

— И что? Вернешься домой?

— Нет! Домой не поеду. Думаю поступить совсем по-другому.

— Как по-другому? Объясни, — стал уговаривать он Зорикта, но тот не ответил.

День обещал быть таким же жарким, как вчера. Вымытая до блеска «Волга» проехала по улице и остановилась у многоэтажного дома. Из нее вышел человек с прилизанными волосами, резко хлопнул дверцей и торопливо направился к подъезду. Он бегом поднялся на пятый этаж и постучал в одну из дверей. Навстречу ему вышла важная дама, не молодая, но сохранившая девическую свежесть лица.

— Цэрма-гуай! Пора отправляться, да? Я уже подогнал машину, — сказал он, едва переводя дыхание.

— Ну что ты торопишься как на пожар, Дэчин? Заходи, — ответила хозяйка. И, закрывая дверь: — Я только что звонила в аэропорт, но там никто не берет трубку. И что это за народ! — Она стала застегивать пуговицы халата.

— Цэрма-гуай, я только что звонил туда, и мне ответили, что самолет вот-вот приземлится… Я всю ночь глаз не мог сомкнуть, узнав о приезде учителя, вот и сейчас прикатил на такси. — Он улыбнулся и полез в карман за платком, чтобы вытереть пот.

— Тогда надо поторопиться. Я сейчас переоденусь. — Заглянув в другую комнату, она позвала сына: — Ульдзий! Вставай, сыночек! Твой отец приезжает.