Корнелиу Леу - Власть

— Мы ждали вас, ведь Танашока хотел убить вас… — ответила девушка.

— Откуда вы узнали?

— Все знали, поэтому и собрался народ.

— И она знала? — спросил Дрэган, стараясь избежать взгляда другой, пожилой женщины.

— Конечно знала, — с оттенком покровительства проговорила девушка. — Моя сестра — самый близкий мне человек.

— И когда вы сюда пришли?

— Когда стала собираться толпа.

Он попытался мысленно угадать момент их прихода. Вероятно, это произошло тогда, когда он почувствовал движение людей Танашоки за толстыми листьями растений.

Девушка смотрела на него мягко и тепло, будто лаская его взглядом. И Дрэган вдруг почувствовал себя оробевшим. Он бросил короткий взгляд из-под бровей на пожилую женщину, но не смог удержаться, чтобы не сказать:

— Я сегодня вас видел, побежал за вами, но потерял из виду.

— И я тебя видела. Как раз когда начали стрелять.

— Ты убежала.

— Да.

— Не надо было. Не могут они в меня попасть. Надо было постоять, и мы увиделись бы.

— Вот мы и встретились теперь. Мы специально пришли.

В этот момент заговорила пожилая женщина. Этот голос он после суда больше не слышал.

— Мы тебя искали, у нас к тебе дело.

— Какое дело?

— Есть… — И она сделала жест, как бы говоря, что тут не место вести о нем разговор.

— Тогда приходите в примэрию, — сказал Дрэган.

— Обязательно приду, — ответила девушка. Она хотела сказать ему еще что-то, но сестра потянула ее за собой, повторяя своими сморщенными губами:

— Ну пошли, пошли…

Девушка опять хотела что-то сказать. Да и Дрэгану было что сообщить ей, но между ними встала старшая сестра, постоянно повторявшая:

— Ну пошли, пошли, пошли…

Идя к примэрии, Дрэган буквально купался во взгляде ее больших лучистых глаз, которые околдовывали его своею кротостью и мягкостью.

Когда Дрэган вошел в кабинет примаря, находившийся там Тебейкэ уже беседовал с каким-то толстеньким господином, фигура которого показалась Дрэгану знакомой, хотя он никак не мог припомнить, где видел этого человека.

— Господин уездный префект, — представил ему Тебейкэ незнакомца. Потом, хитро улыбнувшись, продолжал: — Наш господин примарь.

Теперь Дрэган узнал топорщившиеся брови префекта и понял, почему он никак не мог припомнить, где видел его. Префект, кадровый полковник, теперь был одет в гражданский костюм нежно-голубого цвета в полоску.

— Что, и его привели? — удивленно спросил Дрэган, опасаясь, как бы Тебейкэ не натворил какой-нибудь глупости.

— Что вы, господин Дрэган! — взял его за руку префект. — я пришел по собственной инициативе. Пришел вас поздравить.

— Спасибо! — пробурчал грузчик.

— Я очень обрадовался, господин Дрэган, узнав, что вы стали примарем. Само собой разумеется, мне хотелось бы… сотрудничать с вами самым плодотворным образом… Вы как примарь, я как префект. Уверен, что у нас дело пойдет хорошо.

— Как сказать… — неопределенно проговорил Дрэган.

— Вы что-то сказали? — спросил префект.

— Нет, нет, продолжайте, — сказал Дрэган.

— Я говорил, как вы, господин Дрэган, слышали, — продолжал он, напрасно пытаюсь обрести прежнее душевное равновесие, — что мне хотелось бы плодотворно сотрудничать с вами. Ваш предшественник был размазня, я даже думал попросить Бухарест сменить его… Вы очень хорошо сделали, что сменили его… Очень хо-ро-шо!

Последовала томительная пауза. Дрэган молчал. Он смотрел на префекта с откровенным презрением, недоверием и настороженным вниманием. Префект смутился, сделал неопределенный жест, открыл было рот, чтобы сказать еще что-то, потом, словно делая последнюю попытку, отступил чуть назад, чтобы, в случае если ему дадут затрещину, легче было улизнуть, и взял большую руку Дрэгана в свои руки.

— Я поздравляю вас еще раз! Я, как префект, хотел бы сказать: меня радует тот факт, что мне придется иметь дело с людьми действия… Я, уважаемый господин Дрэган, так понимаю: если не поставили другого префекта, то это означает, что я… я остаюсь… — Он смущенно пошамкал губами, не осмеливаясь произнести: «Остаюсь префектом», словно, опустив эти слова, получил бы больше шансов им остаться.

Подумав хорошенько, Дрэган пожал плечами и сказал скорее самому себе:

— Да, так оно и есть, если нет другого…

Только это и нужно было префекту: его торчащие в разные стороны брови вскинулись, и он заговорил ласковым голосом:

— Знаете… мои убеждения всегда были демократическими. — Он быстро взглянул направо и налево, словно желая удостовериться, не слышал ли его кто-нибудь, кроме тех, к кому были обращены эти слова, и решительно продолжал: — Господин Дрэган, прошу вас, скажите, чем я могу быть вам полезен? Мне хочется быть вам полезным, вы увидите, что я… я…

Но не успел он договорить, как дверь раскрылась и в кабинет в сопровождении Киру вошли несколько торговцев. Это были мужчины и женщины, одетые кто в перепачканные, кто в выглаженные костюмы. Одни смотрели хмуро, другие смиренно.

— И за какие мои прегрешения, я ж ведь всю жизнь честно зарабатывала свой кусок хлеба! Ну, чего меня толкаете? — запричитала вдруг женщина. — Я ж ведь честно трудилась!

Лысый, маленького роста торговец с восточным типом лица незаметно ткнул ее локтем в бок.

— Да помолчите же вы! Если здесь находится господин префект, не так уж это плохо для нас! — И, заглядывая префекту в глаза, добавил: — Здравия желаю, господин генерал!

Несмотря на то что такое повышение в чине всегда щекотало самолюбие префекта, он счел необходимым выдержать характер.

Киру по очереди стал представлять вошедших:

— Этот — колбасник, продавец яиц и сыров, три магазина!

Торговец уточнил:

— Два, один — моего зятя.

— Этот — глава шайки торговцев мясом «Вергу и сыновья». Вот этот — рыба и консервный завод, у этого — склады муки на рынке, эти — братья Василиу, у них мануфактура… — Пересчитав таким образом всех, как овец, Киру вдруг стал необычайно почтительным. — Пожалуйста, господа, присаживайтесь. Надеюсь, вы будете себя чувствовать здесь, как на… мысе Доброй Надежды… — Говоря это, Тебейкэ делал знаки глазами Дрэгану, указывая на префекта.

Дрэган сразу же сообразил, в чем дело.

— Господин префект, вы меня спрашивали, чем вы могли быть нам полезным? — спросил он.

— Да, да, конечно, — ответил префект.

— Вот и хорошо, объясните им, что с сегодняшнего дня они не имеют права спекулировать продовольствием и обязаны продавать его по нормальным ценам…

— Да, конечно! — Префект был в восторге от того, что ему уделили внимание. Он кашлянул, приосанился и произнес: — Люди добрые! — Префект проговорил это с чувством особой серьезности, как в лучшие времена, по привычке легко и с достоинством покачиваясь на носках. — Люди добрые, разумеется, вы ее должны спекулировать в ущерб народу! — Он быстро посмотрел на Дрэгана и его товарищей, словно желая удостовериться, хорошо ли начал. Потом вскинул голову и воскликнул: — Народ должен иметь возможность доставать продовольствие по умеренным ценам! Поэтому… в качестве… разумеется… — Он посмотрел направо и налево, но начатая фраза заставляла его продолжить мысль: — Разумеется, я, как префект, сегодня и впредь более не разрешаю…