Камен Калчев - Генеральная проверка

— Всякому терпению приходит конец, господин полковник! Он издевается над нами. Де-факто он отрекся от престола. Я не собираюсь выносить далее это унижение, а вы — как хотите!

— Успокойтесь, господин профессор, — продолжал полковник. — Я сделаю все возможное, чтобы найти его… До одиннадцати часов еще много времени, сейчас всего лишь девять. Может, он и появится. Разрешите мне отправиться на поиски?

— Делайте как знаете, полковник, — вздохнул профессор. — Я останусь здесь.

Сказав это, он обиженно отошел к стоящей в дальнем углу кушетке и сел на нее. Двое министров присоединились к нему.

Полковник приказал подать ему коня, вскочил в седло и в сопровождении адъютантов царя галопом поскакал по тенистым аллеям искать пропавшего монарха.

«…Мы не были уверены, что царь находится в парке. Нас не покидало ощущение, что эта утренняя прогулка может оказаться лишь маскировкой бегства из дворца. В своих подозрениях мы пошли еще дальше, допуская, что, в то время когда мы осматривали покои, царь находился во дворце, а когда мы пили чай, он незаметно покинул дворец в автомобиле. Стоило кому-то высказать это предположение, как мы все тотчас же поверили в него, вскочили с мест и отправились к парадному подъезду, чтобы проверить, нет ли там свежих следов автомобильных шин. Следы были, но никто из нас не мог определить, свежие они или старые…»

Действительно, трудно было определить, свежие они или старые. Но следы были, и это лишь усилило подозрения. Куда он мог уехать? Почему он скрывается? Неужели он не одобряет случившегося? Догадки, сомнения, тревоги. Министры расхаживали взад и вперед, рассуждали вслух, высказывали различные предположения, разглядывали, как сыщики, каждый подозрительный след и отпечаток на земле. Наконец профессор взглянул на часы.

— Коллеги, — сказал он, — я уезжаю выполнить свой долг!

— Вы с ума сошли, профессор! — схватили его за руки министры.

— У меня нет другого выхода, коллеги, — вырвался он из их рук, — жребий брошен! Или — или!

С этими словами он направился в караульное помещение и потребовал немедленно связать его с Софией, с домом генерала…

— Генерал! — заговорил профессор, и в голосе его зазвенел металл.

— Да, кто у телефона?

— Профессор Цанков, генерал… Его нет!

— Как это нет?

— Нет. Мы обошли весь дворец.

— Не понимаю!

— Я тоже не понимаю!

— Что же делать?

— Я провозглашу республику!

— Это безумие, профессор!

— Я больше не могу ждать! На нас смотрит вся Болгария, а он играет в прятки! Это мошенничество!

— Ты играешь с огнем, профессор! Что все это значит?.. Я не позволю говорить в таком тоне о его величестве, это просто кощунство!

— А я повторяю, что это мошенничество, да, мошенничество!

— Возьми себя в руки, профессор! Ты оскорбляешь Болгарию!

— Прибереги свой патриотический пыл для другого раза, генерал. Мое терпение лопнуло.

— Я не разрешаю провозглашать республику, профессор!

Связь неожиданно прервалась. Профессор бросил трубку на рычаг и с мрачным видом уставился в окно караульного помещения, за которым, Как павлины, расхаживали гвардейцы в шапках с перьями. Профессор все еще не мог решить, что ему делать и куда податься, когда снова зазвонил телефон и в трубке послышался голос генерала:

— Это безумие, профессор! У меня и так голова кругом идет, а тут еще ты со своей республикой! Одумайся!

— А как у вас?..

— Полный порядок! Но ты все-таки оставь эти разговоры!

— Коммунисты не активизировали свои действия?

— Нет, все спокойно.

— Как перед бурей? Или на самом деле спокойно?

— Они придерживаются нейтралитета, в этом я уверен!

— Не верь им, генерал! Поставьте посты около Партийного дома.

— Уже поставил. Но никто еще не понял, что произошло… Замешательство всеобщее. Ты видишь, какой я тебе переворот устроил? А ты еще сердишься!

— Благодарю, — профессор несколько смягчился, — но трудности только начинаются.

— С божьей помощью мы с ними справимся! Нет причин для паники! Только вы там постарайтесь все же найти его! Я уверен, что он там! Посмотрите, нет ли его возле могилы матери, он часто ходит туда, особенно по утрам. Ему нравится встречать там восход солнца — он ведь в известном смысле солнцепоклонник. Проверьте также, нет ли его у кормушек для серн…

— Хорошо, хорошо! Мы везде проверим. Только бы найти его!

— А об остальном не беспокойтесь! Здесь полный порядок… Телефонная станция в наших руках. Мы здесь полностью контролируем положение!

— Понятно, генерал!

Профессор повесил трубку и снова стал смотреть в окно. В глубине аллеи показалась всадница, одетая в жокейский костюм, — «настоящая амазонка», по словам журналиста, красивая, свежая, как утренняя роса. Министры были не в силах оторвать от нее взгляда. Глаза их от волнения даже увлажнились. Приблизившись к ним, лошадь встала на дыбы и сердито фыркнула. Визитеры отступили на несколько шагов, вытирая забрызганные пеной лица. Только тогда Надежда ловко соскочила с коня и бросила поводья. Боян Смилов подумал, что она бросила их ему, поэтому шагнул вперед и проворно поднял их с земли. Лошадь мотнула головой, и поводья выскользнули из рук министра. Он залился краской. Княгиня сказала:

— Оставьте ее!

— Слушаюсь, ваша светлость! — Смилов поклонился.

Остальные тоже отвесили ей поклон. Ударив себя стеком по высоким кожаным крагам, принцесса спросила:

— Что привело вас сюда, господа?

Профессор преодолел волнение, сделал шаг вперед, еще раз поклонился и заговорил хриплым фальцетом:

— Ваше высочество!

— Я вас слушаю…

— Правительство Стамболийского этой ночью свергнуто армией и народом!

— Неужели?

— Да, ваше высочество. Мы находимся здесь уже довольно долго, но все еще не знаем, удастся ли нам встретиться с вашим августейшим братом…

— Мой бог! — воскликнула она по-немецки. — Но это ужасно!

— Считаю своим долгом, ваше высочество, — продолжал профессор тоже по-немецки, — предупредить вас, что еще немного и мы, принимая во внимание поведение главы государства, снимем с себя ответственность за любые последствия и осложнения, которые могут возникнуть для царствующей династии…

— Сожалею, сожалею! — восклицала Надежда.

— Нам очень не хотелось бы, — продолжал профессор, — чтобы какие-либо осложнения возникли в этот решительный для нации день. Просим сообщить об этом вашему августейшему брату.

Княгиня в недоумении развела руками:

— Господа, я ничего не знаю. Я выехала на прогулку рано утром. Царь, по-видимому, тоже отправился погулять. Прошу вас подождать здесь. Я немедленно отправляюсь, чтобы найти его. Он вас примет…

Амазонка снова вскочила на коня и помчалась по аллее в ту сторону, откуда появилась. Визитеры долго смотрели ей вслед, прислушиваясь к удаляющемуся конскому топоту.