Камен Калчев - Генеральная проверка

— Я очень надеюсь на Коларова, — сказала она.

— Я тоже. Пугает меня только встреча с ним. У него уже сложилось довольно неблагоприятное мнение о нас. Это видно из полученной радиограммы и из опубликованных им статей.

— На его стороне и Коминтерн.

— Вне всякого сомнения. Мы во что бы то ни стало должны найти с ним общий язык!

На лице его отражались боль и печаль — ей редко приходилось видеть мужа таким. Она не сводила с него глаз, мысленно повторяя: «Говори, говори все, до конца, потому что твои тревоги — это и мои тревоги! Говори до конца!» Но он умолк, так и не высказав всего. Он еще не нашел точных слов, чтобы объяснить ей все, что тревожило его в последнее время; он словно боялся самого себя, боялся охвативших его сомнений.

Шумен остался далеко позади. Поезд приближался к Варне. Вдали уже виднелась синяя гладь Гебеджейского озера. Скоро должно показаться Черное море.

«…Подойдя к условленному месту, лодка устремилась к берегу и остановилась у скал, которых здесь так много.

Мы попрыгали в воду и вышли на берег, а лодка быстро отошла в море. Сразу же послали связного в Варну с заданием организовать наше перебазирование в город и устройство на квартиры. Только во второй половине дня прибыл Георгий Желязков с товарищем. Георгий должен был отвести меня в город и устроить на квартиру, другому товарищу предстояло позаботиться о моих спутниках.

Но это было позже, а пока мы ждали связного, нам встретился один старый товарищ, работавший учителем в ближнем селе. Я расспросил его о событиях 9 июня. Он был очевидцем и непосредственным участником развернувшейся в этот и последующие дни борьбы. Его рассказ подтвердил все мои опасения и тревоги. Он нарисовал мне картину настоящего народного восстания против путчистов.

Крестьяне в окрестностях Варны и Провадии, встревоженные переворотом, поднялись и, вооружившись кто чем мог, направились к этим городам, захватили железнодорожную станцию Гебедже. В рядах повстанцев плечом к плечу шли тысячи коммунистов и членов Земледельческого союза. Расположенная неподалеку от Гебедже батарея береговой артиллерии была брошена прислугой и оказалась в руках повстанцев. 11 июня грозная народная волна с юга подкатилась к Варне. Восстали и села, расположенные к северу от города.

К сожалению, эта взбунтовавшаяся, готовая к действиям масса людей была неорганизованной, лишенной руководства. Никто не знал ни истинного положения в стране, ни того, что надо делать. У повстанцев не было даже четкого и ясного лозунга. Перепуганные путчисты послали к повстанцам парламентеров из Варны для переговоров. Повстанцам сказали, что во всей Болгарии царит спокойствие и им следует подобру-поздорову разойтись. Не имея никаких сведений о положении в других районах страны, лишенные руководства, крестьяне стали колебаться и, ругая на чем свет стоит свои организации и руководителей, разочарованные, начали расходиться по домам».

Далее Васил Коларов рассказывает:

«…Мы с Георгием Желязковым направились в город. Его рассказ о том, что произошло в Варне, подтвердил правильность слов учителя. Как оказалось, варненские главари Народного сговора, узнав о перевороте в Софии, не решились сразу же захватить власть в городе, опасаясь коммунистов, которые пользовались, в Варне огромным влиянием и руководили общиной. Местный комитет партии, несмотря на различие мнений по этому вопросу среди его членов, приступил к подготовке действий на случай выступления путчистов. Но в это время прибыло указание от Центрального Комитета не вмешиваться в борьбу за власть между путчистами и земледельческим правительством. Эта позиция Центрального Комитета выбила из-под ног почву у членов Варненского комитета. Узнав об этом, варненские реакционеры набрались храбрости и захватили власть в городе. Разумеется, поведение членов партийной организации Варны сказалось на настроении партийных групп во всем районе.

— Каково сейчас положение в Варне?

— Все спокойно, волнения кончились. Путчисты торжествуют победу.

— А каково отношение новых властей к нашей партийной организации?

— Они еще боятся показывать когти, но уже начинают устраивать провокации и ищут возможности нанести нам удар. Мы чувствуем, что они в любой момент готовы наброситься на нас.

— А каково настроение наших партийных товарищей и рабочих масс в Варне?

— Настроение неважное. Все понимают, что мы поступили неправильно. Есть признаки разочарования. Несмотря на то что вера партийных организаций и масс в Центральный Комитет продолжает оставаться крепкой, все же замечаются признаки сомнения, недоверия. Правда, никто еще не выступил открыто с критикой линии партии во время этих событий.

Мы по мосту перешли канал и вступили в город. Желязков шел немного впереди, я на расстоянии следовал за ним. В темных очках, с перекинутым через руку летним пальто и со свернутыми в трубку нотами, которые принес Желязков, я вполне мог сойти за учителя музыки. При встрече с прохожими я прикрывал лицо платком, делая вид, что меня мучает кашель. Мы вышли на главную улицу, ведущую к Приморскому парку. На ней было полно народу. Мужчины и женщины, юноши и девушки, празднично одетые, шли по улице, весело смеясь и разговаривая. В Приморском парке играл оркестр. Ничто не напоминало о том, что всего две недели назад здесь произошел фашистский переворот. Впереди я заметил группу наших партийных товарищей. Оживленно разговаривая, они беззаботно прогуливались.

Неужели это наша Болгария? Неужели это наша партия? Мне вспомнились слова незабвенного Георгия Киркова, сказанные им, когда он лежал на смертном одре: «Берегите честь партии!» Эти слова прозвучали тогда как политическое завещание».

Так началась миссия Васила Коларова в те напряженные летние дни. Ему отвели комнату в маленьком домике варненского адвоката Георгия Желязкова, и он в первый же день встретился там с руководителем варненской партийной организации Димитром Поповым, членом партийного совета и депутатом парламента от коммунистической партии. Они обсудили создавшееся в стране политическое положение, обдумали план скорейшего переезда Коларова в Софию. В сопровождении специально присланного Центральным Комитетом связного Коларов ночным поездом выехал в Софию. Однако в результате предательства рано утром его арестовали и сняли с поезда на станции Горна-Оряховица, на полпути от Варны до Софии. После допроса в полицейском участке, где его опознали, Коларов продолжил свой путь в Софию, но уже под конвоем двух полицейских. Вечером поезд прибыл в Софию, и Коларова сразу же отвели в управление общественной безопасности. Там он оставался несколько дней. Софийские трудящиеся и Центральный Комитет партии прилагали все усилия, чтобы его освободить, но безрезультатно. Генерал Русев, опасаясь беспорядков в Софии, отдал приказ отправить Коларова назад, в Варну. И Коларова по этапу доставили туда. После мытарств по варненским тюрьмам ему наконец удалось добиться свидания с Георгием Димитровым, который специально приехал из Софии. Их свидание происходило, разумеется, в присутствии полицейских.