Камен Калчев - Генеральная проверка

И вот сейчас Враца молчала!

Враца молчала! Примириться с этим положением? Сидеть в доме Анковых и вздыхать? Он взглянул на молодую женщину, сидевшую рядом с мужем, и в приказном тоне сказал ей:

— Ты сейчас же пойдешь в город, найдешь Константинова и договоришься о встрече. На встрече должны присутствовать и представители от земледельцев, сторонников Единого фронта. Мы должны отменить решение комитета!

Женщина сразу же встала, собралась и быстро вышла из дому. Как ей удалось миновать оцепление, неизвестно. Но так или иначе, Дора Анкова сумела договориться о необходимой встрече на окраине Врацы, невдалеке от шоссе, ведущего в Лом. Переодетый Гаврил вышел на встречу. Но до назначенного места он не добрался, так как узнал, что Георгий Константинов арестован и весь квартал оцеплен. Пришлось быстро вернуться, чтобы не попасть в полицейскую западню. Он прошел через виноградник, простился со своими друзьями из Выршеца и двинулся в Фердинанд. Сопровождал его туда коммунист Крысте Ненов из Врацы. Крысте вспоминает:

«…Ясной, светлой ночью (было полнолуние) мы с Гаврилом вышли из Скачаково, где в винограднике Доры Анковой состоялась наша встреча.

Гаврил был молчалив. Идем осторожно, молчим. Тяжело ему было — ясно, что восстание во Враце провалилось.

Вдруг он сказал:

— Крысте, а ведь Врацу можно взять штурмом. Мы так и сделаем. — Опять замолчал. Потом спросил: — Крысте, ты хорошо стреляешь?

Я ответил ему, что во время войны был хорошим стрелком.

Он сказал:

— Может быть, придется драться. Живыми сдаваться не будем.

Я это понял уже тогда, когда пошел с ним.

Дорога до Фердинанда была длинной: леса, ложбины, овраги, небольшие села и хибарки, балканские домики и опустевшие мельницы. Пастухи, оборванные пастушата, пасшие волов, — голодный, измученный народ, — разве могли они знать, куда идет Гаврил Генов и как ему тяжело?

— Хватит говорить о революциях, нужно их делать! — повторял Генов, весь поглощенный заботой о том, как бы побыстрее добраться до Фердинанда. — Настало время перейти от слов к делу!

Верность данному слову, товарищескому долгу — этому его научили еще в Соточино, этому учили друг друга и Георгий Дамянов из Лопушны, и Замфир Попов из Гушанцев, и Александр Костов из Чипровцов, и Тодор Петров из Видина… Этому его учили тысячи других людей — образованных и не умевших читать, людей, с которыми он встречался, разговаривал, дружил в этом крае…

…Петропавловская улица, дом Салчевых, соседи по квартире, игры во дворе, забастовка, шахтеров «Плакальницы», красное знамя, деньги, которые они спрятали в коробке для гербария, чтобы отнести их бастующим… Книги, которые читали взахлеб: «Анти-Дюринг», «Монистический взгляд на историю», «Капитал», «Прибавочная стоимость»… И собрания в кружке «Восход». И поздравительные открытки с портретами Маркса и Энгельса и с надписью: «Относись к своим обязанностям так, чтобы не посрамить наших учителей!..»

— Я обещаю!

И все делалось так, чтобы не отступиться от данного слова, умереть, если придется, но выполнить обещание!

Когда Гаврил окончил Врачанскую гимназию, учитель-фашист по кличке Циклоп уведомил местную инспекцию о взглядах «заклятого коммуниста Гаврила Генова». Из-за этого доноса ему не дали места учителя в городе, а послали в Синаговцы Видинского округа. Но он был доволен и этим. Потому что, где бы ты ни находился, главное, что ты среди людей… И там кружки, встречи, разговоры, обучение грамоте сельских детей и взрослых, борьба с нищетой.

— А помнишь туманы, и снежную бурю, и белых волков, что пришли через замерзший Дунай с Карпат?

— Помнишь ли организованную на них облаву? И растерзанные крестьянские отары?

— А помнишь бурные воды Дуная и наводнения, которые случались каждую весну?

— А помнишь малярию?

— И тех, кто умирал?

— А помнишь маленькие суденышки, на которых ты плавал до Видина, чтобы поговорить с Тодором Петровым, настоятельно советовавшим тебе вступить в партию и готовиться к революции?

— Помнишь девятнадцатый съезд в Русе? Там пятнадцатого августа тысяча девятьсот двенадцатого года ты впервые увидел Димитра Благоева и Георгия Киркова, Васила Коларова и Георгия Димитрова. Неужели ты забыл доклад Христо Кабакчиева и резолюцию, в которой рабочий класс призывался к сплочению под знаменем самостоятельной классовой борьбы.

— А грандиозный митинг на улицах Русы? Песни, красные знамена и оркестр, который играл, идя впереди, а за ним шли руководители партии и весь народ?

— В том же году, будто назло всем резолюциям, вспыхнула Балканская война. Ты был мобилизован и послан в Софию на учебу в школу офицеров запаса, потому что болгарская буржуазия готовилась к новой войне, которой предстояло стать концом эфемерных мечтаний и началом трагедии, трагедии, о которой будет вестись много споров в социалистическом движении, высказываться много «за» и «против», ставших поводом к известной статье Благоева: «Магистер диксит» («Учитель сказал»). Выступив с этой статьей, ученик должен был проститься со своим учителем, сказать пророческие слова: «Если мы примем точку зрения Г. В. Плеханова и германских социал-демократов, то есть точку зрения национальную, в таком случае мы признаем, что все те, кто поддерживает войну, правы. В таком случае мы признаем, что они правы, когда желают победы своей стране…»

Произошло нечто непоправимое.

«…Не победа России или Германии увенчает нашу борьбу… а революция, которая вспыхнет в результате сегодняшней небывалой по своим размерам войны и — в этом мы убеждены — поможет балканский социал-демократии в ее революционной борьбе», — говорилось в статье.

Гаврил был восхищен статьей Благоева. Он читал ее и перечитывал: «…Не победа России или Германии… а революция… поможет балканской социал-демократии…» С этими мыслями он участвовал в первой мировой войне. Генов был направлен в 25-й Драгоманский полк, потом в Цариброд обучать молодых солдат, а позже — командиром взвода пехотной роты в Добруджу, где шли бои.

Там, в окопах Добруджи, он встретился со своими старыми знакомыми по школе офицеров запаса Замфиром Поповым, Антоном Недялковым, Петром Григоровым… Там они вместе читали и обсуждали статьи газеты «Работнически вестник». Там они узнали об Октябрьской революции и услышали знаменитое воззвание о превращении империалистической войны в гражданскую, с которым полностью совпадали мысли, высказанные Благоевым.

В 1918 году война закончилась. Высокий, стройный поручик Гаврил Генов возвратился из плена в Фердинанд, а оттуда перебрался в Соточино.

«Одно ведро кукурузы стоит пятьсот левов, да и ту найти невозможно. Что будем делать?» — говорили сельчане.