Камен Калчев - Генеральная проверка

У восставших было оружие, взятое в подвалах и на чердаках, где его укрывали еще с Балканской войны: винтовки системы Манлихера, барабанные револьверы, охотничьи двустволки, штыки и сабли, гранаты. Те, у кого оружия не нашлось, вооружились обыкновенными дубинками, вилами и косами.

Среди восставших сидел притихший и сосредоточенный 26-летний Иван Михайлов, брат Христо. Как член партии, он тоже находился сейчас в рядах повстанцев. У него был пистолет, который спрятал и сохранил его отец, священник Михаил. И Христо, и Иван гордились своим отцом. Этой ночью он благословил их, когда они уходили поднимать восстание. Священник Михаил в проповедях учил свою многочисленную паству быть честными, добрыми, справедливыми к людям и непримиримыми к злу, не гнуть спину перед сильными мира сего, а с открытым забралом выходить против мироедов и врагов народа. Он помогал в сборе оружия, прятал его в церкви. Это он дал сыновьям совет отвести в одном месте воду реки, закопать в ее русле упакованные винтовки и пулеметы, а потом снова пустить воду… Такой тайник обнаружить было почти невозможно.

Сжимая в руке пистолет, Иван внимательно слушал распоряжения своего брата и нетерпеливо ждал сигнала.

Но сигнала все не было.

Проверили, на месте ли группа метателей гранат, ящик с гранатами и двое парней, которые должны были его носить. Напомнили Геннадию Еленкову, как брать гранаты из ящика и как их бросать.

И пока занимались гранатами, объясняя еще раз, как пользоваться ими, откуда-то из виноградника в Бодурцах послышались крики и шум. Все вскочили на ноги и повернулись в ту сторону.

Две темные фигуры показались среди кустов.

— Кто там?

— Свой, товарищ командир!

Из виноградника выскочил Митрушка, местный ремсист, с винтовкой, направленной в спину простоволосого испуганного человека в штатском.

— Веду вам пленника из вражеского лагеря, — сказал Митрушка, не опуская винтовки. — Пытался сбежать, но не тут-то было!

К всеобщему удивлению, перед Митрушкой стоял с поднятыми вверх руками известный всем булочник Георгий Кожухаров, который дал клятву поймать живым Христо Михайлова и передать его в руки полиции.

Сейчас булочник стоял бледный и напуганный. Христо Михайлов распорядился, чтобы Митрушка опустил винтовку, потом приказал булочнику сесть и подробно рассказать о полицейском посте. Пленник сразу же сел, оперся на ствол орехового дерева и начал рассказывать. Перечислил имена офицеров и унтер-офицеров запаса, которые собрались в местечке Слами, сообщил, чем они вооружены, рассказал и о Григорове, который ушел, чтобы встретить Гаврила Генова на Врачанском шоссе.

— Наверное, хлебом-солью будет его встречать, — пошутил Христо, — по старому славянскому обычаю.

— Не знаю, — ответил булочник, — но могу вам сказать, что полковник Пазов из Врацы каждые полчаса справляется о положении дел.

— И что ему отвечает Григоров?

— Говорит, что пока все спокойно. Опасаемся только Гаврила Генова, который с отрядом двинулся к Фердинанду.

— И вы выступили, чтобы сражаться с этим отрядом?

— Виноваты, — вздохнул булочник, — просим прощения!

Михайлов обратился к Митрушке:

— Если просит прощения, простим его. А ты, Митрушка, что на это скажешь?

— Что касается меня, то я его не прощу, но раз ты сказал… простить, то… Что нужно сделать теперь?

— Привяжи его к этому дереву и оставь здесь до тех пор, пока мы не возьмем город. Потом придешь и отвяжешь его.

— Понятно, товарищ командир, только бы не забыть.

Митрушка взял веревку и крепко привязал булочника к стволу орехового дерева.

— Как услышишь, что мы освободили город, кричи! — говорил он, привязывая его. — Иначе могу и забыть…

Булочник полностью покорился своей участи. Ведь его оставили в живых, а это для него было важнее всего. Он останется здесь, привязанный к дереву, до тех пор, пока не уляжется суматоха, а потом — авось бог поможет! Поэтому он благодарил Митрушку за пленение, полностью отдавшись его воле.

Пока Митрушка занимался пленником, повстанцы переместились на небольшое возвышение, откуда был виден весь город. Они нетерпеливо всматривались в освещенные лунным светом окрестности, боясь пропустить сигнал.

Но сигнала все не было. А если его и не подадут? Если начало восстания отложили? Что делать тогда? Куда деваться? Вернуться в город?

«…Наконец в четыре часа утра был дан долгожданный сигнал, — вспомнит спустя пятьдесят лет генерал армии Иван Михайлов. — С криками «ура» мы устремились в город. Нам предстояло пройти между постами на кладбище и Ненковом поле, через квартал Млада, мимо школы имени Христо Ботева, затем по Славянской улице выйти к городской площади, захватить околийское полицейское управление и почту, а потом вокзал. Как только мы приблизились к городу, враг открыл огонь. Перед нами встала задача уничтожить этот опасный очаг сопротивления. Мы бегом бросились вперед, стреляя на ходу, и это, вероятно, внесло смятение в ряды врага. Он прекратил огонь. Воспользовавшись этим, мы стремительно налетели на противника и в рукопашной схватке покончили с ним. Насколько помню, три полицейских были убиты. В этой схватке ни один повстанец не пострадал. Не останавливаясь мы продолжали движение и вошли в город. Из некоторых домов ревностных сторонников реакционного блока раздавалась беспорядочная стрельба. Мы подошли к площади. Отсюда часть группы отправилась к околийскому полицейскому управлению, а другая — к вокзалу. Шли без выстрелов. Приблизились к большой куче камней, сваленных около привокзальной водосточной канавы, залегли. Петр Алексиев метнул гранату, но она не взорвалась. Бросил вторую, на этот раз успешно. Противник молчал. Тогда мы решили окружить вокзал. Приближаясь, дали несколько предупредительных выстрелов. Часовые, около десятка мобилизованных сторонников сговора, укрылись в здании вокзала. Мы вступили с ними в переговоры. Окруженные согласились сдаться, если им будет гарантирована жизнь. Услышав наше обещание сохранить им жизнь, сторонники сговора сдались. Богомил Ангелов отвел их в околийское полицейское управление, где уже находились другие арестованные — активные сторонники реакционного блока и их приспешники.

В это время мой брат Христо направлялся вместе с несколькими товарищами к полицейскому управлению. Они, незаметно двигаясь садами и дворами, подошли к зданию управления и после завязавшегося короткого боя овладели им. Пострадал только один полицейский, находившийся на посту у входа. Некоторые полицейские сдались, остальные разбежались. Христо взял на себя руководство восстанием в городе до прибытия Гаврила Генова из Врацы, Васила Коларова и Георгия Димитрова из села Выршец.