Камен Калчев - Двое в новом городе

А вообще-то именно словоохотливость Драго помогла ему наладить обширные связи. Например, он и директор завода — заядлые рыболовы. И ловят карпов в прудах, где пригородный сельскохозяйственный кооператив уже несколько лет разводит рыбу. С помощником одного министра Драго ездит в государственный заповедник охотиться на кабанов. Если верить Драго, он обучает помощника охотничьему искусству, и вроде бы удачно, а может, ученик ему попался способный.

Драго и Злата — оба из села, городской уклад жизни их не очень устраивает. И директор, тоже сельский выходец, разрешил им держать во дворе общежития кое-какую живность. Они там и летнюю печь сложили, на которой Злата мастерски готовит разные вкусные блюда из ягнятины, печет домашний хлеб. Незаметно для себя я стал другом их семейства, грузовик — отличный посредник для сближения. Я у них желанный гость, чего доброго, вскоре и я отправлюсь на кабанов.

Верчу я баранку, а на душе кошки скребут, одолевают дурные предчувствия. С детства я безбожник, не суеверен, и нет оснований считать, что встреча с Драго сулит мне несчастье, в конце концов он просто добродушный болтун.

«Зил» проносится по главной заводской аллее. Цеха один за другим остаются позади. Слышу гул кислородного цеха. Таблицы, диаграммы, огоньки… Моя вахтерша вытянулась по стойке «смирно», козыряет мне. Из себя она полненькая, смуглая, правда, уже в годах, но еще весьма живая. Я тоже козыряю и улыбаюсь, надо поддерживать надежду в людях. Без надежды на земле жить нельзя. А все эти глупости, что отравили мне предыдущую ночь и утро, надо вырвать из сердца. Хорошо мчаться по дорогам — это разгоняет тоску и печаль. Приятно ловить на себе добрые взгляды. Ты отправился в путь. Может, им тоже хотелось бы с тобой? Почему же ты проезжаешь мимо?

Разные мысли меня занимают. Скорей бы дождаться вечера. Он мне сулит карпа и утку. Может, не все еще для меня потеряно, будут еще и радости?

Я жму на газ. 60… 80 километров. Земля дрожит под тяжестью машины. Ветер свистит в окне. Трудная ночь позади. Я должен ее забыть. Хорошо бы сейчас спеть. И в полный голос я запеваю марш.

Вдали уже видны корпуса «Вулкана», белые, припудренные цементной пылью. За ними — рудники, обширные плантации овощей, железнодорожная линия. Фракийская равнина, Марица.

Как говорит Драго, люди должны стать добрее.

Добрый тот, кто разрешает бить кабанов в государственном заповеднике. Добрый председатель кооператива, позволяющий ловить карпов в пруду, где их разводят. Добрый и я, потому что вожу его на «Вулкан» перекинуться с шурином в картишки. Добрый молодой Масларский, поскольку, вероятнее всего, женится на его дочке. Добрый директор завода, позволивший ему держать во дворе общежития гусей и поросят. Люди добрые! И растаять недолго от их лучезарных улыбок.

На профсоюзное собрание я иду с тяжелым сердцем. Знаю, что будет доклад и долгие, нудные прения.

Поскольку на автобазе нет подходящего помещения, мы собираемся в административном корпусе, там, где сидит Гергана. Я иду по знакомым уже коридорам и не могу унять волнения. Что скажу ей, если вдруг встречу? Все-таки я не взял назад рекомендацию, которую дал своей бывшей жене. Решил, нечестно говорить сначала «да» и тут же следом «нет». Ей ведь тоже надо жить. Неужели всю жизнь проторчать в крошечной библиотеке? Может, здесь, у нас, найдет она счастье?

Вот и снова уперся я все в тот же вопрос насчет добра. В какой-то мере я ведь кривлю душой, чтобы сделать добро этой бедолаге. Моя ложь поможет сбыться чьей-то мечте, согреет сердце, накормит голодного, выведет заблудшего на верный путь. И может, она мне скажет сквозь зубы: «Спасибо». А у меня окрепнет чувство собственного достоинства. Мы взаимно делаем друг другу добро, чтобы каждый мог спокойно подниматься по шаткой лестничке, ведущей к счастью.

С этими мыслями я вошел в завком. Там, в первых рядах, уже сидели Драго, Злата, трое моих коллег с автобазы, два механика, слесарь. За ними устроились еще несколько человек, мне не знакомых. Собрание открыл бригадир Иванчев.

Я сел сзади всех, хотя меня приглашали пройти вперед; Драго махал мне рукой, но я отказался, сделал вид, что стесняюсь. Людям вроде меня в этих комнатах для заседаний всегда неуютно. Кажется, того и гляди заедешь локтем в окно и выбьешь стекло. И стул мне попался скрипучий. Я пересел на скамью у стены, тем самым еще больше отдалившись от собрания. Это произвело плохое впечатление. Иванчев сделал мне замечание, что не следует-де отрываться от коллектива, и велел пройти вперед. Я подчинился. Драго удовлетворенно потер руки, хлопнул меня по спине и шепнул на ухо, что карпа уже раздобыли, а к нему — бутыль белого домашнего вина. Мне хотелось отодвинуться, потому что от него разило водочным перегаром, но он упорно гудел в самое ухо, словно жук, задавшийся целью непременно влезть в эту замеченную им дырку.

— Злата еще и утку зарезала. Имей в виду, если не придешь…

Я смотрю в окно, вслушиваюсь в грохот на заводском дворе. Постепенно нервы мои успокаиваются. Еще не все пропало, раз есть люди, которые делают что-то полезное. И может быть, во имя того, что делается за этими стенами, надо стерпеть сейчас. И карпов есть, и уток резать, и белое вино лить рекой… Что из того?

— Товарищи, — слышу я голос Иванчева. — Мы с вами плетемся в хвосте. Только у нас еще не создана бригада коммунистического труда.

Время от времени я вздрагиваю от резких звуков, которые долетают из кислородного цеха, но Иванчев все больше завладевает моим вниманием. Этот ражий детина, около двух метров ростом, с длинными ручищами, широким скуластым лицом, грубо отесанный, но крепко сбитый, напоминает мне могучий паровой молот. Все на него глядят, плененные его огромной физической силой. Он этим явно смущен, но продолжает поучать нас. И я невольно начинаю соглашаться с ним.

Иванчев прерывает свою речь и говорит:

— А теперь будьте особо внимательны!

И начинает читать с листочка. Пунктов много. Из них следует, что нам нужно ритмично и с высоким качеством выполнять производственный план на сто один процент. Сократить до минимума поломки и простои, экономить горючее, повышать квалификацию.

— Конечно, — подает голос Драго, — от обещаний голова не заболит.

Иванчев останавливается, спрашивает:

— Ты что этим хочешь сказать? Даем обещания не думая?

— Как можно, товарищ Иванчев, ничего такого я не говорил!

— …Каждый член бригады, — продолжает читать Иванчев, — должен участвовать в занятиях политпросвета, проводимых партийной организацией. Ежедневно читать газеты, а наиболее важные статьи обсуждать коллективно. Подписаться на газету «Работническо дело» и журнал «Техника». Активно участвовать в общественной жизни завода. Не допускать неблаговидных поступков и вне его…