Камен Калчев - Пробуждение

И гнались за ними с вилами и лопатами. Но разве догонишь дикую свинью?

Как-то в Сырнево приехал какой-то неизвестный, вооруженный охотничьим ружьем. На его плече бинокль. Тут же вокруг него собралась толпа сельчан. Больше всего их привлекал бинокль военного образца. От ремней и сумки незнакомца пахло кожей. Все было новое, с иголочки.

— Где кабаны? — спросил неизвестный, достав из футляра бинокль и направив его в сторону леса. — Ничего не вижу.

— В бинокль их не увидишь, товарищ! — отозвался Пеньо.

— Простым глазом… А как только направишь бинокль, убегают. Не такие они дураки, не то, что мы…

Охотник нахмурился. Ясно, что его просто разыгрывают.

— Больно много вы знаете, — рассердился он. — Вот они и съедят вас вместе с потрохами…

И снова приложил к глазам бинокль, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую. Но кабанов и след простыл. Только овцы кротко пощипывали травку да собака гоняла по деревьям сорок.

Тогда чабан Пеньо взял охотника за руку и подвел к ограде, за которой начиналось картофельное поле.

— Ты сюда посмотри, товарищ!

Охотник направил бинокль, но снова ничего не увидел. Пеньо подтолкнул его и заставил подойти еще ближе к ограде. Охотник наклонился и убрал бинокль. Вдруг кабаны испугались и подняли свои морды к ограде.

— Ба! — ошарашенно сказал охотник. — Да они были у меня под носом!

Селяне снова окружили его, и тут посыпались советы, куда и как стрелять, чтобы не промахнуться. Охотник положил дуло на ограду, как на бруствер, как ему и советовали, и долго прицеливался. Оглушительный выстрел потряс воздух. Курицы и петухи, всполошенно кудахча, разлетались во все стороны. Заскулили собаки. Только кабаны продолжали копаться на картофельном поле, которое и без того уже давно было перекопано ими вдоль и поперек. Сейчас они отыскивали случайно оставшиеся картофелины. Охотник выстрелил еще раз. Кабаны бросились к реке. Охотник выстрелил третий раз. Потом поднес к глазам бинокль и долго смотрел, как они удаляются. Жертв не было. Охотник поправил охотничью шапку и сказал:

— Ну и создали же вы мне хлопот!

Случайное появление этого охотника, проездом остановившегося у Сырнево, дало толчок к созданию в селе общества охотников. А вошли в нее Близнецы и разные ответственные товарищи из сельсовета — партийные, объединенные земледельцы и члены Отечественного фронта. Записались и такие старые бывалые стрелки, как бай Стефан Чукурлиев, доктор Москов и другие. Залаяли охотничьи собаки, запахло порохом. Появились и охотничьи шапки с перьями. Далеко прославилось Сырнево кабаньей охотой. Слава его дошла даже до Софии, откуда прибыла на машинах целая группа охотников с собаками. Загремели, затрещали выстрелы. На картофельных полях полилась кровь. Запахло паленой щетиной. К общему гаму присоединились и крикуны из соседних сел. Запылали костры, задымились котлы. Засучил рукава и появившийся откуда-то повар с белым колпаком на голове. За несколько дней кабаны совсем взбесились. Они носились по лесам и перелескам, спасаясь от гибели. Вслед им свистели пули. Клубилась пыль, клочьями летела шерсть. Наконец кабаны укрылись в ущельях и лесных чащах, куда на легковой машине было не проехать. В Сырнево наступила тишина. Она была даже какой-то зловещей. Не стало ни людей, ни собак. Только стадо Близнецов молча брело по оставленному полю боя. А чабаны стояли в своих болониевых куртках, слушали транзистор и время от времени вспоминали о кабанах, чтобы немного посмеяться и позабавиться.

— Чтоб им пусто было, этим кабанам! Еще немного и нас бы съели! — говорили они. — Славу богу, что убрались ко всем чертям. Спасибо Влаеву, что вызвал софийских охотников. Он просто спас Сырнево.

— С одной стороны, спас, с другой, закабалил! — заключил Пеньо. — Говорят, что его видели где-то здесь, покупает и продает недвижимость. Что-то я давненько не видел его. Дядя Стефан позавчера получил от него телеграмму: «Заколи борова и жди меня. Приятные известия».

— Видать, положил глаз на дворовый участок.

— Скорее, на старый дом.

— Проглотит его за здорово живешь, за бесценок.

— Пока мы таскаемся здесь с транзисторами за овцами…

— Как дураки…

— Он стряпает свои делишки… Действует издалека, как дальнобойная артиллерия…

— Каждый делает то, чему учился.

— А мы учились на пастухов, пастухами и останемся.

Так говорили между собой Близнецы, когда оставались наедине со стадом и на них нападала тоска. Иногда они даже сожалели о кабанах. Потому что общество охотников распалось. Кооперативные поля и луга притихли, словно по ним прошел пожар. В садах перелетали с дерева на дерево и кричали одинокие сороки. На церковной колокольне аист свил гнездо. Каждую весну прилетал туда с подругой, поправлял гнездо, таскал из реки змей и лягушек, щелкал клювом, довольный, что ни охотникам, ни детям его не достать. А когда наступала осень, аист с аистихой и аистятами снова улетали в теплые страны. Над Сырнево, словно проклятом изгнанными кабанами, снова нависала тишина.

Чтобы оживить село, Близнецы предложили сельским охотникам развести кроликов.

— Я слыхал, — сказал Пеньо, — что Италия их покупает за доллары.

— Италия покупает лягушек, — поправил его брат, — но и лягушки исчезли, когда построили консервную фабрику.

— Люди зарабатывают на фабрике на кусок хлеба, — поправил его Пеньо, — без индустрии нет социализма.

Нено почесал затылок.

— А лягушки?

— Что лягушки?

— Кто их оживит?

— Ты думай о фабрике, а не о лягушках! — ответил Пеньо.

Нено пустил транзистор на всю мощь, чтобы заглушить слова брата. Он не хотел его слушать, когда тот был прав. Но Пеньо выхватил транзистор из его рук и сказал:

— Неужели тебе не надоела эта народная музыка? Хоть бы какую симфонию включил, что ли!

Так и беседовали братья — то добром, то злом, поминая то время, когда в Сырнево действовало общество охотников. А сейчас только и осталось, что овечьи стада да зимние пирушки, пока не кончится вино и сало. Потом снова наступал великий пост, начинались дожди, сменяясь градом, засухой и суховеем. Хорошо еще, что время от времени появлялся какой-нибудь гость из города, чтобы был повод заколоть ягненка или поросенка и побеседовать за столом о политике и торговле.

Таким желанным гостем был и Петринский. Узнав о его приезде, Близнецы по-настоящему обрадовались. Велели женам приготовить ужин и немедля отправились на розыски. И так как в их многодетном доме тесновато, решено было собраться у дяди Стефана Чукурлиева. Сказано — сделано. Нашли они Петринского и привели ни живого, ни мертвого в условленное место. Бай Стефан нетерпеливо поджидал, стоя у открытого кухонного окна.