Омар Кабесас - Горы высокие...

Вот я и говорю, что не повезло нам. Даже насчет веры и то плохо обернулось. Туда, повыше, в Соединенные Штаты, настоящий Христос являлся. У них — белые культурные пастыри, которые и слово божье несут, и науку сихологию понимают, и каратэ тоже. А нам испанцы принесли сифилис и веру католическую, которая чистейшим коммунизмом отравлена. Ясное дело, испанцы не убивали индейцев, наоборот, даже спали с индианками. Вот откуда и пошла наша раса. Да что там говорить! Поглядите на свой цвет кожи. Если бы мы в Соединенные Штаты поехали, нас бы там за негров приняли, ни в гостиницу, ни в автобусы для белых не пустили бы. Больше того, хуже, чем с неграми, обращались бы. Говорят, что, хотя цвет негров и подводит всегда, их все же считают американцами, а мы, латинцы, с нашим цветом кожи ни то ни се, ни чича [21] Дешевый алкогольный напиток. , ни лимонад.

Лучше бы мы были неграми или белыми, а не болтались бы где-то посередине. Надо, кум, определяться. А испанцы нас под монастырь подвели даже с религией, как я говорил. Вот и получилось, что священники стали хуже, чем миряне. Теперь сам видишь, как их берут в узду, а то и вообще в расход пускают. Знаете уже, что мы сделали с теми, которых убрать надо было? А хуже всего, что от этого нам не легче. Вдруг еще какой-нибудь красный епископ приедет и отлучит нас от церкви? А если по правде сказать, то мы не знаем, есть ли ад, нет ли его — об этом узнают, когда ноги протягивают. Но знать хотелось бы. А может, вовсе и не отправляют человека в котел огненный.

Гринго нам говорил, что подлинная вера Христова — это ихняя вера, но священники опоганили ее с тех пор, когда папой был коммунист; им пришлось отравить его, а потом посадили другого папу — антикоммуниста, говорят, что этот еще хуже. Но даже если все так и есть, все равно верить нельзя, потому что католики с нечистой силой заодно. Так гринго нам говорит.

Вы, кум, мне не верите, потому что думаете, что я не соображаю. Но коммунисты и священники кое-что выиграли. Потому нам и трудно, что столько сволочей перестрелять надо. Раньше все было здорово. Никто не бунтовал. Никто не болтал про такие вещи, как «минимальный заработок». Почему сразу не просить максимальный, и делу конец?! До чего дошли! Не боятся сыр требовать! Когда это вы в своей вонючей католической жизни сыры разъедали? Пузо заболит ведь, если чего-нибудь кроме тортилий да фасоли поедите.

Много на земле сволочей развелось! Подбивают нас требовать у богатых то, чего сами не могут нам дать.

Вот так, кум. Не серди меня. Если я ем то, про что говорил, то не тебе меня упрекать. Я должен хорошо питаться. Потому и не хотел ничего вам рассказывать. Мне за работу мою дают. Я в божьей армии состою. Мы цивилизацию спасаем, и не еретическими идеями, взятыми из книжек, а каждый божий день на деле. В нашем распоряжении средства самой цивилизованной страны в мире. На бога надейся, а сам не плошай… Давай, кум, еще по одной пропустим. Но только заплачу я, чтобы не сказали, что я в армии испортился. Дело в том, что вы, штатские, думаете, что мы тупые. Только и умеем стрелять. Но ты теперь знаешь, что у нас свои идеи есть. Так вот, мы гарантируем, что наши мозги никому промыть не удастся.

Не надо, кум, этих штучек. Я же двойную выпил и хоть бы что. А вы уже окосели, не в обиду вам будь сказано. Не надо на меня сердиться, как положено дело сделаем.

Давай, кум, еще по кружке пива, чтобы гуаро хорошо осело. Вы, кум, думаете, если я пью стаканами, то не вижу, что вы только пригубливаете? Хотите, чтобы я нализался, а люди потом сказали, что я, мол, от одной бутылки свалился? Уважать перестанете? Ну да ладно! Не буду больше ругаться. Пейте пиво.

Но видите ли, кум, насчет промывания мозгов я спросил у гринго. Вначале я думал, что мозги действительно моют с мылом и водой. Все так и покатились со смеху. Кроме гринго. Он человек серьезный, даже слишком серьезный. Никогда и ни с кем не шутит. Он ответил мне тогда:

— Ты прав. Это действительно как водой с мылом, неважно каким. Для вас и этого вполне достаточно.

Дело в том, кум, что это очень сложная научная проблема. Вот так-то. К тому же страна наша отсталая, а мы люди темные.

Больше я не спрашивал. А мои приятели продолжали смеяться. Тогда гринго скомандовал:

— Молчать, сукины дети!

Эти слова он произнес четко по-нашему. Как он сам однажды признавался, эти слова были первые, которые он заучил, потому что был уверен, что ему придется их часто повторять. В тот раз насчет «часто повторять» мы не поняли. А потом разобрались, что все начальники иначе как сукиными детьми нас не называют. Затем гринго объяснил нам, что все это входит в программу обучения, чтобы мы привыкли к этим словам и потом, когда надо, сами их употребляли.

Если гринго из себя выйдет, то разве его остановишь? Взбеленится — и никакого удержу. Начальник с первых дней нас предупредил, что у гринго, да и у других инструкторов права неограниченные, могут даже нам пинка дать под зад, если мы чего-то не понимаем. Чтобы ты знал, я говорю все начистоту. И такое бывает. Сразу ко всему не привыкнешь. С гринго, кум, да и с другими шутки плохи. Они здесь для того, чтобы из нас настоящих мужчин сделать и чтобы мы поняли проблемы борьбы с коммунизмом в этой отсталой стране. Хотел бы я поглядеть на вас, когда вам под зад дадут или когда китаец приемом каратэ по затылку с ног сшибет. Стоит кому-нибудь на занятиях отвлечься или задремать — будь спокоен, он тут же сзади окажется и — трах палкой по затылку. Могу сказать, что не один прямо в госпиталь после этого попадал и не возвращался оттуда. Вот так-то, кум. А вы как хотели? Но дерьмом питаться и вкалывать от зари до зари за гроши, на которые и поесть досыта нельзя, еще хуже. По-вашему, так и должно быть. Для того вы и на свет божий появились. Если бы вас хоть чему-нибудь научили, вы бы мне такие вещи не говорили. А если я вам все прощаю, так только потому, что вы ни черта не смыслите. Но зато не сомневайтесь, захочу — могу связать вас и отправить куда надо. Для того и прохожу специальные курсы.

Ни мать, ни отца не пожалею. А тебя, кум, тем более.

Дело в том, кум, что все вы, штатские, дерьмо. И никуда вы от этого не уйдете. Вы завидуете нашей военной форме и тому, что мы в люди вышли.

Потому, когда до дела дойдет, никому пощады не будет. Понял, кум?

Начну-ка я готовить, чтобы не видеть и не слышать, как Пихириче жалобно под банановым деревом скулит. Не на все глаза спокойно смотреть могут, да и сердце не каменное. Конечно, жалко, но получила она за дело. Чего это ей вдруг помочиться захотелось? Да и где?

Ну ладно, сейчас возьму тебя, раз ты сама не выходишь. Наверное, больное место зализываешь. А можно ли отойти от этого проклятого очага? Лучше бы, конечно, спросить разрешения у гостей незваных. Хотя они и в чужом доме теперь хозяева. Да и зачем их злить без надобности, выказывать свое неуважение к ним? Давно известно, что, если они и не говорят ни слова, все равно надо с ними быть повежливее. Правда и то, что ей за дело попало. Вот и вертит теперь своим обрубком, как змея.