Тоомас Винт - Остановка в городе: Рассказы и повесть

— Тут Лийда устроила скандал. А Эльмар взял да и ушел к этой девчонке. Мужчины свиньи, — не унималась Альвина.

Рядом со столом пламенела клумба с маками. Альберт разглядывал маки и забор за ними, выкрашенный зеленой краской. В соседнем саду цвела сирень. Над цветами кружились пчелы. У Альвины красивый сад, подумал Альберт, не знаю, сказать ли ей сразу, что я не смогу так скоро вернуть долг, или не говорить: развязаться бы, наконец, с этим долгом… И почему она все время говорит об Эльмаре, могла бы вежливости ради этого не делать. Затем Альберту пришла в голову мысль попросить Альвину принести ему стакан воды. Как только Альвина уйдет, он подложит под ножку стола камушек, пододвинет чашку еще ближе к краю, Альвинино же кресло поставит так, чтобы, садясь, она коснулась стола. Ножка стола соскользнет с камня, и этого толчка будет достаточно, чтобы чашка упала и разбилась. Реликвии не станет. В следующий раз, когда он придет, Альвина не предложит ему этой чашки и не улыбнется: прошу, дорогой, пей из моей милой реликвии.

— Ты бы не принесла мне стакан холодной воды? — попросил Альберт.

Альвина ушла, Альберт подождал, пока за ней закроется дверь, затем быстро встал, подобрал с земли круглый камушек, приподнял ножку стола и тут, почти прямо на его глазах, чашка упала и разбилась вдребезги; он выругался и уставился на белые фарфоровые черепки, проклиная себя за то, что забыл убрать чашку с края стола, затем собрал осколки и швырнул через забор. Отодвинул плетеное кресло подальше от стола и закурил сигарету.

— Как ты можешь курить в такую жару? — подойдя, спросила Альвина, Альберт взял у нее стакан с водой и стал пить маленькими глотками.

— Прости, я нечаянно разбил твою чашку, — сказал он.

Альвина недоуменно посмотрела на него.

— Прости, мне очень жаль, это была такая красивая чашка, — повторил Альберт.

— А где осколки? — побледнев, спросила Альвина.

— Там, — показал Альберт. Осколки валялись на земле под сиренью. Осколок с ручкой застрял между веток, солнце светило прямо на него, и он сверкал. Альберт взглянул на Альвину: теперь съест меня заживо, подумал он. Однако Альвина в изнеможении опустилась в кресло, то и дело поглядывая на соседский сад.

— Я так любила эту чашку. Как реликвию, — сказала она. — Знаешь, кто мне ее подарил? — И она принялась рассказывать историю, которую Альберт слышал по меньшей мере раз пять или шесть.

Я последний идиот, думал Альберт, стараясь не слушать ее. Он разглядывал маки, по красному, налитому соком лепестку полз муравей, пчела улетела прочь. В густом от жары воздухе порхала бабочка. Внезапно Альберту стало жаль Альвину, он представил себе, как с наступлением ночи она перелезает через забор, как собирает при свете свечи или фонарика осколки чашки, как гладит их и пытается соединить.

— Несмотря на это, ты могла бы выйти за него замуж, — сказал Альберт для того, чтобы что-то сказать.

— Да, — попыталась улыбнуться Альвина, однако в глазах у нее стояли слезы. — Мне всегда мешала гордость. Всю жизнь. И я никак не могу преодолеть в себе это.

«Интересно, в чем, по-твоему, заключается гордость?» — подумал Альберт и увидел, что Аксель вылез из окна, пошатываясь, подошел к жене, долго смотрел на нее и, разведя руками, сказал: «Готова!»

— Что — готово? — не глядя на Акселя, поинтересовалась Альвина.

— Ты, старая, помолчи! — обозлился Аксель.

— Что ты с ней сделал? — подойдя ближе, запричитала Альвина.

— Я сказал — закрой пасть! — рявкнул Аксель.

— Оставь его в покое, — попытался удержать ее Альберт. — Ты же видишь, он пьян в стельку.

— Но он мой брат, — взвизгнула Альвина.

— Тем более. Тебе должно быть стыдно за такого брата.

Аксель схватил жену под мышки и поволок к дому. Ноги женщины со стуком ударялись о ступеньки крыльца, затем дверь с грохотом захлопнулась. Альвина облегченно вздохнула и налила вина, они выпили, домашнее вино было приторным и теплым; Альберт подумал, что это в последний раз, что больше он сюда не придет, а деньги, при первой же возможности, пришлет по почте.

— С тобой хорошо говорить, — сказала Альвина и заглянула Альберту в глаза. — Ты все понимаешь, — она снова наполнила бокалы, — и с тобой я могу говорить о том, о чем даже с Лийдой не всегда говорю… Порой я думаю, что если когда-нибудь и выйду замуж, то только за человека, который будет похож на тебя.

«Черт!» — мысленно выругался Альберт. — Послушай, ты только что говорила об Эльмаре, они что — уже развелись? — спросил он.

— Нет, Лийда не захотела, — словно нехотя ответила Альвина.

— Ну и погода, просто дышать нечем. — Альберт решительно поднялся. — Я, пожалуй, пойду. Думал искупаться сегодня, вода, должно быть, теплая как в ванне.

— Что ты за человек! Почему раньше не сказал? Мы могли весь день провести на берегу реки. — Альвина стала собирать со стола посуду. — Подожди, я вызову такси. — Она схватила чашки и заторопилась в дом.

Альберт в изнеможении опустился в плетеное кресло — этого еще не хватало, — простонал он. Отвратительный день, все, что бы я ни делал, оборачивается против меня. А что, если просто встать и уйти? Да нет, это было бы, пожалуй, чересчур бессовестно… От жары он совсем обмяк. Пчелы вились над цветами. Он закрыл глаза.

Он очнулся от того, что Альвина дотронулась до его плеча.

— Что тебе снилось? — спросила она, улыбаясь. — Пошли, такси уже ждет.

Альберт встал. На Альвине было желтое платье-халат, голову украшала соломенная шляпа с цветами, в руке она держала вместительную сумку.

— Возьми, — она передала сумку Альберту. «Тащит с собой целый обед!» — со злостью подумал Альберт, но промолчал. Он почувствовал, что после недолгого сна ему еще больше хочется спать, и плюхнулся на заднее сиденье. Отъехав от города на несколько километров, он попросил шофера остановиться и стал искать деньги, но увидел, что Альвина уже расплатилась. «Неудачный день», — подумал он снова, и ему стало жаль себя.

Вдоль берега реки рос низкий кустарник, они пошли по узкой тропинке, отыскали в зарослях зеленую прогалинку и решили остаться здесь, поскольку дно реки в этом месте было песчаным и купаться тут одно удовольствие. Альвина расстелила одеяло и улеглась.

— Как здесь чудесно! — воскликнула она. Альберт зашел в воду, поболтал ногами — вода оказалась на редкость теплой. Он огляделся по сторонам, на противоположном берегу загорали две девушки, больше вокруг не было ни души.

— Вода как суп, — сказал Альберт и сел на одеяло. Альвина приподнялась:

— С твоей стороны так мило, что ты взял меня с собой … — Она вынула из сумки бутылку вина и протянула Альберту.

— Поставь в воду, пусть охладится.

Альберт ответил, что вода слишком теплая, и закопал бутылку в землю под куст. Альвина открыла вторую бутылку и налила полный стакан вина. — Выпьем за этот чудесный день.