Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

Вернулись в Лос-Анджелес, там было жарко, пришлось с непредвиденными расходами посуетиться над размещением избалованного товара в дополнительном холодном помещении. И, не мешкая ни секунды, сбросили с потных тел одежду, швырнули на стол телефонный справочник и стали обзванивать рестораны. Хозяева и менеджеры с одинаковой прохладцей реагировали на товар, только что доставленный из Аляски людьми, говорящими с акцентом. Как сговорившись, все отвечали, что свежесть, качество и доверие намного важнее дешёвой цены.

Чтобы развеять недоверие, представители аляскинских рыбаков с телефона пересели в автомобиль и лично предстали в заведениях, в которых им ошибочно отказали. Жидков, худощавый, с лицом учителя и довольно бойким английским, играл, естественно, роль босса, он был в костюме и с папкой в руках. Другой, рослый и крупный мужчина, намеренно встрёпанный и небритый, неплохо смахивал на рыбака из глухого посёлка на Аляске, который собственными руками наловил предлагаемую продукцию; к тому же на нём, на жару невзирая, была брезентовая штормовка, купленная тоже на Аляске. Скрывая плохой английский язык, он молчал с суровым лицом и время от времени громко крякал.

Да, они внешне смотрелись неплохо, но не сумели-таки прикрыть отсутствия опыта в своём деле. Им вновь отказали все подряд, а те немногие, кто пожалел (вспомнив, как сам был когда-то неопытным), потратили время на разъяснение, что несвежий морской продукт в виде отравившегося клиента наделает столько неприятностей… А если клиент ещё и помрёт…

Товар действительно быстро портился, несмотря на максимальный минус в холодильниках, и количество возможных мертвецов становилось просто-таки пугающим. Всё чаще и чаще им приходилось сваливать в полиэтиленовые мешки дурно пахнущие продукты и выбрасывать их на помойку. Они попробовали магазины, начав с крупнейших супермаркетов, постепенно спустились до самых мелких, но только в паре из них удалось отдать на комиссию фунтов сорок, из которых более половины с развивающимся душком пришлось вскоре забрать назад.

Они арендовали грузовичок, погрузили товар, обложив его льдом, и пару дней, попивая водочку, просидели на пустыре рядом с оживлённой магистралью. Лёд на жаре таял стремительно, на него уходили немалые деньги, товар портился тоже стремительно. На их сомнительный грузовичок с двумя самодельными плакатами ( один говорил: «Дары Океана», а другой заманивал свежестью: «Утром в воде, а сейчас для вас!»). Клевали считанные единицы, кто-то из этих единиц брезгливо обнюхивал Дары , но купить их боялись все подряд. Настал и момент раздирающей мысли: если на следующий день им не удастся продать оставшееся, то ночью придётся сбросить товар в волны Тихого океана. Иначе, оставалось согласиться с потерей почти двадцати тысяч долларов.

Вот так примерно выглядели дела, когда в ресторане «„Русская Сказка“» они, подливая под столом с собой принесённый алкоголь и не очень вкусно закусывая самым дешёвым из меню, отвлекались от горьких мыслей. Впрочем, спохватимся: горькие мысли переполняли только Жидкова, а друг его, денег не потерявший, делал лишь вид, что и он горюет. Конечно, и Литовкин был разочарован тем, что их бизнес не удался, но так уж сложилось у людей, что их много больше удручают потери того, что они имели, а не того, что могли бы иметь. «К чёрту предательскую Америку, — вот до чего докатились мысли опечаленного Жидкова. — Свои долги по кредитным карточкам я вообще не буду выплачивать. Уеду в Россию, а там будь что будет, вплоть до того, что пойду ночным сторожем в какой-нибудь женский монастырь». Эта неожиданная идея его позабавила до того, что даже настроение улучшилось, он ту идею поведал Литовкину, а тот, разумеется, вдохновился и стал всё раскручивать и смаковать в ему свойственном направлении.

Потом, переспав со всеми монашками во всех мыслимых ситуациях, они перепрыгнули на другое, на ту фантастическую недельку, когда, не вылезая из квартиры, они грохнули на проституток две с половиной тысячи долларов, которые свалились на Жидкова после удачной перепродажи небольшой части Америки.

Сумел ли какой-то Абадонин отвлечь их от горьких финансовых мыслей бутылками «Советского» шампанского? Разумеется, как-то он их отвлёк, ибо, когда мы в ресторане, как часто к нам подходят незнакомцы, и ни с того, ни с сего что-то дарят. Но алкоголь утешитель не лучший, слишком коротко его действие, а после, с похмелья, все проблемы кажутся более неразрешимыми. Абадонин, однако, решил их утешить способом более плодотворным.

— Поможем, — сказал им Абадонин, и вот какую поведал историю.

— Один вьетнамец, зовут его Майкл, прибыл в Америку по причинам, значительно более подходящим для политического иммигранта…, — он взглядом прошёлся по ресторану, — чем причины многих здесь пирующих. Признайтесь, вы лжёте себе и другим в том, что спасались от коммунистов, от притеснения в религии, от цензуры в искусстве, от лагерей и психбольниц, от подавления свобод, от антисемитизма, — от всего, что можно назвать, выпятив грудь, сдвинув брови, сжав кулаки. Большинство удирали из России от общих житейских неудобств в страну с наибольшими удобствами. А этот вьетнамец, несколько лет отсидев в коммунистической тюрьме за критику вьетнамского правительства, не позволявшего ему развернуть его частный бизнес, переплыл на хлипкой лодке бурное пространство, и когда американские пограничники его, иссушенного, как вобла, перегрузили на свой катер, попросил политического убежища. Человек, одним словом, рисковал не только потерей работы, карьеры, квартиры и бесплатной медицины, — он ради свободы рискнул своей жизнью. И любопытно, что здесь, в Америке, этому беженцу из Вьетнама стал помогать «Толстовский Фонд». Я думаю, вам это небезызвестно?

Жидков и Литовкин закивали, им в данный момент кивать было выгодно, хотя и по сей день они возмущались тем, что в начале их иммиграции «Толстовский Фонд» им не стал помогать, и свой отказ мотивировал тем, что случился наплыв вьетнамцев. Что за маразм, — возмущались они, — деньги великого русского классика уходят на помощь не русским людям, а на каких-то азиатов.

— Майкл, — продолжил Абадонин, — не пошёл в Америке на вэлфер, не стал паразитом государства. Он с первого дня занялся тем, чем до тюрьмы занимался на родине, — стал ловить рыбу в океане. Он попытался было рыбачить и в прибрежных водах Калифорнии, но обнаружил, что без лодки, оснащённой хорошими снастями, джипиэс навигатором и эхолотом, ему хватало его улова разве на собственное пропитание. Тогда он подумал: зачем самому влезать в сложности рыболовства, если это делают другие.

Объездив рынки морских продуктов, он подыскал на них лучшие цены. Потом на деньги «Толстовского Фонда» купил подержанную спецодежду служащего фирмы «Карпентеро»; главное, на кепке и на рубашке было представительно написано «Услуги Братьев Карпентеро», а также был проставлен телефон, который оказался отключённым. Дальше: вьетнамец наш заказал пару сотен визитных карточек с названием фирмы «Карпентеро», но с номером собственного телефона. Оформив себя, как бизнесмена, Майкл у местных рыбаков купил две дюжины свежей рыбы, сложил её в пластмассовую коробку, завалил рыбу льдом из супермаркета и тут же отправился по домам.