Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

Жидков благоразумно не влезал в эту тёмную ситуацию. Обезглавленная компания попыталась и дальше существовать, но пропавший владелец бизнеса никому, оказывается, не давал доступа к финансовой информации, к важным документам, к контрактам и контактам. Бизнес стремительно развалился. Жидков устроился продавцом в магазин по продаже мебели, но его мизерные комиссионные не могли оплачивать крупный заём, за который он приобрёл дом.

И раньше не сдержанный в алкоголе, Жидков стал ежедневно напиваться. Жене, понятно, это не нравилось, и после нескольких крупных скандалов они расстались, и навсегда. После того, как его второй раз арестовали на дороге за вождение в пьяном виде, он снова переехал в Калифорнию, где, по словам одного знакомого, полиция более благосклонна к подвыпившим вежливым водителям (потом оказалось, что это враньё).

После всех этих передряг он решил овладеть профессией, с которой легче найти работу. Учился на бартендера, на чертёжника, на бухгалтера, на программиста, на продавца недвижимой собственности, — на кого он здесь только не учился. Но, приложив к реальной жизни новую американскую профессию, Жидков обнаруживал столько минусов (бесконечно долгий рабочий день, тупое придирчивое начальство, унизительный заработок, не по душе), что в результате пришёл к выводу: лучше всего собственный бизнес.

О, сколько бизнесов он перепробовал! Познания в каждом новом деле Жидков сначала практиковал на всех, кто хоть как-то ему доверял, в основном на своих друзьях и знакомых. Кому-то пытался сделать массаж, после которого в теле клиента защемлялись какие-то нервы и несильно, но назойливо беспокоили. Другому менял и коверкал причёску. Третьему предсказывал по ладони сразу несколько перемен — смерть, финансовую удачу, развод, повышение по службе, некую даму, и будто брюнетку, и в конце неизлечимую болезнь. Четвёртому налаживал компьютер, обычно с загадочными осложнениями. Пятого снимал на видеоплёнку (идея подрабатывать на свадьбах). На шестом пробовал иглоукалывания. Однажды он похвастался в компании, что может по почерку определить характер любого человека. Ему не поверили, конечно, тогда он нескольких присутствующих попросил написать несколько строк, удалился в другую комнату, вернулся минут через пятнадцать, и вслух зачитал анализ почерка. Кое-что оказалось правильным, и, взбодрённый частичным успехом, Жидков на следующее утро заказал несколько сот визиток, на которых крупно было написано Хотите знать правду о себе? Однако, чего бы он не пробовал, все его бизнесы страдали острой нехваткой клиентуры.

Обдумав причины неудач, но всё ещё веря в собственный бизнес, Жидков решил, что лучше всего (легче, прибыльнее, занимательнее) спекулировать каким-нибудь товаром, в котором бы удачно сочетались дешёвая закупочная цена, ненавязчивая конкуренция и широкий устойчивый спрос. Он попробовал то, да сё, включая спекуляцию земельными участками. С землёй было так: купил за глаза, по объявлению в газете, недорогой участок земли, тут же подал своё объявление о продаже того же участка, не забыв хорошенько подбросить цену, и тут же нашёлся покупатель. Такой ошеломительный успех было бы грех не отметить с размахом, а именно — чуть не недельным запоем в компании Литовкина и проституток. Пребывая в полной уверенности, что он отыскал тот самый товар, идеальный товар для спекуляции, с помощью которого только дурак не способен разбогатеть, он, едва выйдя из запоя, приобрёл другой участок земли. С тех пор утекло немало месяцев и немало денег на объявления, но никто почему-то не пожелал стать владельцем куска Америки. («Хотите владеть частью Америки»? — так называлось его объявление в газете «Лос-Анджелес Таймс»). Очередной идеальный товар он обнаружил, читая статью в географическом журнале о бедах аляскинских рыбаков.

Литовкин выставил негритянку и на разболтанном велосипеде отправился к Жидкову обсудить. Встретились, как два прожжённых бизнесмена, пустой болтовнёй не отвлекались, говорили отрывисто и агрессивно, но едва только матерное суждение начинало вибрировать на языке, вместо него бог знает откуда выскакивало редкое словцо из сферы финансов, бухгалтерии, юриспруденции, коммерции и прочих таких же почётных сфер. Назвали свой бизнес «Дары Океана», остро отточенными карандашами вонзили в блокноты подробнейший список дел и сопутствующих делишек, с помощью тех же карандашей воздвигли колонны из дебета и кредита, прогнали все цифры на калькуляторе, изумились сальдо или тому, что можно назвать чистым доходом, и только тогда начали праздновать начало неминуемого процветания.

Утром, мучаясь от похмелья, но с волевыми подбородками, отправились в кровь и плоть облекать своё вечернее вдохновение. Из главных дел отметим такие: Жидков забрал из банка накопления, снял максимум со всех кредитных карточек, арендовал помещение-холодильник, заказал два билета на Аляску.

Литовкин как будто был не у дел, но прочно находился за спиной, — дышал в затылок, сверлил глазами лица чиновников и бюрократов (он так называл кого угодно, с кем им приходилось иметь дело), пристально вглядывался в бумаги, которые им приходилось подписывать (почти ничего в них не понимая), попутно и даже ещё пристальней разглядывал всех подвернувшихся женщин, и само его тесное присутствие Жидкова взбадривало и подхлёстывало.

Жидков и раньше подозревал, что Литовкин неважный предприниматель. Как-то, просто из любопытства, он пощупал его на предмет ведения бизнеса в Америке, и обнаружил в своём приятеле просто вопиющего невежду.

— И ты говоришь, что когда-то закончил экономический факультет Московского Государственного Университета?

— Но то же экономика социализма, — ответил Литовкин, не смутившись. — А в этой стране — капитализм, если не голый империализм. Кроме того, мне экономика всегда была противна до омерзения. Я по натуре поэт и философ, и поступал на философский факультет, но на вступительном экзамене меня, как всегда, подвели женщины. Во время работы над сочинением «Образ женщины в русской литературе», я воспользовался шпаргалкой с какой-то цитатой из «Анны Карениной». Экзаменаторша, старая стерва, вместо того, чтоб закрыть глаза, выпучила их, как хамелеон, ещё шире открыла пасть и, не считаясь с моим самолюбием, велела мне убраться в коридор. Пришлось смириться с экономическим, куда меня приняли, как спортсмена.

Отдышались они только в самолёте. Ступили на землю Аляски хмельные и переполненные оптимизмом. На арендованной машине добрались до рыбацкого поселения, упомянутого в журнале, потратили минимум денег и времени на изучение обстановки, знакомство с природой и людьми, и приступили к переговорам с бедствующими рыбаками. Те оказались настолько сговорчивыми, что в течение первого же дня удалось по хорошим ценам закупить крабов, креветок, водорослей, — всего получилось тридцать бочек. Значительно дороже оказался самолёт, но такова специфика бизнеса: транспортировка дороже товара.