Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Душа:

— А было ли во мне хоть чуть стыда, пока не дал Господь перед самой кончиной человека, услышать осипший голос совести? И не было, и быть не могло! Помню я очевидное настоящее удивление разума нашего на вопрос о грехах, и что же было ответом? «Да не припомню, ну может быть найдется парочку, но не страшных!» — и молодость была уже слепа!. «За всю жизнь парочку?!» — удивился священник с мыслью «Не святой ли предо мной?», но поняв, что и Христос на Распятье, висевшем на груди нашей, рыдает не от мук, а над погибелью моей, осенил себя крестным знамением и не дал просимого благословения. Мы не помнили ни одного греха за всю жизнь, погрязая ежедневно в бесконечности многих — вот такая чистота сердца, вот такой была я, и какая сейчас вернулась волею Божией, чтобы сослужить службу, хотя Господь прекрасно справился бы и без меня! Люди удивляются изменениям того, кого они называют «слепцом» и «Гомером», а как может выглядеть человек, с совершенно отчистившейся душой, с изгнанной гнилью греха, не отяжеленной ими плотью? От его, пустого физически, но слепящего светом духовного, взгляда можно ослепнуть грешнику и согреться праведнику. Такое око излучает свет ангельского мира, от того дети и праведники всегда кажутся ангелами…

Ангел:

— Одних мысли о приближающейся кончине вгоняют в отчаяние, других поглощает суета, третьи в нерешительности мятутся, заранее ища пристанища в ожидаемом ими «после», надеясь выкупить лучшее в чистоте и святости за грязное материальное земное, но разве они видят невозможность этого своими слепыми, закрытыми, не просвещенными, духовными очами? Ища не найдут они ничего по милосердию Божию, кроме единственной надписи: «ПОКАЙСЯ И ЖИВИ!» — лишь думающий и не забывающий о смерти, живущий, каждый день, как последний, уверенный, что время, проведенное в молитве не может быть потерянным зря, но единственно полезное, если не лживо и изливаемо из глубин самого сердца, что трудно до почти невозможности, но дается человекам. Только такого очищает безбоязненная уверенность своей кончины, с которой он согласен встретиться в любое время, каждый час, в надежде, что готов, полагаясь на Бога, что успел сделать все, ради чего был рожден, радующее Ангела своего и угодное Создателю.

По вере и разумению своему не боящегося смерти, знающего, что ее нет, но ожидающего Вечность, ждет и Господь в Царствии своем, радуемся и мы — такой знает, как и что должно делать, чтобы всегда быть готовым.

Душа:

— Чем я была в страстности своей, чем стала теперь?… Оборачивается споткнувшийся о камень в спешке упавший, удивляясь, как же он камня не заметил: а что лучше камни замечать или не спешить, но всегда успевать? Зачем спешка и почему торопятся люди, ведь каждому времени определено ровно столько, сколько необходимо? По себе знаю — не тем была занята! И вот, странность — потратил не хватающего времени на молитовку, вроде бы меньше остаться его было должно, а успел все и даже осталось! Не в холодности и расчетливости рассудка целесобразность, а в уповании на волю Божию в первую очередь, во вторую во внутреннем мире духовном, а уж потом во всем человеческом и разумном. Почему так? Разум изо всех сил стремящийся жить, со трахом и трепетом вспоминает о кончине своей, а должно о ней помнить всегда, а еще лучше в аду себя представлять — так материалисту, какими сегодня почти все люди живут, легче врачевать себя от грехов и от них дальше держаться. Более высокие душой и чистые сердцем живут так, словно перед Богом стоят, но сегодня многое затмевает Христа, и самая к Нему короткая дорога через смертную память! Помнить бы мне об этом часе, как в этом мире о плоти восстановленной, что дарует Господь после Страшного Суда каждой спасенной душе! Страшно ли вдруг оказаться, осиротевшим от тела, духом, привыкшему к телу, пусть и грехами превращенного в темницу? Страшно, если страсти и ложь, которые вот-вот оголятся, скрывает плоть.

Ангел:

— Требуют страстные души знамений, а сколько их перед очами каждого, но видят ли? Зайди в храм, послушай песнопения, узри тайны, не в подвале возвещаемые: «Всегда содержи в уме своем мысль о смерти, ибо, где мысль о смерти, там удаление страстных расположений; размышляй о самом разлучении души от тела, — о разлучении, которое будет под начальственным смотрением твоего Ангела; размышляй и о последующем отведении души в страну небесную» * (Святой Федор Студит, из утешительного письма духовной дочери Ефросинии). Что удивляешься ты человек, что не чувствуешь моего присутствия? А давно ли ты произносил в сердцах «Ангеле Божий, Хранителю мой, моли Бога о мне грешном!»? До бесконечности старается каждый из нас молить Бога, даже отогнанными от тела твоего твоими грехами стараемся быть тебе заступниками, но рассуди каждый: сам то ты долго ли станешь пытаться брату своему помогать, если тот от твоей помощи отказывается, видеть тебя не хочет, к общению не допускает, гонит тебя и клевещет на тебя?! От того по упокоению добрых христиан к ним мы радостный взор направляем, подбадриваем души их по разлучению с тела, успокаиваем последующем пути, подаем чувствительность поддержки, неразлучны, ибо и сам человек душу свою не лишил правильной жизнью на земле этой небесной помощи.

Что имеет смерть, кроме нескольких характеристик, странно живущих в самом дальнем углу памяти человека, которые соответствуют истине лишь отчасти? Не ей установлено конечность служения плоти, но в виде очищения Отцом Небесным от провинности в нарушении одной лишь заповеди, которую не смог первочеловек выполнить, находясь в раю, общаясь с Самим Богом лицом к лицу, вкушая плоды и благодать, будучи самым совершенным творением!

Не было в желания Бога и не может быть, конечности существования своего чада, не норма она и сейчас, ибо приходил Сын Человеческий на землю имея целью вернуть человеку утраченную им вечную жизнь. Если ты думаешь, что это только о душе, то ошибаешься, поскольку душа по Божией благодати и так бессмертна, но о тебе, человек, в целом, как о состоящем из души и теле. При всеобщем воскресении мертвых будет воссоединение, восстановление и того, и другого для всех одновременно.

Душа:

— Не новой оболочки жду я, но прежнего тела обновленного и восстановленного, в котором не будет и клеточки для мысли о грехах и страстях — так Богу угодно воскресить созданных им людей, теперь множество вместе с первым.

Ангел:

— Адам оказался не готовым познать Бога духовно, устремившись к упрощенному, призвав к себе, и к потомству своему временную смертность своей плоти, посредством вкушения запретного плода — видимо не время тогда было. Ныне же время богопознания — сегодняшнее зло в том, что человек не вкушает этот плод, предлагаемый не врагом рода человеческого во обличии «змея», но Самим Богом, предоставляющую благоприятную возможность познания и спасения, уже произошедшего в надежде. Не Бог скрывается, но человек не желает обрести Его! Как не знаешь ты этого, если и святые на земле открыто говорят, доводя до каждого ищущего: «Его любовь подчиняется свободе нашего (человека) выбора, поэтому мы должны желать Его присутствия. Богом все преисполнено, и в то же время Он не ведом, а потому мы (люди) должны искать дерзновение» * (Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай).