Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Почему человек так старательно отворачивается от своего Создателя, разве неприятно быть сотворенным Богом, в какой-то мере носить в себе Его образ, в силу чего иметь предназначение вечной сознательной жизни? Неужели проще поверить в бред о происхождении собственной плоти, души и духа от примата и гордиться этим, хотя и само ученое человечество давно опровергло и саму мысль об этом? Как может человек себя убедить в том, что именно он хозяин в своих жизни, благополучия, того, что ему предназначено? Почему тогда ты не чувствуешься себя хозяин своей кончины, не знаешь ее дня, предстоящих ни твоих болезней, радостей, перемен, несчастий? Почему причиняя боль другим, отнимая чужое, решая чужую участь, ты не можешь этого избежать сам, будучи «хозяином своей жизни»? Разве ты не видишь, что это не самообман? Где конец причинно-следственным связям и начало случайностям, которые отвергает даже философия? Разве не закономерно все произошедшее в твоей жизни, при обращении твоего взгляда со смертного одра в прошлое, разве не должно было быть твое положение и состояние на этой черте именно таким, каким ты его вдруг осознал? Разве может быть твоя жизнь пустой и бесполезной, если у тебя не было и минуты свободного времени? Или ты не знал, куда его деть?! Что осталось тебе, сейчас прощающемуся с этой жизнью? Все осталось кому-то, что, скорее всего, не оценят и уж точно применят ни так, как тебе кажется правильным! Но что же будет с тобой?! Даже те, кто всю жизнь боролись с Богом, эти страшные нечестивцы * (Карл Маркс — Мордыхай Леви; Вольтер; Блавацкая, коммунисты, революционеры, многие другие), видели свой путь, свои труды, все прошедшую жизнь пустой, называя ее «большой ошибкой», они видели предстоящий за «гробом» Свет, понимая, что не смогут иметь к Нему никакого отношения. Смерти грешника люта, даже в бессознательном состоянии, а праведника легка и спокойна даже на пытках. Помни в своем неверии и опасении, что тебе может что-то не проститься, что Господь ввел первым в Рай, покаявшегося разбойника, и неверцу дает облегчение по раскаянию, убеждая в том, что его ждет встреча доброго и светлого, а не пустого и злобного.

А ведь всего-то не нужно дать больному возможность претерпеть благодатное изменение, связанное с новым осмыслением своего жизненного пути и покаянным предстоянием перед Вечностью. Слушайте, что возглашают еще на земле святые Божии: «Чем больше у самого порога к вечной жизни пострадал ты от своей болезни, тем в большую заслугу милосердный Бог вменил бы эти страдания» * (Протоиерей Евгений Попов). Жалость к больному и на этом основанные попытки обманом (ложь во спасение) ли или преждевременным прерыванием его жизни (эвтаназия) — они лишение его последнего шанса прийти к Богу и не человеку решать быть этому или нет! Такому «помощнику» Господь всегда говорит: «Кровь твоя на главе твоей» * (Вторая книга царств Гл.1,Ст.16), ведь и жизнь человека и его здоровье — суть дары Божии, принадлежащие только Ему, а значит, только Господь вправе ими распоряжаться, «…претерпевший же до конца спасется» * (Святое Евангелие от Матвея Гл..24, Ст.13)…

Душа:

— О как же мы, обретаясь пришельцами плотью на материальной земле, забываемся о своей зависимости от Проведения Божия. Слишком прямолинейно и близоруко мыслящие существа, мы не можем по-иному. Ну как сомневаться в том, что снег холодный, а кипятком заваривают чай, мыло смывает грязь и дезинфицирует, солнце греет, дождь мокрый — на этом простом, быстро полученном опыте, возгордившись, мы основываем и более сложное, к юношескому возрасту хорошо понимая, как добиться своего в малом, но не видя верного в Великом. Дальше — больше, и вот мы уже знаем, что деньги дают возможности, привыкшим к ним, нам начинает казаться, что они дают и свободу — это, как раз тот момент, когда нужно бежать в церковь, ибо именно, как раз в этот момент мы принимаем полностью порабощение ими, поменяв свободу внутреннюю, духовную, никому не подвластную, на раболебствование перед «золотым тельцом». Души быстро сдаются, не будучи духовно укрепленными, плоть сама стремится к наслаждениям и запросто принимает ради них любые условия, в чем мера быстро утрачивается, а на острие угла быстро водружается девиз: «Все продается и все покупается!». Человек даже не осознает свою попытку купить духовность за деньги, и конечно то, что он принимает за нее, очень быстро продается. У кого можно купить ценою золота? Бог лишь дарует! Человек возводит храмы, но не для Бога, а имени себя, крича об этом везде. Стены соборов «одеваются» в иконы, но лики с них взирают в молчаливом опровержении такой веры. Те, кто пришел в священство ради материальных благ, частые гости и лучшие друзья в таких домах, «покупающих блаженства», и рядом с такими душами, готовят их для геенны. Церковные службы леденеют от привкуса присутствующей корысти и равнодушия. Внешнее не соответствует внутреннему, да и внутреннее уже опустело, заместившись притворством. А ведь мы появились на свет Божий с плачем, я помню этот день, часто слезы сопутствуют нашему взрослению — я помню каждый из таких моментов. Господь часто ввергает нас в скорбь, опрокидывает в томление души, и я томилась особенно тогда, когда плоть, после наслаждениях страстями, страдала болезнями!

Каждого ждет предсмертный страх, если это не произойдет неожиданно или во сне. Слезы возмущали плоть, останавливали бессердечный поток мышления, возвращая сердце в минорную тональность, в котором оно поворачивалась на восток, начиная различать Свет, говоря: «Господи, Ты мне так нужен!», но не проходило и минуты, как в нетерпении восклицало, вторя беспечному разуму: «Где же Ты, когда так мне нужен?!» — будто Бог, создан нами для пришествия на помощь по первой нашей необходимости! Забвение и неприязнь, как новые обои, в спешке наклеиваемые на толщу старый, ложатся на стенки нашего сердца, за которыми прячется и душа, и совсем отворачиваемся, когда случается то, что человек характеризует, как: «Счастье улыбнулось!», — забывая, что улыбка даже не действие, а всего лишь тень эмоции, возможно направленная и не сторону Бога. Не видя Создателя, не умея плотскими очами замечать и Его знаков, направляющих душу к спасению, мы доверяемся прочности нашего благоденствия, своей зыбкой независимости, кажущейся определенности завтрашнего дня, когда и кругам на воде доверять можно больше!

Как больно падать на твердое, страшно лишаться привычной комфортности, привыкать бродить нищим, признаваться своим знакомым о своей наступившей несостоятельности вам, человеку горделивому, давно порабощенному деньгами и эгоизмом, хотя в падениях нет ничего ни плохого, ни хорошего, лишь полезное, поскольку после каждого, способный подняться, становится сильнее и опытнее.