Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Часто мы стремимся заиметь чужое, приобрести не нужное, выменять поддельное, кому-то принадлежащее на свое настоящее, мы стремимся казаться, а не быть, в конечном итоге виде себя уже не таким, какие мы есть, а такими, какими хотим казаться, и только злополучие, постигшее нас, возвращает на грешную землю, от удара о поверхность которой, разбегается большая часть поверивших, так же, как и мы в обман. Остаются только не обманувшиеся, кому не важно, чем мы кажемся и чем владеем, потому, что они любят нас настоящими. Мы несчастны, потому что не умеет ценить и хранить имеемое, приукрашивая идиллию, поскольку кому-то кажется, что она должна выглядеть по-другому, а потом меняем ее действительно, вырывая с мясом из своего счастья любовь, бросая ее, как ошметки помоев под ноги обстоятельствам, которым уступаем, даже без боя. Мы делаем это не совсем сами, по чьей-то подсказке, которая не может быть полезной, ибо мы отвернулись от Бога, а значит, подсказчик из другого лагеря, который мы предпочли, заткнув уста и своему Ангелу и своей совести. «Бог хотел вести человека; но человек преступил волю Божию, возмечтал идти против Бога и за то был осужден Богом на страдания», мы думали будет иначе в нашем случае! Но! Но…, «скорби в руке Проведения Божия часто бывают средством врачевания душ наших». Скорби не нужны самому Богу, но необходимы человеку, но скорбящий и ропщущий на Бога, разве что-то приобретает от этого?! Он сам ведет себя к бесполезной смерти, которая и обрывает его страдания — для таких смерть реальность!

Неприятие страданий, испытаний, ропот — прямая дорога к отчаянию в мучающих вопросах: «За что?»; «Почему я?»; «Зачем?» — отчаяние же страшнейший из грехов, который мы и не принимаем за таковой, но жалеем себя и любого в таком положении, вместо того, что бы спасать из него, спасаясь сами. Не «Где же ты Ангел?!» — но напротив: «Приди и спаси меня Ангел мой!». Какой он, наш друг? Кто это узнает, пока живет на земле, важно, что он всегда рядом…

Ангел:

— Да, мы видим людей, видим всех, а не только тех, кто находится под нашим началом, мы видим и чувствуем вас так же, как видят теперь души ваших упокоившихся родственников. Не думайте, что узнав, какие вы настоящие, они переменили к вам отношение. Когда я говорю «настоящие», я имею в виду и каждую из мыслей, будь они хорошие или плохие в отношении них. Они знают теперь ваши рассуждения, причины скандалов, осуждения, мотивы поступков, все несправедливости и корыстные желания в отношения них, как на ладони, но они все так же любят вас, радуются каждому успеху, печалятся неприятностям и болезням. Они молятся за вас, даже, если вы не читаете за них молитв, в надежде, что почувствуете, хотя бы их отголосок в изменившийся благодаря их усилиям вашей жизни к лучшему. Конечно, в их молитвенных призывах к Богу в отношении вас нет мыслей о богатстве, благополучии семьи, рождения ребенка или материальной прибыли. Они молят о главном — спасении вашей души, даре покаяния, о появлении вас в церкви, о прозрении, о вразумлении, о том, что поможет вам прийти к Богу. Именно поэтому у вас появляются желания зайти в храм, пусть для начала ради них: поставить свечку за упокоение, заказать молебен, просто постояв у иконы Спасителя, излить из сердца нестерпимую скорбь — таков часто первый шаг. Там вас ждет Господь, рядом всегда ваш Ангел — нет места радостнее для него, чем это. Печаль не быстро покидает нас, ведь человек очень неустойчив в душевной преданности, изменчивой и забывчивой — ни раз еще вы отвернетесь, уступит суете искушениям, слабостям, страстям, но в каждую минуту можно погибнуть, а можно и спастись! Когда Господь положит конец этой цикличности, разделив ваше тело и душу, ведомо только Ему, и лишь готовый всегда к этой минуте, может быть спокоен, что любое мгновение окажется наиболее подходящим. Что даст тебе это знание, человек? Воспримешь ли ты его именно так или просто неплохо написанным текстом? Вспомнишь ли в тяжелые минуты болезни, когда задумаешься о своей кончине? Не важно, что будет до, но важно, что будет, когда ты решишь, признать неопровержимо бьющее в твоей груди желание, вырвать из нее жало, содержащее все твои вины, вырвать с корнем, бросив к основанию евхаристической чаши с Кровью Христовой, пусть это будет даже первая исповедь — достаточно и одной, но как же редко рабом Божиим удается вовремя принести ее перед своим уходом из этого мира. Откладывая, не имея желания, уверенности, не испытывая рвения, сомневаясь в себе и в Боге, в успехе, в милосердии, что и родственникам не дает мотива для действий, а в результате спешащий священник, является к моменту, когда умирающего покинули не только силы, но и сознание. Ждут в ужасе родственники, с надеждой ожидает чуда слуга Божий, трепещет и душа вот — вот отделяющаяся от плоти, еще могущая отчистится и спастись, если придет в себя человек…, но как часто Чаша остается непочатой, а Тело Господне не вкушенным, душа же в ужасе покидая свою плоть, стремиться на встречу с муками, сопровождаемая одной мыслью: «Неужели за столько лет своей жизни в этом тлене я не нашла и нескольких минут для покаяния и спасения, кроме последних?!». В памяти своей, витая над землей первые дни, она со счета сбивается, считая дела, которыми была испещрена ее жизнь, и только тогда понимает, что ни одно не было важнее, чем исповедь и Причастие Святых Тайн, чего она так и не успела сделать! В каждую минуту можно спастись и в каждую погибнуть! Минута, час, день — сколько их проносится за эти часы по упокоению мимо нее?! Ужасается она, сопереживает Ангел, так же вспоминая и рассказывая ей о своих усилиях и попытках привлечь ее внимание, остановить, предупредить, направить, но выбор почти всегда был иным, а его работа тщетна. Кого винить? Из нас, Ангелов, каждый винит себя! Мечется душа между жалостью к себе и гневом от понимания своего нерадения к Господу. В незаметных для нее метаниях, отбивает мы нападки злых духов — что-то решится лишь волею Создателя — Ему говорить «прииди» или «изыди»!..

Душа:

— Знай, еще не расставшийся на время со своей душой человек, что внушаемая тебе боязнь о кончине твоей, ничто иное, как происки диавола. Нет ничего нового в его планах: заставить тебя не думать об этом, постараться помочь оправдаться перед самим собой, затуманить разум, чтобы ты не смог и подумать о своих желаниях, как о страстных и греховных, одновременно направить твою критику от себя во вне, для осуждения других окружить тебя ненужной суетой, переживанием о будущем, внушить его зависимость только от тебя, заставить бояться больше болезни, нищеты, неуважения, старости, неожиданных обстоятельств, той же смерти, нежели богооставленности и нераскаянности. Никогда бес не даст тебе понять о том, что жизнь твоей души перейдя от временного к вечному, вознесет ее в небеса — выше падшего ангела Денницы (сатаны), где именно ее свойства решают будущее, и где она сама определяется радоваться ей или скорбеть. Острие же света Ангел Божий — тот, кто поставлен Господом ради оборонения твоего. Он говорит тебе об ожидаемой Вечности, напоминает о временности испытания земного, краткости его, не одинокости твоей, о небессилии твоем, находящегося под охраной легиона Светлых Духов и только одном условии, при котором это все действует — боголюбии!