Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

выйдет чего-то хорошего. Видя, что добро,

которое произойдет, будет больше, чем зло,

Бог оставляет диавола делать свое дело»

Наверное, впервые София Валерьевна получила такое удовлетворения от участия, причем, достаточно деятельного, в каком-то большом и очень важном для многих людей деле. На весах правосудия возлежала не судьба одного человека, но гораздо большее — понимать это, значило для нее и для каждого решившего подойти к этому вопросу не с испуганным разумом, но сопереживающей навстречу, сокрушенному раскаянием сердцу, душой.

Как ты думаешь, премудрый мой читатель, что может быть замечательного и чудесного в таком отношении одного человека к другому? Наверняка ответ на это вопрос готов, но хранится гораздо глубже в твоем сознании, чем поверхностное разумение, а значит, достать его от туда можно, лишь тогда, когда дело касается лично тебя.

Тайна, которую мы все знаем, но быстро забываем, относится к разряду вечных перемен. Никто и ничто, кроме Бога не может быть постоянным, неизменным, все тем же. Так и каждый из нас! Интересно, что как ты, так и я, да, а впрочем, и любой другой, не очень обращаем внимание на происходящее с нами на самом деле. Действительно, разве могут происходящие с нашей личностью перемены быть важнее, к примеру, заботящих нас сегодня вопросов? Суета нашего бытия, гутаперчивость и дерзость, смеющего дразнить нас мира, постоянно трансформирующиеся обстоятельства, далеко не в самой лучшую и выгодную для нас форму, болезни, не умение придерживаться меры, способность подходить целесообразно к своему и чужому сосуществованию, относиться к подобным себе, так же, как бы мы хотели, что бы и они относились к нам самим, наше отношение к потустороннему миру, обеспечение своего быта, мира или какого-то климата в семье, полное отсутствие спокойствия в душе, редкое желанное взаимопонимание, да никогда этот список того, о чем мы должны думать и соблюдать, не кончится. Если ты самостоятельный, умеющий уважать себя, человек, а не маменькин сынок или дочка, паразит, живущий за счет другого или других, то есть, всего лишь копия человека, бездуховного, равнодушного, циничного, то и не заметишь всего перечисленного, поскольку круг интересующего тебя узок и до безобразия примитивен, поскольку диктуется самыми низменными потребностями.

Если же ты полная этому ничтожеству противоположность, то рано или поздно заметишь за всем затмевающим наше внимание и затуманивающим наши взгляды на себя, не некое несоответствие себя внешнего себе же внутреннему, и конечно, себя сегодняшнего себе же вчерашнему…

Так ли это важно, если подавляющее большинство живущих на земле, не обращает своего внимания на эти подробности? Думаю да, хотя бы по причине, которую мы можем наблюдать на любом механизме, который портится, приходит в негодность, требует починке, элементарного технического обслуживания, замене расходников, не прибегая к чему, мы, обрекая его к быстрой и более серьезной поломке, которую вполне могли бы избежать. Но если в этом примере механизма, мы при наличии средств, можем купить новый, то при подобном же отношению к себе, нас ждет неминуемая катастрофа, что каждый понимает все лучше и лучше с каждым шагом, приближающим нас к кончине.

И это не удивительно, ведь каждый из нас тоже механизм, правда, более совершенный, нежели любое сотворенное нашими руками, но если вспомнить, каким непотребным образом мы используем сами себя, свою плоть, свой разум, если вообще используем последнее, а не успешно обкладываем его жиром лени и бесполезности своего существования.

Даже к машине, которая нас возит, мы относимся более заботливо и аккуратно, чем к себе, часто ставя ее техническое состояние выше своего здоровья, а уж про душу я вообще молчу. Она не механизм, о ней почти ничего не известно, так же, как об уме, ибо они бесплотны, да и о телесном мозге не известно почти ничего, а наши знания, которыми гордится человечество — песчинка в бесконечности существующих!

Еще хуже мы относимся к другим людям, замечая в них в основном только то, за что можно их поосуждать и покритиковать, между прочем, часто имея и в себе то же самое, даже в большем количестве. Мы замечаем, как растут наши дети, но не видим, как они меняются внутренне, воспитывая их, мы прикладываем силы, таким образом, что бы нам было удобно их растить, в лучшем случае так, как нам кажется, и совсем редко действительно заботясь о верном направлении своих усилий…

Вернемся к Буслаеву и суду. Так что же замечательного было в отношении присяжных заседателей к нему? Эти люди смогли оторваться от своих нужд, проблем, печалей, болезней, еще много чего, и рассмотрели его с позиции дня сегодняшнего, а разделив его жизнь на отрезки, позволяющие увидеть этого человека, в разрезе времени всей его жизни.

Когда мы читаем книгу автора, старательно разъясняющего нам подобные моменты, они и то ни всегда заметны, а здесь с десяток заседаний дали этим людям полную картину перемен, и главную из них — раскаяние, не остановившееся, как у Иуды Искариота, в отчаянии повесившегося на суку осины, а нашедшего в себе силы признать в себе эти изменения, принять их и делающего все, чтобы научиться быть им преданным. Именно такой взгляд человека на другого и ставит перед ним вопрос: «А какого же мне судить — вчерашнего или сегодняшнего?!». Конечно, скажет читатель, поднимая вопрос о доверии: «Но как поверить, действительно ли он такой сейчас? Как этому поверить, если я его не знал прежним, а ведь он хотел казаться лучше себя, обманывая и себя и окружающих, не хочет ли казаться другим и теперь?».

Милосердие — это не рассуждение о том, как его примут или какое она окажет действие на человека в отношении которого оно проявлено — это акт милосердного к тому, кто в этом нуждается ради Бога, которое сразу должно забываться, ибо соделано не ради земного, но ради Вечного…

Таким же, каким восприняли его большинство присяжных заседателей воспринимал себя и Буслаев, конечно, сейчас мы говорим лишь о верхушке «айсберга» личности. При этом «Гомер» прекрасно помня, кто он, что он был до этого, даже каким образом стал мерзостью в глазах Божии, до чего это довело, зная, что именно его изменило, и куда теперь он обязан идти.

Когда человек, окутанный чужими милостями и добродетелью, не в состоянии ни оценить, ни сберечь, ни рассмотреть этого, то все дары благие теряются с соответствующим последствиями вины за их потерю. Меняется многое только для неблагодарного и злого, а не для того, кто выступил для него благодетелем, хотя и случается, что облагодетельствованный отвечает злом на доброе дело, что нужно принимать никак отношение к произошедшему Создателя, а реакцию на ваше добро врага рода человеческого, просто впадшего в лютую ненависть к вам за богоугодное дело. Не пугайтесь этого, ибо воздастся и вам, и потомству до тысячного колена!.. А зло страшно, лишь принимающим его, ибо оно само по себе не может войти в человека, но только по его согласию.