Николай Лобко - Варенька

— Чулки сама ремонтировала? — спросил Степан Васильевич. Но дожидаясь ответа, сочувственно качнул головой и потер на макушке свои русые, подстриженные бобриком волосы.

Варенька конфузливо потупилась.

Ласковые, внимательные глаза Мохового остановились на ее не по возрасту широких, огрубевших ладонях.

— Ты говоришь, тетя Лина машинисткой работает?

— Машинисткой.

«Ну, тут, кажется, все ясно. У одной маникюр, значит, другой — всю грязь вымывать», — подумал он и спросил:

— Ну, а на дорогу почему ты себе покушать ничего не припасла? Денег ведь у тебя нет?

— А мне ничего не надо. Я терпеливая.

У Мохового заскребло на сердце.

«По всему видно, не зря ты сбежала», — мелькнула горькая мысль.

— А я вот терпеть не научился, — улыбнулся он, достал из стола небольшой сверток, развернул его и положил перед Варенькой бутерброд с колбасой: — Может, поделимся?

Варенька голодно посмотрела на еду.

— Вы думаете, я не вытерплю?

— А я ничего не думаю, — усаживая Вареньку рядом с собой на стул, сказал Степан Васильевич. — Просто мне тут одному многовато. Если ты поможешь, как раз хорошо будет. Товарищ Самойлов, — обратился он к сержанту, — налейте нам, пожалуйста, стаканчик чаю.

Неожиданно распахнулась дверь. В сопровождении милиционера в комнату шумно вошли нагруженные чемоданами и сумками мужчина и женщина.

— Это безобразие! Я буду жаловаться. Министру напишу! — возмущалась женщина.

— Пиши! Куда душа желает, пиши! — с небольшим грузинским акцентом возбужденно отвечал мужчина.

— Спокойно, граждане, — призвал их к порядку милиционер и доложил: — Товарищ старший лейтенант, в очереди возле кассы расскандалились.

Задержанные одновременно рванулись вперед. Обоим хотелось поскорее высказаться. Но старший лейтенант остановил их. Он хорошо знал, что людям иногда нужно дать небольшую передышку, чтобы они могли прийти в себя и в запальчивости не наговорить лишнего.

— Минутку. — Он, взял у сержанта стакан с чаем и поставил его перед Варенькой. — Пей.

— Документы, — понизив голос, потребовал милиционер.

— Нет документов, — огрызнулся мужчина.

— Какой дурак берет в дорогу документы, — воскликнула женщина. — Их украдут, а потом сто рублей плати.

Моховой будто ничего не слышал.

— Девочка без папы и мамы растет, — как бы извиняясь, пояснил он.

— Сиротка, — сразу смягчилась женщина.

— Да нет, видимо… родители характерами не сошлись.

— Если такой характер! — Усмехнувшись, мужчина покосился на свою противницу.

— У вас золотой, — парировала она и обратилась к Вареньке: — А почему ты без сахара пьешь?

— Из дому не захватил. Не думал, что у меня сегодня будет такая гостья, — пояснил Моховой.

— У меня найдется. Подержите. — Женщина неожиданно отдала сумку своему изумленному противнику, нашла в авоське сахар и положила его перед Варенькой. — Пей, детка. Дома меня двое таких дожидаются. А тут по милициям пришлось расхаживать.

— К отцу едет, — невозмутимо произнес Моховой и показал билет. — На юг.

— Так нам по дороге, — взглянув на билет, воскликнул мужчина.

— И мне туда же, — вставила женщина.

— Так я и говорю, нам по дороге. Мы можем присмотреть. — Мужчина быстро достал из кармана паспорт. — Пожалуйста. Абахидзе Константин Ираклиевич.

— О, и документ нашелся, — улыбнулся Моховой.

Абахидзе вскинул руку с широко разведенными пальцами.

— Такой случай, товарищ старший лейтенант.

Он участливо повел черными глазами в сторону пригорюнившейся Вареньки.

— А я правду говорю, не взяла документы, — сокрушалась женщина. — Но вот конверты, тут написано. Я — Вера Михайловна Буданова.

— Не надо волноваться, товарищ Вера Михайловна, — улыбнулся вдруг ей Абахидзе. — Одного паспорта на этот случай хватит.

Степан Васильевич Моховой даже бровью не повел. Хорошо он знал людей.

«Ну что ж, — думал он, пусть девочка едет к отцу. Может, так-то к лучшему для нее повернется».

Южный город с ярким солнцем и густыми зарослями удивительных растений произвел на Вареньку ошеломляющее впечатление. Она сидела рядом с шофером такси, быстро несущегося по асфальту широкого проспекта, и вертела во все стороны головой. Все было ново, интересно, необычно. Запах бензина, которым тянуло от мотора, не мог забить аромата ранних цветов. Пахло морем.

Сзади в машине помещались Константин Ираклиевич и Вера Михайловна. Забыв о прежних распрях, оба, влюбленные в свой город, наперебой давали пояснения.

— Нравится? — указав на прозрачную струю высоко бьющего фонтана, спросил Абахидзе.

— Очень! — захлопала в ладоши Варенька. — У нас холодно, снег, а здесь, будто лето, пальмы. А кусты! Смотрите, они совсем как кубики. Это настоящие?

— Здесь фальшивых не бывает. — Щелкнув языком, Абахидзе крутнул растопыренными пальцами над своим ухом.

— А вот школа. — Вера Михайловна указала в окно налево.

— Институт! — Константин Ираклиевич ткнул большим пальцем вправо.

— Дом отдыха, — проехав немного дальше, заметила она.

— Санаторий! — почти тотчас сообщил он.

— Спортплощадка.

— За угол повернешь, три квартала пройдешь — стадион!..

Такси остановилось возле подъезда большого многоквартирного дома.

— Подожди нас, пожалуйста, — выходя первым на тротуар, попросил шофера Абахидзе.

За ним из машины вышли Варенька и Вера Михайловна.

— Ты, помнится, говорила — четырнадцатая квартира? — спросила она девочку.

— Да, — подтвердила Варенька.

Втроем они поднялись по широкой лестнице на просторную площадку, покрытую крупной метлахской плиткой, и остановились перед дверью, к которой была прикреплена небольшая эмалевая табличка с голубенькой цифрой «14».

— Ну, вот она. — Вера Михайловна заботливо поправила на Вареньке платье, откинула спустившиеся на лоб волосы, взяла ее пальто и, чтобы подбодрить девочку, улыбнулась. Заметно волновался и Абахидзе.

— Ну как, можно? — понизив голос до шепота, спросил он и, когда Буданова, выпрямившись, вздохнула, нажал кнопку электрического звонка. — Все будет хорошо, Варенька, вот увидишь.

Дверь открыла молодая, очень миловидная женщина с немного загорелым лицом.

— Товарищ Заречный Александр Константинович здесь живет? — спросил Абахидзе.

— Здесь, — подтвердила женщина. — Входите, — отступая от порога, пригласила она и, оглянувшись, позвала: — Шура, к тебе.

Абахидзе и Буданова переглянулись, но с места не двинулись.

— Здравствуйте. — В дверях появился одетый в пижаму большой, широкоплечий мужчина с небрежно зачесанными назад светлыми вьющимися волосами. — Извините за мой наряд. Чем могу служить?

— Мы привезли вашу дочку, — кладя руку на плечо Вареньки, сказала Вера Михайловна.