Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

С кейсом я подошел к окну, поставил его на подоконник и стал приводить в чувство будильник и пейджер, у которых явно «поехала крыша». За окном на высоких металлических мачтах развевались на ветру флаги натовских стран. Я на минуту оставил свою затею и ради любопытства пересчитал стяги. Все правильно — семнадцать (шестнадцать натовских и российский, поскольку встреча проходила по формуле «16+1»). И тут только я заметил, что вместо российского на флагштоке болтаются два французских государственных флага, которые по расцветке похожи на наш (принципиальное отличие лишь в порядке расположения цветов).

Как бдительный российский патриот, я тут же усмотрел в этом злостную натовскую провокацию и попросил дежурного офицера вызвать переводчика, сказав ему, что у меня есть очень важный «ван квэстшин».

— Извините, есть проблемы? — неожиданно спросил меня по-русски один из надзирателей, отрываясь от газеты.

Я популярно объяснил ему, чем недоволен. Надзиратель схватился за мобильный телефон.

Через пять минут за окнами показались два человека в желтой униформе, которые в мгновение ока устранили несправедливость.

— Флаг снят? — спросил меня появившийся за спиной переводчик.

— Да, снят, — ответил я.

— Мне бы хотелось посмотреть, какого качества получится снимок, — глядя на мой кейс, сказал переводчик голосом, выдававшим едкий сарказм. — У вас хорошая наблюдательность и отличная аппаратура.

— У вас тоже не слабая, — съязвил и я, вспомнив о «сдуревшем» пейджере.

За мной в тот день везде волочился блондин: на переговоры, в столовую, на пресс-конференции, во время прогулки по городу, в гостинице, в магазине и даже на торжественном ужине в старинном дворце, куда я тоже притащился с кейсом.

На бесконечно длинных столах пестрели в огромных подносах норвежские морские деликатесы. Тут произошла интересная сцена: генсек НАТО Солана и человек двенадцать министров обороны стран блока оказались в плотной очереди друг за другом. А поскольку министр обороны России был самым важным гостем, Солана упорно хотел пропустить Игоря Николаевича впереди себя. Родионов отказался от такой привилегии и встал в очередь последним. И тут вдруг десятка два репортеров принялись бешено «расстреливать» эту компанию «кодаками» и «никона-ми» — момент был уникальный: генсек НАТО, дюжина глав военных ведомств государств блока и замыкающий их министр обороны России стоят гуськом с тарелками в руках. Публика дружно улыбалась.

За пивным столом рядом со мной уселись переводчик и «телохранитель». Мой кейс стоял на полу под столом, я его плотно сжимал ногами. Мои соседи хитровато улыбались и спрашивали, как я нахожу норвежское пиво. Я показал большой палец. Мой бокал быстро опустел, а пива хотелось еще. Для этого надо было метров десять пройти до бара. Но не переться же туда с огромным кейсом и пустым бокалом?

— Если вам нравится наше пиво, то почему вы не пьете еще? — спросил меня переводчик.

Сказать ему, что я не могу оторваться от своего кейса, было бы глупо. Даже соврать я не знал как. Норвежец оказался сообразительным и учтивым человеком. Он что-то сказал секьюрити. Тот принес мне сразу три бокала и что-то буркнул на своем языке. Его сослуживец перевел:

— Мой друг приносит вам свои соболезнования и говорит, что, наверное, только в России офицеры работают во время отдыха.

— Но мы умеем и отдыхать во время работы, — сказал я, чокаясь.

Тут мой негласный охранник за весь день сказал лишь одно слово по-русски:

— Водька!

Мы дружно рассмеялись.

Когда я поздно ночью подъехал к трапу нашего самолета, блондин подошел попрощаться. Через переводчика он сказал мне:

— Мы сегодня славно поработали.

— Да, напряженный день, — сказал я.

Мы улыбнулись, пожав на прощанье друг другу руки.

В декабре 1996 года российская военная делегация во главе с министром обороны прибыла в Брюссель на очередную встречу с руководством НАТО. Еще до отлета Родионова в Бельгию на Арбат поступила информация, что предстоящая встреча министра с Соланой будет похожа на «последнее предупреждение». Под таким соусом натовцы хотели, видимо, добиться некоторого смягчения позиций Москвы против расширения НАТО. Российская сторона была к этому готова.

В самолете я просмотрел материалы нашей разведки, касающиеся того суммарного военного потенциала, который получал НАТО в случае расширения. Превосходство над нами было многократное и тотальное.

Логика подсказывала: надо выбрасывать наши последние козыри, говорить о конкретных военных мерах, которые Россия будет вынуждена принять в случае такого развития событий.

На бельгийской военной авиабазе Родионова встречал посол Виталий Чуркин. Перед тем как идти на переговоры с натовцами, дипломаты и военные сели в специально отведенной в аэропорту комнате за стол — согласовать позиции. Меня поразило, что Чуркин менторским тоном стал советовать нашим генералам, как себя вести на переговорах, и даже рекомендовал «не паниковать».

Он как бы между прочим посоветовал не касаться вопроса о перенацеливании ракет и не пугать натовцев никакими силовыми контрмерами.

Когда же от Чуркина последовали другие странные инструкции, то даже начальник Главного управления международного военного сотрудничества генерал-полковник Леонид Ивашов, человек в высшей степени выдержанный и интеллигентный, и тот не стерпел и был вынужден несколькими тактичными фразами осадить посла.

Мне вспомнилось выступление Ивашова на закрытых слушаниях в Думе в 1993 году. Тогда Леонид Григорьевич высказал несколько главных прогнозов насчет того, что ждет Россию в отношениях с НАТО в ближайшие годы. Каждый его прогноз сбылся на сто процентов. Этот человек, никогда не поддающийся эмоциям и тем более политической конъюнктуре, когда дело касается анализа военно-стратегических проблем, был у нас на Арбате мудрым провидцем и дипломатом. Он бьи одним из тех немногих генералов, в котором сочетались лучшие качества представителей старой российской военной школы — профессионализм и интеллект, порядочность и интеллигентность.

Переговоры Родионова с Соланой с первой минуты пошли по руслу, о котором предупреждал нашего министра генерал Ивашов. Генсек НАТО начал нас «давить» и предупреждать, что расширение становится уже чуть ли не объективным историческим процессом.

— Вслед за расширением НАТО в Европу вновь возвратится «холодная война», — отрезал Родионов.

Солана не соглашался и говорил, что это уже в прошлом. Родионов доказывал свое. Опять не сошлись.

Не сошлись и в предложении Соланы подписать документ об обмене офицерами связи.