Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

«…Я вам скажу, 31 декабря (1994 года. — В.Б.), где-то примерно около двух часов, в час ночи первого числа, правильно сказать, линия командира второго батальона 81-го полка, когда на командном пункте все эти линии, они передают все…»

Побывавший на войне Здориков переполнен впечатлениями. Люди, затаив дыхание, ждут от него интересных деталей, глубокого видения происходящих событий. Ведь с ними говорил не зеленый, перепуганный войной лейтенант, а главный военный идеолог армии. И вот что они услышали:

«…Вот буквально недавно летел один генерал-лейтенант, который пробыл в Грозном две недели, прошел афганскую войну очень, практически по боевым точкам, и летели иностранные корреспонденты в этом самолете. Я, честно говоря, я, например, отключился, я спал так, что, а гляжу, открываю, а он угощает ее, женщину-корреспондента, соком с консервного завода. И такое впечатление, что она говорит: «Ой, какой вкусный сок». Значит, он потом рассказывает, что он с консервного завода, там, кстати, много, правда, старая продукция. И он рассказывает ей о том, что, впечатлениями делится о том, что это не афганский вариант, это пострашнее. У меня есть вещественные доказательства, которые говорят о том, что… есть Коран, есть амулеты на пушту, дари языках, что люди там, конечно, профессионалы».

Был задан Здорикову вопрос о потерях сторон. И вот — ответ:

— Знаете, я вам так скажу. Вот когда 31-го я был в Грозном, то создавалось такое впечатление, что море огня и море пожаров, и масса людей, которые бегают на перехват БТРов, БМП, и притом бегают очень профессионально. Почему? Потому, что когда увидел, когда побежала группа, то я сказал: огонь. Бегали некрасиво… по антеннам.

Еще один вопрос, что называется — под дых:

— Сергей Михайлович, что вы говорите своим солдатам и офицерам перед тем, как посылаете их на второй, на третий штурм, когда выясняется, что армия не подготовлена? Как вы считаете, это провал планов Генерального штаба и Министерства обороны?

В ответ — «фирменный» пассаж:

— Прежде всего так никто не ставит вопрос: иди вперед и так далее. Ставятся задачи, и людям оказывается помощь для того, чтобы, во-первых, он вместе и рядом, этот воспитатель идет. Много не надо слов, нужно сказать, 80 % офицеров выведены из строя…

Наконец, любопытные припирают Здорикова острейшим вопросом непосредственно по его департаменту — о качестве информационного обеспечения войск в Чечне.

Ответ:

— Я вам скажу, что, понимаете, вот как ни парадоксально, самая любимая газета, которую сегодня хают, это «Красная звезда»… Я вам скажу, они нуждаются в хорошей информации. Она есть. Телевизора на передовой нет. Там стрельба. Приемники есть, и нужно, чтобы больше о них говорили…

Однажды в прессе появилось одиозное коллективное письмо военнослужащих из Чечни. Оно было адресовано высшим властям государства. Авторы письма просили их защитить армию, которую «с фронта и тыла бьют свои же СМИ».

Но такого письма вообще-то не было. Его изготовили в недрах ГУВРа. Эта липа называлась «борьбой за армию». Хотя ее, по строгому счету, надо было защищать от Верховного Главнокомандующего и Совета безопасности РФ, «по ошибке» затолкавших наши части в кровавый чеченский котел.

Где наиболее серьезно проверяется эффективность работы войсковых воспитательных структур? В боевой обстановке. А что мы видели в Чечне? О качестве работы воспитательных органов лучше всего дают представление откровенные высказывания солдат и офицеров. Как же армейские воспитатели сумели донести до сознания военнослужащих пламенное обращение Верховного Главнокомандующего? Что думали они обо всей этой заварухе? Вот что рассказал мне о своих впечатлениях Олег Блоцкий, бывший в ту пору военным обозревателем «Литературной газеты» (он находился непосредственно в боевых порядках наступающих на Грозный российских войск):

— Многие из моих собеседников были свято уверены, что они оказались в Чечне исключительно из-за мафиозных «разборок» в Москве, из-за того, что еврейская и чеченская мафии в интересах не сошлись. «А подыхать нам», — заключали офицеры и крыли Кремль такими ма-тюками, что там в этот момент определенно икалось всем, вплоть до последней уборщицы… Другой офицер добавил не менее красочно: «Сидим здесь, как идиоты, и непонятно, война это или не война. Кажется, что наверху и сами еще не разобрались, что это».

Вот таким бьш морально-политический настрой личного состава российской военной группировки, за что головой отвечал департамент генерала Здорикова. Но возвратившись в Москву, Сергей Михайлович рассказывал журналистам совсем о другом: «Что меня потрясло? Я вам скажу, величайший дух россиянина, которому, наверное, больше всего понятны интересы государства и за что он воюет, выполняет задачи»…

В дни боев за Грозный генерал Здориков, видимо, как и министр обороны, свято верил, что для полной «замочки» чеченской столицы потребуется немного времени. Справедливости ради стоит сказать, что в первые дни приступа он находился в боевых порядках войск. Там замы командиров по воспитательной работе достойно показали себя. И хотя у них язык не поворачивался толкать лицемерные лозунги в солдатские массы, они находили самый эффективный способ доказать свое право на уважение сослуживцев: дрались против чеченцев с оружием в руках, спали вместе с солдатами в наполненных водой окопах, вместе с ними ходили в разведку и выручали раненых на поле боя. Были среди замполитов и те, кто возвратился домой в цинковом гробу…

Многие политики и журналисты очень любят поизго-ляться над тем, как в советские времена обеспечивалось «горячее единодушие» личного состава армии на выборах в органы высшей государственной власти. Да, было тогда немало бутафории. Но и при нынешнем режиме грязи и мерзких фальсификаций не меньше.

Я был в составе генштабовской комиссии по организации парламентских (1995) и президентских (1996) выборов. В Центризбирком с подачи некоторых подчиненных генерала Здорикова гналась откровенная «деза» о 60–80 % голосов военного электората за «Наш дом — Россия», за Ельцина. Более того: при попустительстве руководства МО и Генштаба грубейшим образом нарушался Закон о выборах — во многих частях шла открытая агитация за Б.Н. При этом любая агитация за других кандидатов блокировалась.

Баллотировавшийся в президенты России Александр Лебедь, узнав о потрясающе высоких показателях голосования в некоторых частях за Ельцина, назвал их «продуктом бурного воображения генерала Здорикова». А став секретарем Совета безопасности РФ, Лебедь уже вскоре пообещал «разобраться со стилем работы» начальника Главного управления воспитательной работы.