Джули Кэплин - Маленькое кафе в Копенгагене [litres]

– Ну а друзья-то? – настаивала Софи. – По мне, ты такой симпатичный, обаятельный, хоть куда. Изо рта не пахнет, одеваешься без выпендрежа, на вид не заметно никаких вредных привычек.

Дэвид скрестил вытянутые ноги.

– Друзья есть, конечно. Полно друзей, но это не то же самое. У кого-то имеются семьи. У других – еще какие-то приоритеты. По выходным у каждого находятся свои дела. Просыпаешься однажды утром – а вокруг никого, все разбежались. – Дэвид снял очки и крутил их в руках. – Господи, что это я разоткровенничался, ведь даже в мыслях этого не было. Ева, вы, видимо, угостили нас сывороткой правды. – Но в его взгляде была благодарность, и Ева ответила ему сочувственной улыбкой. – Можно, конечно, бродить одному по музеям и выставочным залам, но не бесконечно. И идешь туда только по единственной причине. Чтобы пойти куда-то одному. Грех жаловаться, у меня свой дом, большой дом, вот только одному в нем бывает тоскливо. Была мама, но несколько лет назад она умерла. Я заставляю себя выходить гулять, потому что, если не заставлю, могу дни напролет сидеть взаперти.

– Везет тебе, засранец, – прохрипел Конрад прокуренным голосом. – А меня три жены обобрали подчистую. Вот теперь снимаю каморку в Клэпхеме, причем, заметьте, в самом дальнем конце Клэпхема – сущая задница мира. Но я привык. Можешь позвать меня пообедать в любое время, – продолжал он. – Я всегда был уверен, что мечтаю о тишине и покое, а вот ведь: оказалось, что совсем не могу жить один, а гостей не пригласишь, неудобно – уж больно квартирка тесновата.

– Я, кстати, тоже в Клэпхеме, – заметил Дэвид.

– Ну что ж, там есть где промочить горло – немало достойных заведений, и даже не придется тратиться на такси до дома, – обрадованно заявил Конрад. – К слову сказать, во сколько у нас сегодня обед? И не приспело ли время немножечко выпить?

– А почему бы вам не пустить к себе квартиранта, Дэвид? – предложила Ева.

– Да я как-то не думал об этом. Деньги мне не нужны, вот в голову и не пришло.

– Деньги ему не нужны! – возмущенно пробормотал Конрад, уткнувшись в свой кофе.

Склонившись над чашкой, я улыбалась сама себе. Приятно, что эта встреча в кафе, к которой, признаюсь, я относилась очень скептически, на самом деле немного объединила и сдружила людей. Даже Бен неожиданно не стал выпендриваться.

Утренняя программа завершилась появлением из печи горяченьких – с пылу с жару – спандауэр . Наши изделия вызвали общую бурную радость – особенно некоторые чрезмерно кривобокие экземпляры. Мы с Беном слегка обескураженно улыбнулись друг другу, наши слойки были самыми уродливыми. Булочки Софи оказались безукоризненными, да и у Аврил получилось недурно. Она сияла, фотографировала и незамедлительно постила в Твиттер.

Только посмотрите, мы сделали это сами. #ЧудоКопенгаген #пресстурромантика

– Отправлю их мужу по ватсапу. Пусть видит, что я еще не разучилась готовить и вообще не такая уж я проблемная.

В ее словах слышалась горькая смесь раздражения и вызова.

– Я хочу опубликовать этот рецепт в журнале, – сказала Софи.

– А я хочу поместить в свой блог эти фотографии, – подхватила Фиона и с внезапной хитрой улыбкой добавила: – И намерена обнародовать имена авторов.

– Боже правый, милая девочка, ты хочешь разрушить мою репутацию? – возопил Конрад в шутливом отчаянии, хотя на самом деле был скорее доволен результатом и установил свой поднос так, чтобы Фионе удобнее было сделать пару кадров. – Впрочем, это станет неплохим штрихом к моему имиджу галантного кавалера. Поможет производить впечатление на дам.

– Так и будет, я уверена, они же просто прекрасны, – приговаривала Фиона, показывая ему фотографии. – Дэвид, твоя очередь.

Судя по всему, новая роль официального фотографа доставляла ей огромное удовольствие.

Конрад изучал снимки.

– Хорошая работа. Благодарю вас, юная леди.

Фиона кивнула, она тихо светилась от радости и напоминала бутон, который распускается на солнышке.

– И меня щелкни, – попросила Аврил, принимая изысканную позу.

– Как всегда блестяще, – сухо заметил Бен. – Что до моих булочек, то я бы предпочел с ними не позировать. Я просто не переживу, если это увидят в редакции. Там все и так уверены, что я оставил свой пост ради развлечений.

Странно, но сейчас он показался мне не таким уж злобным букой – можно было даже вообразить невозможное: что вся эта кутерьма ему понравилась.

Ровно в двенадцать тридцать в дверях появился Мэс. Мы к тому времени не только отдохнули, но и успели отведать у Евы рыбного супа ее собственного изготовления и рогаликов из муки с отрубями. Так что к следующему этапу программы все были готовы.

– Сейчас мы с вами пройдемся пешком до станции, а оттуда на поезде доедем до Хельсингёра. Всем вам он лучше известен под именем Эльсинор. Замок Кронборг, где жил принц Гамлет.

– Как же я хотела его увидеть! – воскликнула Фиона и вдруг замолчала, смущенная собственным порывом. Как всегда, она залилась краской и опустила голову, невнятно промямлив: – Я люблю Шекспира. И Гамлета.

– При всем уважении к барду и все такое я намерен от вас отколоться, – объявил Бен. – Работа зовет, я обязан закончить статью.

– А это далеко? – вдруг засомневалась Аврил. – В котором часу мы вернемся? Я не хочу, чтобы вечером все пошло кувырком из-за спешки.

– Поезд идет сорок пять минут, – твердо отчеканила Ева. – И вы вернетесь к половине шестого.

Я была очень ей благодарна! Пока Ева расписывала остальным все прелести этой поездки, я отвела в сторонку Бена.

– Я прекрасно понимаю, работу нужно делать, но… – Я могла бы сказать, что и у меня ее тоже непочатый край.

– Но это же чистый аттракцион для туристов. Самое большее – общая информация.

– Да, но если ты откажешься, как это будет выглядеть для остальных? – Бен сегодня ненамного, но все же отличался от вчерашнего монстра, вот я и понадеялась, что обращение к его лучшей стороне может возыметь эффект.

– А вот это не моя проблема.

– Если вдруг все начнут разбегаться, мне придется очень нелегко.

В его улыбочке не было ни капли злорадства – как не было и сочувствия.

– Следовало подумать об этом прежде, чем втягивать меня в это предприятие. Все остальные, возможно, стали жертвами добровольно.

Я улыбнулась в ответ.

– В смысле, они сразу увидели, какие возможности кроются в этой поездке.

Вдруг его лицо стало каменным, брови двумя злобными змеями сползлись к переносице, и он посмотрел на меня сверху вниз.

– Им не приходится писать серьезных материалов.

Почувствовав, что он зол не на шутку, я попятилась. Краткий миг согласия между нами миновал.

– Ой, да ладно. Такие статьи, как у всех остальных, и конец один: в них точно так же завернут порцию жареной картошки.