Джули Кэплин - Маленькое кафе в Копенгагене [litres]

Наш кораблик сидел в воде низко, а в вышине над нами, по берегам канала сидели, болтая ногами, люди. Они переговаривались друг с другом, фотографировали и просто глазели по сторонам. За их спинами, словно театральный задник, пестрели домики, и выглядели все эти люди совершенно беззаботными. Они махали нам стаканами или просто руками. В воздухе витало ощущение праздника, как будто у всех сегодня были каникулы.

Я улыбнулась, сама не зная чему, подставила лицо солнышку и твердо решила игнорировать грубость Бенедикта Джонсона и просто радоваться погожему дню. Целый час я смогу воображать, что нахожусь на отдыхе. Все на борту, никто не потеряется. Какое же облегчение, что всех удалось собрать в одну кучку.

Аврил нагнулась и, растирая ноги, заговорила:

– Честно говоря, нас должны были предупредить, что придется все время ходить пешком.

Сидевшая рядом со мной Софи округлила глаза и улыбнулась без тени насмешки.

– Аврил, сапожки у тебя обалденные, но серьезно, о чем ты только думала, когда их брала?

– Да откуда мне было знать, что тут всё в чертовых булыжниках? На дворе, между прочим, двадцать первый век, можно уже, кажется, подумать о нормальных дорогах? Это старомодно и, извините, просто нецивилизованно. А ведь это вроде бы Дания, где все повернуты на дизайне. И как только датчанки здесь ноги не ломают? Хорошо еще, я сбегала за этим.

Она перекинула через плечо свой изумительный кашемировый палантин. Тонкий, как паутинка, он взметнулся в воздух, после чего крупными складками лег ей на спину.

Мотор ревел, катер то подпрыгивал на волне, то опускался. Выйдя из гавани, он стал петлять по каналу так, что перед нами открывались живописные виды. Экскурсовод – долговязый подросток со светлым пушком на подбородке – пробрался на нос катера и взял микрофон. Мне он показался совсем ребенком, у нас ему не продали бы пива и тем более не доверили бы вести экскурсию. Однако уже вступительное слово на английском, датском, итальянском и немецком языках заставило меня изменить мнение: паренек работал вполне профессионально.

– Пожалуйста, обратите внимание на то, что вставать во время движения нельзя. Мы будем проходить под очень низкими мостами. А теперь начинаем наше путешествие. В восемнадцатом веке в этих домах были бордели, кабаки и торговые ряды.

Мы все как по команде повернулись – и при виде драгоценной мозаики разноцветных домиков, этого классического образа Копенгагена, бросились фотографировать, похватав свои телефоны и камеры. Да, все эти зеленые, синие, желтые, красноватые фасады были разной высоты и ширины, но вместе они создавали впечатление чего-то единого, как идеальный солдатский строй на параде.

Катер пронесся мимо представительного здания Королевского театра Дании. Затем он вылетел в более широкий канал, а оттуда длинным плавным разворотом вышел на открытую воду. Здесь волнение моря ощущалось сильнее, но наш катер плавно скользил по воде. Гид тем временем показывал нам Бумажный остров с его арт-центром и всевозможной едой в уличных кафе, устроенных в переделанных морских транспортных контейнерах. Старые промышленные здания не поражали красотой, но и в них чувствовались типичный датский стиль и тяга к переделкам: здание бывшей типографии преобразовали, а перед корпусами появилось открытое пространство, уставленное стильными шезлонгами, где люди грелись на весеннем солнце. Даже с воды, с большого расстояния ощущались общее возбуждение и какая-то волнующая атмосфера этого места.

– Здесь самая лучшая уличная еда во всем Копенгагене, – сообщила Софи. – Надо будет мне как-то попытаться сюда попасть.

– В отеле дают напрокат бесплатные велосипеды, – вспомнила я, – ты можешь прокатиться сюда.

– Боженька ласковый, только меня не заставляйте карабкаться на велосипед, – проскулила Аврил.

– И меня, – в тон ей подхватил Конрад, – не волнуйся, солнышко, мы с тобой вместо этого посидим в баре.

– Вот это мне больше нравится.

– А по мне, на велике – это прикольно, – как всегда приветливо улыбнулась им Софи. – Хм, надо будет только выбрать время.

Я мысленно пробежалась по расписанию – свободного времени в нем было хоть отбавляй. Его специально так и составили, чтобы у журналистов была возможность исследовать город самостоятельно и прочувствовать, как живут датчане.

На катере поднялась суматоха – все стали вскакивать, пытаясь как следует рассмотреть Королевский оперный театр. Резко контрастируя с исторической застройкой, особенно с игрушечными домиками Нюхавна, это впечатляющее ультрасовременное здание возвышалось подобно какой-то исполинской колеснице, этакому Джаггернауту наших дней. Гигантская стальная крыша парила над водой, дерзко бросая вызов гравитации, однако округлые линии стеклянного фасада смягчали и уравновешивали ее величественное высокомерие. Сквозь стекло нам удалось различить три огромных светящихся шара – гид объяснил, что эти люстры созданы каким-то известным скульптором. Игру света можно было оценить даже с такого расстояния. А когда парнишка начал расписывать потолок из листового золота и перечислять, из каких материалов выполнено внутреннее убранство, всем стало окончательно ясно, что в этой стране все просто неимоверно гордятся своими художниками и дизайнерами.

– Ты уже прежде бывала в Копенгагене? – спросил Бенедикт у Фионы, поглощенной фотографированием оперного театра.

– Нет.

Ее колючий ответ ясно означал, что она не желает продолжать разговор, и даже заставил меня сочувственно улыбнуться, но я недооценила Бена.

– Как ты вышла на идею своего блога, «Полчасика с Ханнинг»? – снова обратился он к Фионе. Я восхитилась его настойчивостью. – И заголовок очень удачный, – добавил он негромко и даже нежно, как ветеринар, имеющий дело с перепуганным котенком.

Его прикосновения могут быть не менее нежными, некстати вспомнила я и вздрогнула.

– С-спасибо. – Она кивнула, как клюнула, поглаживая объектив своей камеры. Катер резко сбросил скорость, потому что теперь нам открывался превосходный вид с воды на Русалочку.

Фиона встала, чтобы сфотографировать Русалочку со спины. При этом она шаталась и покачивалась, что-то бормоча себе под нос. Развернув камеру под углом, девушка сделала очередной снимок и чуть не упала на Бена. Выбросив вперед руку, он помог ей устоять.

– Осторожнее, не стоит падать.

Фиона покраснела как рак.

– Спасибо.

– Да не за что. – Его лицо вдруг осветила очень симпатичная улыбка, та самая, которую я так хорошо помнила. – Скажи, а ты не могла бы сделать для меня пару фотографий на обратном пути? Новый оперный театр – это интересный сюжет. Крупный бизнес, который может быть либо альтруизмом, либо уклонением от уплаты налогов. История с его финансированием весьма противоречива. Я мог бы написать хороший материал, будь у меня пара приличных снимков. Не возражаешь?