Вадим Мраморнов - Записки нетолерантного юриста

Как было видно из объявления, конкурсанты – победители награждались стипендией Американского Конгресса для учебы в США с целью получения степени Магистра в разных отраслях науки, в том числе и Права.

– А почему бы ни попробовать? – спросил сам себя. И себе же ответил: – а пуркуа бы и не па!

Зашел в офис фонда Сороса, взял бланки. Дома заполнил. Теперь без слез не могу видеть свои английские каракули. Можете себе представить резюме, написанное вручную, да еще с ошибками?

Собрал характеристики, рекомендации, документы. Сдал и на время забыл обо всем этом, искренне полагая, что все – равно не пройду наикрутейший конкурсный отбор. (Это потом узнал, что на одно место претендовало сто с чем-то человек).

Однако, зимой пришло извещение о том, что мне необходимо приехать в Москву для сдачи экзамена по английскому TOEFL и к тому же предстать перед лицом строгой отборочной комиссии.

В Москву (ну не оригинал ли?) приехал в прокурорской форме. Отливающие голубоватым серебром капитанские погоны вызывали недоуменные взгляды и хихиканье одетых в пестрые свитера и джинсы, в основном, московских и питерских вундеркиндов, вчерашних выпускников таких вузов, как МГУ и МГИМО, среди которых чувствовал себя дворнягой.

Конкурсантов завели в аудиторию, и тестирование началось. Длился тест всего-то полтора часа. Но за это время мной было потеряно огромное количество килокалорий, настолько сложным показался экзамен. Им-то что, этим столичным дитяткам разнообразных дипломатов и профессоров, впитавших в себя английский с молоком матери и позже – в спецшколах. А я, собственно, английский никогда особенно и не учил. Все мы знаем, как преподают иностранные язЫки в ну очень общеобразовательных школах и провинциальных институтах. Языком просто увлекался. Сам. Сначала, в застойные годы, со словарем переводил песни Pink Floyd и Queen, добывая текстовки у таких же отравленных буржуйской музыкой, как и сам. Позже, в те же застойные восьмидесятые, со словарем же читал Гарольда Роббинса, Билли Хейли, Апдайка и им подобных. Нормальной устной языковой практики не было совсем. Да и откуда ей там, в закрытом городе Горьком, взяться? «И как меня, дворнягу, угораздило вообще затесаться в такое солидное общество!» – думал с провинциальной боязливостью.

После экзамена вернулся в свой единоутробный Нижний Новгород и опять на время забыл обо всем этом, теперь будучи просто убежден, что до проходного балла (550!) со своим хилым, как думалось, доморощенным Нижегородским английским всем этим головастым московским и питерским мальчикам и девочкам – прирожденным и конченым отличникам – не конкурент.

Однако ж в марте 1994-го в почтовом ящике обнаружил конверт. Раскрыв его, увидел, что результат сданного зимой теста – как раз тот самый минимум, необходимый для зачисления в Программу. Радовался как дитя, получив неоспоримое, обработанное компьютером свидетельство того, что, оказывается, знаю английский язык на уровне, достаточном для того, чтобы учиться в США как студенту – иностранцу! Сам бы никогда в это не поверил. В то, что все-таки буду принят в Программу с таким мизерным результатом – не верил никак.

В июне 1994-го получил курьерской почтой продолговатый конверт. Вместо марки в левом углу тускло поблескивал золотом тисненный одноглавый орел, держащий в когтях какие – то ветки. Судя по всему – лавровые. Чуть ниже маленькими голубыми буквами курсивом скромно было выведено: The Embassy of the United States of America (Посольство Соединённых Штатов Америки – авт.). Уж и сам не знаю, чем приглянулся отборочной комиссии, но в письме американский атташе сообщал, что Вы, мол, г-н Мраморнов, выиграли конкурс, и вам даруется возможность совершенно бесплатно целый год изучать Право в одном из престижных американских университетов с последующим, в случае успешной сдачи экзаменов, получением степени Магистра Права. Если эта идея не нарушает Ваших планов, то, пожалуйста, RSVP ASAP.

Здесь же сообщалась дата вылета из Москвы в Вашингтон в середине июля, а днем раньше приглашалось поучаствовать в приеме, организованном Послом США в России в его Московской резиденции специально для победителей конкурса.

Прием удался Послу (Его Превосходительство г-н Пикеринг) на славу: приглашенные аппетитно поглощали блюда, приготовленные португальскими поварами. Хрустящие манжетами вышколенные официантки с наклеенными улыбками предлагали бурбон, пиво, французское вино. Г-н Пиккренинг что-то произносил «за будущих лидеров России», с удовольствием чокался и фотографировался с подвыпившими «Масками» и сам был совсем чуть-чуть подвыпивший и поэтому розовый. Невдалеке белел, как новый, дом Правительства РФ, недавно отремонтированный после отметин, оставленных в прошлом году танковыми снарядами. Тихо лилась откуда – то успокаивающая музыка вперемешку с английским бормотаньем. Раскрасневшиеся Маски шумели все громче. Г-н Посол тихонько удалился. Стали разбредаться и поддатые «будущие лидеры России»…

Не прощу себе, если не скажу пару слов о замечательном особняке, в котором состоялся приём. Это здание богато историей.

Называется этот дом Спасо Хауз – исторический особняк в центре Москвы, между Старым и Новым Арбатами. Расположен по адресу: Спасопесковская площадь, 10.

С 1933 года и по сей день арендуется правительством США как резиденция посла Соединенных Штатов Америки. Здесь, например, живали во время государственных визитов Президенты США Эйзенхауэр, Никсон, Рейган.

В 1935 году, здесь состоялся бал, на котором присутствовал Михаил Булгаков, которому никак не удавалась сцена бала Сатаны. Писатель настолько проникся этим местом, что затем за ночь набросал этот эпизод и использовал увиденное при написании сцены того самого бала в романе «Мастер и Маргарита». Он описал лестницу, по которой поднимались гости, чтобы чмокнуть Маргариту в коленку, люстру, камин, на котором теперь стоит медная голова Президента Кеннеди. Итак, бал у Сатаны гуляли здесь.

А то вот был случай, когда во времена холодной войны московские пионЭры подарили послу вырезанный из дерева герб США. Польщённый посол повесил герб в своём кабинете, после чего на Лубянке лет десять слушали то, что посол произносил до тех пор, пока жучок не обнаружили.

Потом в моей жизни много было приемов подобным этому: Госдеп США, Американский же Конгресс, посольства, дома миллионеров, резиденции послов и дипломатов… А пока я летел рейсом DELTA в столицу США, глазел на холеных породистых американских стюардесс, разносивших ‘дринки’, на синее небо, фьорды, океан. Смотрел по телевизору вполглаза мелодрамную чушь ‘Four Weddings and a Funeral’.