Ремус Лука - Избранное

Целый год тянулся спор, а рассудительные крестьяне, молча стоявшие в сторонке и пережевывавшие, как жвачку, все, что говорилось во весь голос и той и другой стороной, так и не могли решить, кто же прав. Они только удивлялись, что число приверженцев коллективного хозяйства мало-помалу растет. Примкнул к ним Аугустин Колчериу, окончательно разругавшись со своим отцом Георге Колчериу, с тем самым, что ездил в Америку, потом Траян Испас и его жена Ирина, которая была в то время председателем сельсовета, вслед за ними Аурел Молдован, владевший доброй землей в долине и считавшийся на селе хорошим хозяином и человеком толковым, примкнули к ним и Герасим Молдован и еще пятнадцать семейств, носивших эту же фамилию. К лету 1950 года стало ясно, что в селе Поноаре будет создано коллективное хозяйство.

За эти два года произошли и другие события, о которых необходимо упомянуть. Теофил Обрежэ втайне от людей помирился с Иоакимом Пэтру и на глазах у всего села страшно разругался со своим племянником Иосифом Мурэшаном. Думитру Мога, один из самых крепких середняков на селе, поколотил своего сына Илисие и выгнал его из дому. Илисие хотел вступить в коллективное хозяйство. Думитру стоял на крыльце и кричал вслед сыну, удалявшемуся по дороге в разорванной рубахе: «Лоботряс, придешь еще ко мне на поклон!» Илисие отвечал: «Это ты придешь к нам проситься, но я против тебя проголосую. Реакционер, вот ты кто!» Случались и в других семействах драки, но самая знаменитая произошла в семье Пантелимона Сыву. Сначала он подрался с женой, толстой Саветой, потом в драку вступили сыновья, Павел и Думитру, один за мать, другой за отца, дальше — больше — в побоище втянулись все родственники Пантелимона и Саветы. Тридцать человек, мужчин и женщин, колотили друг друга почем зря, и может, дело дошло бы до смертоубийства, не явись милиция и не утихомирь их. Савета убежала к матери, завывая от ярости и боли, а Пантелимон заявил, что потребует развода. «Стыд и позор!» — качали головой рассудительные люди.

Однажды ночью неведомо кто поджег дом Пэнчушу, одного из самых пламенных агитаторов. В другую ночь избили Инокентие Молдована. Тоадер Поп и Филон Герман получили письма, в которых их грозились убить.

Теофил Обрежэ вышел как-то утром навстречу солнцу, которое медленно поднималось, окруженное золотым сиянием, встал на колени у обочины дороги и принялся бить поклоны, причитая:

— Господи, защити село от наказания, которое надвигается на него!

И рассказывал всем, кто только хотел его послушать, вещий сон, привидевшийся ему минувшей ночью.

В декабре 1950 года коллективное хозяйство было создано. Крестьяне назвали его «Красный Октябрь». Вошло в него пятьдесят четыре семьи, так как рассудительные люди все еще выжидали. Председателем избрали Аугустина Колчериу. И снова овцы понорян паслись на склонах Чертова Трона, и вновь их плуги вспахивали плодородную землю по левому берегу Муреша, о которой в детстве, по вечерам, когда рассказывали сказки, упоминали шепотом: «Наша земля, которую господа украли». Теперь они чувствовали себя вправе сдвинуть круглую шляпу с кисточкой на затылок и гордо заявить: «Мы из Поноаре!»

Аугустин Колчериу был человек мягкий, добросердечный, больше всего боялся кого-нибудь обидеть. Он разрешил бригадирам сформировать бригады из родственников и друзей и сохранять за бригадами тот скот и инвентарь, с которым каждый из них вступил в коллективное хозяйство. Он не пытался установить справедливых порядков, а колебался между теми, кто громче кричал, и теми, кто упорнее стоял на своем. Часто возникало недовольство, потому что председатель держал сторону обоих спорщиков, вовсе не думая, что этим он отказывает в справедливости обоим. Кое-кто забрал свой скот домой, другие перевезли к себе часть урожая. Пропали свиньи, но никто и не подумал искать вора. Когда совершенно случайно задержали одного крестьянина с курицей, которую он унес с птичьего двора, Аугустин посмотрел на это сквозь пальцы и отпустил его с миром. Многие даже перестали выходить на работу, а в конце года, ничего не получив, задумали выйти из хозяйства. Только после бесконечных собраний, после того, как Пэнчушу и Филон Герман охрипли от речей и споров, так что слова не могли выговорить, а лишь шипели, как гуси, после того, как десятки раз все переругались между собой и снова помирились, было решено из хозяйства не выходить, найти виновных и крепко приструнить их.

Аугустина Колчериу сняли с поста председателя, а на его место, послушавшись совета Филона Германа, выбрали Ирину Испас, затребовав ее из сельсовета, где она была председателем. Ирина показала себя куда более энергичной, чем это можно было предположить. Вместе с членами правления она начала расследование, и виновные в ущербе, нанесенном коллективному хозяйству, выплатили все до последнего лея. Никому не было пощады, сколько бы ни умоляли расхитители. Снова собрали скот и инвентарь, распределили их заново, организовав новые бригады, уже не по принципу родства и приятельских отношений. Только бригада Викентие Пынти, которая работала хорошо и собрала богатый урожай, осталась в прежнем составе, и за ней было закреплено поле, которое она обрабатывала. Поначалу люди снова заволновались и стали поговаривать о выходе из хозяйства, так как все хотели работать в бригаде вместе с женами или друзьями. Тогда Ирина, возвысив голос, насмешливо крикнула:

— Вы что, дома тоже оба держитесь за мешалку, когда замешиваете мамалыгу? А может быть, один колет дрова, а другая мешает ложкой в горшке? Бригады организуются так, как это нужно хозяйству, как этого требует работа, а не по желанию каждого.

А Аурелу Молдовану, который недавно женился на девушке много моложе его, ответила под хохот всех присутствующих:

— Ты что же, и шагу ступить не можешь без Фируцы? Чтобы миловаться, и ночь достаточно длинна!

Через год все поняли, что так лучше. Если кто и пытался воровать, того ловили бдительные сторожа, назначенные Ириной, которая заставляла возмещать убытки. Тех, кто не торопился вылезать из-под теплого одеяла, о шумом будили и под улюлюканье и насмешливые припевки провожали до самого поля, в заранее сооруженный шалаш, куда бросали одеяло и подушку, и какая-нибудь старуха проникновенным голосом насмешливо убеждала, что спать куда полезнее в поле, на свежем воздухе. Много раз в самый разгар страды Ирина организовывала работу миром, которая заканчивалась веселым пиршеством, — закалывали свинью и воздавали должное бочке с пивом.

Ирина входила во все мелочи. У нее была книжечка, в которую она записывала всех, кто был и кто не был на работе. Каждый вечер собирала она бригадиров и проверяла, отметили они или нет, кто и сколько заработал и совпадает ли это с ее записями. Людям пришлось по нраву ее строгое отношение к бригадирам, и они, посмеиваясь над ними, сочинили песенку: