Джули Кэплин - Маленькая кондитерская в Бруклине [litres]

– Нет, это честность, – сказала она уже мягче. Тодд выглядел так, словно в любую секунду способен сбежать. – Быть храбрым – значит признавать свои ограничения и все равно идти на риск. Ты думаешь, что серьезные отношения не для тебя, потому что ты их недостоин. Ты видел семейную жизнь своих родителей и то, как они пренебрегали тобой и Марти из-за своей эгоистичной версии любви, и ты не хочешь такое повторять. Я это понимаю. Но это только один из возможных вариантов отношений. По-своему они, наверное, любят друг друга. Они ведь до сих пор вместе. Но ты не даешь себе шанса быть счастливым. Говоря, что не хочешь обязательств, ты стремишься избегать проблем. Ты не готов рисковать. Это не храбрость.

Тодд вздохнул и вздернул подбородок. Сердце Софи упало от его безрадостного взгляда.

– Спасибо за полчаса любительской психологии, но я думаю, что ты наивна. Счастливая Софи! Хочет, чтобы все остальные были счастливы. Ты романтик. Ты думаешь, что любовь все излечит. В жизни так не бывает.

Уязвленная, она вздрогнула.

– А ты откуда знаешь? Ты даже не пытался. В отличие от меня. Ладно, я ошиблась с Джеймсом. Тогда мне было больно, но я кое-чему научилась. Теперь я понимаю, что была с ним несчастлива, но по крайней мере я знаю, что сделает меня счастливой. Я знаю, чего хочу. – Софи сглотнула. Несмотря на его отстраненность, она протянула руку и коснулась его лица. – Может, ты и не видишь, но я хочу, чтобы мы были вместе. Ты заставил меня взглянуть на мир по-другому. Я счастлива, потому что это ты сделал меня счастливой. – При этой мысли она улыбнулась. Схватив его за запястья, чтобы удержать равновесие, она встала на цыпочки и поцеловала уголок его неподвижного рта. – Любовь – это так просто. Любовь – это сделать кого-то счастливым.

Только тот, кто внимательно всматривался в него, мог заметить тонкие движения, напряжение сухожилий на его шее, неподвижность груди, когда он задерживал дыхание, и бешеное биение пульса под ее пальцами, когда она держала его за запястье, – битву, когда он взвешивал ее слова.

Она не сводила с него взгляда, непоколебимого и решительного.

Когда он моргнул, она поняла. Еще до того, как он открыл рот, ее сердце затрепетало, упало, как опускаются на морское дно обломки разбитого корабля.

– Ты ошибаешься. – Он посмотрел прямо на нее и говорил спокойно и жестко. И каждое его слово резало ее как нож. – Я был совершенно счастлив, пока не появилась ты. И я все еще буду счастлив, когда ты уедешь.

Если бы он закричал, прикинулся грустным или посмеялся над ней, она, возможно, нашла бы в себе силы возразить, но, как ни странно, эти бесстрастные фразы в точности повторяли ее слова Джеймсу.

Величественно кивнув, Софи сказала:

– Передай привет Марти, когда увидишь его на выходных.

Повернувшись к нему спиной, держа голову высокоподнятой, девушка вышла из квартиры не оглядываясь, спустилась по лестнице, переступила порог, спустилась по ступенькам крыльца, машинально переставляя ноги и держа глаза широко открытыми, позволяя себе моргать только в случае крайней необходимости.

Софи запнулась на нижней ступеньке, горько сожалея, что разрешила Джеймсу остаться. А после – привлеченная запахом шоколада – решительно свернула в коридор, на кухню Беллы. Остановившись в тени дверного проема, она всмотрелась в золотистый свет кухни, где Белла сидела на подлокотнике дивана рядом с Мейзи, которая, разглагольствуя, бурно жестикулировала пухлыми ручками, а Эдди хохотала, откинувшись на спинку розового кресла, схватившись за живот, словно он болел. Эд привалился к комоду, с чуть саркастичной улыбкой наблюдая за своей половинкой.

Как восхитительное объятие, успокаивающий запах остывающих на приставном столике шоколадных маффинов, мягкое жужжание вентилятора духовки, смех и болтовня друзей разжали тиски напряжения, навалившегося на Софи, и ярость, которая позволила ей продержаться всю дорогу назад на Смит-стрит, немного рассеялась.

Никем не замеченная, она проскользнула на кухню, коснувшись знакомого глянцевого бока красного кухонного комбайна, от пальца остался волнообразный след в пыли какао.

– Я сказала ему, что никак не смогу испечь столько пирожных за сумму меньше сорока долларов. Ну правда! Люди хотят… – Белла осеклась. – Софи…

Софи мрачно ей улыбнулась.

– Привет, милая. Легка на помине. Ты, наверное, почувствовала запах медовой коврижки! – воскликнула Мейзи, подпрыгивая на месте. – Ты как раз вовремя, чтобы попробовать мой новый чизкейк в духе коврижки.

– Зуб даю, он просто потрясающий, – вздохнула Эдди, взмахнув ложкой, которую тут же сунула в рот, и блаженно зажмурилась.

– Бери ложку, девочка, и побыстрее, – посоветовал Эд. – Пока она все не съела. Твои вкусовые рецепторы ждет та еще награда.

Софи поджала губы. Они все слишком уж старались. Белла под ее обвиняющим взглядом потупилась.

– Дайте уже девочке вздохнуть, – сказала Мейзи, подвинувшись, чтобы освободить место на диване. Хлопнув рядом с собой, она тут же занялась отрезанием чизкейка.

Учитывая, что все уставились на нее, Софи могла только машинально взять тарелку и пробовать, хотя она могла бы поклясться, что есть ей совсем не хочется. Но стоило сладкому десерту попасть ей в рот, как ей пришлось закрыть глаза, смаргивая подступившие слезы. Рядом с собой она чувствовала тепло от тела Мэйзи, руку Беллы на своем колене и слышала восторженную болтовню Эдди с Эдом. К их разговору подключилась Мэйзи, и все трое принялись болтать какую-то чепуху о том, как следует называть десерт и что в нем главное: чизкейк или коврижка.

Благослови их всех, так старающихся вести себя как ни в чем не бывало, давая ей пространство и время, чтобы сделать то, что она должна была сделать. Сердце Софи переполнила любовь к Белле и ее щедрости. Без раздумий та поделилась с ней своей кухней, своей жизнью, своими друзьями, и в свой черед эти добрые люди раскрыли ей свои объятия, даря легкость общения. Ведь их всех объединяют приготовление еды и любовь. Улыбаясь сквозь слезы, Софи моргнула и положила свою руку поверх руки Беллы.

– Спасибо, Бел.

– Ты в порядке?

Софи нерешительно ей улыбнулась.

– На самом деле нет, но… буду.

– Конечно, будешь – неожиданно вмешалась Мэйзи.

– Только вот доброты не надо, – пригрозила Софи, стараясь сохранить хорошее настроение. Если она поддастся клокочущему в ней гневу, то может взорваться, а она не хотела их расстраивать. – Иначе я начну рыдать у тебя на плече. Полагаю, Белла сказала тебе, что мой бывший объявился.

– Ну да. Прости, мне очень жаль. Если бы я знала, то никогда бы не позволила ему тебя дожидаться. Он казался таким искренним! – запричитала Белла. – Явился с кольцом и все такое. Черт, я не могу в это поверить. Был женат, а ты даже не знала. Все это время. Два года. Ты и понятия не имела. Серьезно?