Евгения Батурина - Выход А [litres]

– С Машей все в порядке. Она поспит у меня, – сказала я максимально спокойно, аккуратно разжимая детский кулачок. – Выспится и придет.

– Хорошо, – безропотно согласился Машин муж. – Спасибо.

Когда я вернулась к себе, Маша задала мне сто вопросов про Иннокентия и еще пятьдесят – про мужа. Но я молча отвела ее в комнату, где обычно жили мама и Владимир Леонидович, уложила на кровать, накрыла тяжелым пледом цвета жженой земли.

– Спи. Это мой тебе подарок на День влюбленных. Мы с твоим мужем скинулись.

Кажется, последнюю мою фразу она уже не слышала.

Пока Маша спала, я работала. Целый день расшифровывала и редактировала присланный Миланой Кармашкиной аудиогид на тему родительства. «Ребеночек должен давать мамочке время побыть наедине с собой, своими мыслями. Например, на шопинг, – вкрадчиво толковала Милана. – В нашей семье эту задачу решили просто. У нас даже не две няни, а три. У каждого из мальчиков личная, плюс третья занимается сугубо интеллектуальным развитием. Гордей уже знает всех зверей, а Елисей тоже, причем по-французски. У няни особый метод – детишки не просто учатся, они постигают мир ». Елисей – это тот, кто укусил официанта за ногу. Наверное, постигал мир диких животных.

Я ненадолго отвлеклась от этого театра у микрофона, поставила телефон на зарядку – Миланины речи быстро лишали его сил. Написала Гоше: «Как ты там? Завтра точно едем?» Он сразу ответил: «Да. Работаю». Занят, значит. Хотела отправить еще одно сообщение, о том, как я все понимаю и не буду отвлекать его от дел, но телефон громко заголосил. Я и забыла, что включила звук ради Миланы.

Звонила Рита, бывший выпускающий редактор Бука.

– Привет, – сказала она таким тоном, что я сразу поняла: будет умолять. Раньше она с подобных «приветов» начинала разговор о лишнем выходном или внеочередном отпуске.

– Да-да? – подбодрила я.

– Выручи, пожалуйста! – затянула Рита. – Возьми сегодня одно интервью.

– У кого? Для кого? По телефону? – вечно она начинает издалека.

– Нет, нужно обязательно лично! Для нашего журнала!

«Наш журнал» для меня вообще-то означало «Бук».

– Ритка, говори толком, – разозлилась я. – Что там у тебя за история?

История была такая: Рита недавно устроилась продюсером в модный журнал. Фэшн-индустрия всегда привлекала ее больше, чем наши с Буком писатели-режиссеры, так что это была работа мечты. Сегодня Рита организовывала съемку обложки и кавер-стори к ней. Первое серьезное задание. И все пошло не так. Сначала утвержденная с главным редактором героиня, модная певица, потеряла голос и отказалась сниматься (причина, согласитесь, странная – ее же не концерт просили отработать). Потом вместо нее нашли другую певицу. Некую Лею, случайно оказавшуюся в Москве. Не такую, конечно, известную, зато с репутацией продвинутой джазовой интеллектуалки. Главный редактор поморщилась, однако на Лею дала добро. Стилисты побежали заново собирать одежду. А модный журналист, который должен был брать интервью у модной певицы с севшим голосом, закапризничал. «Мне это неинтересно», – сказал он про Лею и пошел заливать горе в Столешников. Съемка уже шла, а нового модного журналиста не было.

– Возьми интервью сама, – предложила я Рите очевидное.

– Ты что, мне не разрешат, – заскулила она. – Я тебя-то еле-еле… В общем, главный редактор говорит, что справишься одна ты!

Понятно: главного редактора Рита тоже умоляла, чтобы та согласилась не только на какую-то Лею, но и на какую-то Козлюк.

– Послушай, я ведь совсем не знакома с творчеством этой певицы. Получается, приеду неподготовленной, – досадовала я.

– Почитаешь в такси. У нас очень хорошие гонорары! И для журналистов честь у нас печататься! – уверяла Рита.

Ей так приятно было произносить это «у нас». Мне стало ее жалко. В отгулы я тоже всегда и всех отпускала.

– Во сколько интервью? – вздохнула я.

– Если честно, нужно уже быстренько ехать. Съемка в студии на «девятьсот пятого года», знаешь? Интервью тоже прямо здесь. Переоденется и пообщаетесь. Ты меня спасла-а!..

И, пока я не передумала, Рита бросила трубку. Ну или побежала прикрывать еще какие-то прорванные тылы – профессии продюсера не позавидуешь.

Я быстро оделась, на цыпочках зашла проверить Машу – она спала в той же позе, не шевелилась. Написала ей записку: « Уехала на интервью, спи сколько хочешь, дверь захлопни», оставила на стуле у кровати, на видном месте.

Я вызвала такси, чтобы не бегать по метро в час пик. Это была глупая затея: час пик наверху был куда хуже того, что под землей. «Проехавшись» минут десять по намертво вставшему Садовому, я прочитала у таксиста на экране предсказание: «Время прибытия на место: 21.46». Через три часа, то есть. Если, конечно, не имеется в виду 2146 год. Я выскочила из машины и понеслась к метро, ругая себя и свою вечную покорность. Рита сказала – иди брать интервью, и я пошла. Рита сказала – почитаешь про певицу Лею в такси, и я поехала.

В метро телефон, конечно, сел – дома зарядиться не успел, а мороз его доконал. Отлично, Антонина! Ты едешь на интервью, даже не зная, как выглядит твоя героиня. Высочайший профессионализм.

Хорошо еще, что здание, где располагалась студия, я нашла без карты: мы не раз там снимали героев для Бука. Я забежала в хорошо знакомое кафе на первом этаже. Под дальним столиком раньше была работающая розетка. Ура, она на месте! Я села, воткнула в нее зарядку, зашептала телефону: «Давай-давай-давай». Он медленно и вальяжно включился, потом экран опять погас, и аппарат мой начал не спеша перегружаться. Когда он наконец соизволил поймать сеть, мне сразу позвонила Рита.

– Ну где ты там! – закричала она, забыв, видимо, что я делаю ей одолжение.

– В кафе внизу, – начала я оправдываться. – У меня сел телефон, извини.

– Передаю трубочку Лее, – сладко запела вдруг Рита. – Она уже готова!

– Здравствуйте, Антонина, – услышала я хорошо поставленный грудной голос с миллионом оттенков. – Приятно познакомиться.

Я еще пыталась отдышаться, а надо было импровизировать. Диктофон я с собой взяла только один – тот, что в телефоне. И если сейчас сниму их обоих с зарядки, то разговор с Леей придется запоминать наизусть. Уровень моего профессионализма все возрастал.

– Добрый день. Вечер, – выдохнула я. – Если съемка закончена, вы не могли бы спуститься в кафе на первом этаже? Здесь удобнее разговаривать.

– Конечно, – согласился волшебный голос. – Я как раз хотела выпить чаю. Там же есть чай?

– Не менее трех сортов, – пообещала я. – И цветов.

– Отлично! Буду через минуту. А как я вас узнаю?

– Ну, я такая, в свитере… В общем, можете подходить к любой женщине в кафе!

Моя собеседница громко рассмеялась и попрощалась. Хорошо, что я не догадалась спросить, как я ее узнаю!