Дмитрий Стахов - Сон в начале века

Повидаться со мной пришли пара-тройка дружков и пара-тройка прежних моих подружек. И у них у всех видок был неважнецкий. Какие-то они все были дохленькие, зашуганные, кожа бледная. «В чем дело? — поинтересовался я. — Что с вами, ребятки?» — а они ничего связного не сказали, лишь позвали в привокзальный кабак, где, как раньше в чайной, собирались все наши крутые. Что ж!

Там мы уселись, сделали заказ, но отдохнуть по-человечески не удалось: одного из приятелей позвали какие-то люди, а когда он вернулся, то передал мне приглашение подойти к столу этих людей. Я оглянулся через плечо: среди приглашавших не было ни одного серьезного человека, но в тогдашнем моем положении не с чего было делать морду лопатой. И я к ним подошел. Мне пододвинули стул, начали хлопать по плечу, стали наливать водку и накладывать салат оливье. Меня называли хорошим парнем и другом, но не было никаких сомнений: эти ребята знали, что несколько лет назад я взял на себя чужую вину, никого не заложил, и они хотят втянуть меня в такое дело, в котором им нужен столь же неразговорчивый человек. Мои худшие подозрения подтвердились.

Через несколько дней, я пил пиво в центральном сквере. Клумба вокруг статуи Ленина была неухоженной, на голове вождя засыхал свежий слой птичьего дерьма. Тело мое ныло, но не это волновало меня. Дело было в моем сне.

Один и тот же сон преследовал меня давно, почти с первого дня возвращения. В нем все происходило в одном южном городе, где было много красивых белых домов, а за зелеными купами деревьев синело море. Во сне я совершал одно и то же — распахивал дверь одного из домов, поднимался по лестнице, заходил в комнату, в которой не было никакой мебели, а стоял только сейф, открывал тяжелую дверцу, начинал нагружать большую сумку его содержимым — пачками денег, в комнату поочередно вбегали какие-то люди, я, даже не разгибаясь, стрелял в них из тяжелого черного пистолета, люди падали, хрипели, сучили ногами и умирали, а я продолжал накладывать деньги, продолжал накладывать и накладывать.

Я допил бутылку, закурил сигарету, и тут ко мне подошел один из тех, кто в кабаке хлопал меня по плечу и угощал салатом. Видимо, этому человеку тоже снились странные сны: он был бледен и худ, красные глаза обведены темными кругами. Он не захотел садиться рядом, а сказал, что кое-кто неподалеку хочет со мной познакомиться. И действительно — за сквером, позади ларьков, стояла видавшая виды «восьмерка», в которой двое мужчин играли в карты на заднем сиденье, а водитель оказался прежним моим одноклассником, бывшим чемпионом области по греко-римской борьбе.

Мне открыли дверцу, я сел рядом с водителем. Одноклассник стрельнул в мою сторону заплывшими свиными глазками, и уже по этому стало ясно: ничего хорошего не жди. Несколько минут игра еще продолжалась, а потом один из игроков громко спросил: «Ну, что?!»

— А ничего! — ответил я.

Игроки бросили карты. Один вылитый мент-отставник, другой смуглый, с золотыми зубами. Смуглый хлопнул водителя по плечу, и тот тронул с места машину. По нашему городку особенно не покатаешься. Вплоть до шоссе все разбито тракторами. Но мой одноклассник оказался хорошим водителем: он ловко проехал по центральной улице, потом умело миновал все колдобины на дороге до шоссе, а на шоссе вдавил педаль газа, и мы полетели.

«Значит, так, — сказал смуглый. — Поедешь в одно место. Нам там должны. Привезешь деньги и делай что хочешь». «Их тебе отдадут, — пояснил мент-отставник. — Без проблем. Скажешь — Круг послал». «А не отдадут, мочи всех, — добавил смуглый. — Никого не бойся. Скажешь: Скачок разрешил!»

Бывший одноклассник затормозил, меня бросило вперед. Мент-отставник и смуглый хлопнули дверцами и пошли к поджидавшему их «мерседесу». «Мерседес» стоял на штрафной стоянке возле поста ГАИ. Они сели в него, скрылись за затемненными стеклами, «мерседес» вырулил со стоянки и поехал в сторону областного центра. Постовой отдал «мерседесу» честь.

— Ну ты и влип! — сказал одноклассник. — Если не привезешь деньги, и тебя уроют, и твою семью. Вот, в этом конверте билет, гроши на дорогу, ствол тебе даст тот, кто встретит на месте. Удачи!

В тот же день я отправился в путь. Меня встретил широкоплечий крепыш с низким лбом, упруго шагавший так, что прогибалась земля. Стоило нам выехать из аэропорта в этот красивый южный город, как я с замиранием сердца начал следить за каждым новым поворотом дороги. Я бывал в этом городе уже не раз, город мне уже давно известен! Низколобый указал на дом, в котором находились должники Круга и Скачка. И я окончательно убедился: сон стал явью, это был тот самый дом из моего сна.

Утром, в номере гостиницы, я взял большой и тяжелый пистолет, оставленный низколобым на тумбочке у кровати, отправился к нужному дому, вошел в него, поднялся на второй этаж, открыл дверь и попал в ту самую комнату, в которой стоял сейф с деньгами. Но тут сон мой дал сшибку: кроме сейфа в комнате оказалась еще и масса людей, причем часть из них валялась на полу, продырявленная кем-то до меня, часть была закована в наручники, часть была оперативниками в камуфляже, в масках, с автоматами наизготовку. Главный же оперативник, в штатском, подошел вплотную, сказал: «Добрый день!» и боднул меня крепкой коротко стриженной головой.

Я упал навзничь.

И очнулся в камере. На бетонном полу. На теле не было ни одного живого места — видимо, меня бездыханного долго били. Все было изъято, не было ни шнурков, ни ремней. Я с трудом поднялся, взял со стола большую алюминиевую кружку, запрокинул ее над головой, и в рот упала одна-единственная капля воды.

Отворилась дверь камеры, меня выволокли, потащили по коридорам, втолкнули в комнату, где пахло краской и табачным перегаром. Там, за совершенно пустым столом сидел коротко стриженный главный оперативник. Он смотрел на меня, не мигая и, лишь только меня усадили на стул, спросил: «Почему ты приехал в наш город?»

Что я мог ответить ему? Сказать про Круга и Скачка? Про то, что если бы я не поехал, моим родным пришлось бы туго? Что бы я ни говорил, коротко стриженный мне бы не поверил. Он бы смеялся надо мной, бил бы меня и требовал правды.

И тогда я рассказал о навязчивом сне, сказал, что хотел пойти по сну до конца, что собирался забрать деньги из сейфа и вернуться домой, а там, через прокуратуру, доказать, что попал на зону безвинно, что меня подставили, как всегда подставляют людей добрых, доверчивых, честных, что девушку, из-за которой меня посадили, я не насиловал и не убивал, а во всем виноват один малый, сынок нашего городского шишкаря.

Коротко стриженный слушал внимательно. В его глазах вспыхивали огоньки. Когда я закончил, он сказал: «Тебе не надо было приезжать. Нельзя успеть за своим сном. Ты никогда не попадешь в свой сон, в этот ли или в другой. Это я знаю по себе! — он поднялся, обошел стол и сшиб меня со стула. — Думаешь — ты единственный, кому снятся такие сны? Нас миллионы, но никто не летит за своим сном в другой конец страны. Знай свое место! — он взял меня за грудки, приподнял и крепко встряхнул. — Я каждую ночь вижу твой паршивый городишко, вонючий кабак при вокзале. Каждую ночь я вхожу на кухню этого кабака, залезаю в холодильник, а в дальнем его конце висит туша старого быка, в которой скрыты бриллианты, золото, валюта разных стран. И ты знаешь, почему я не еду за всем этим?» «Нет», — ответил я хрипло. «Потому что, стоит мне отправиться в путь, как эту тушу сожрут еще до моего появления, а все мои сокровища рассыпятся в прах! Но и тебе не добраться до этой туши: у каждого свой сон и никому не дано войти в сон другого!»