Алеся Ранимая - Еврейка

— Узники концлагерей, естественно. Тяжёлые воспоминания. А у нас канал и эфир дневной, кто нас смотрит, сами понимаете — старики да старушки и дети, в основном.

— Хорошо, приведём лабрадора. Взрывчатку вы организовать не сможете, как я понимаю, но он умеет ложиться по щелчку, так что сможем обыграть.

— А он сможет прыгнуть?

— Куда?

— Просто высоко так прыгнуть.

— Он может лечь по щелчку, он может найти взрывчатку на глубине в полметра или человека в завалах, конечно, он может прыгнуть, поставим его на стул, он спрыгнет.

— Нет, так, чтоб красиво.

— Э, у вас где туалет? Я пойду покурю, а вы подумайте над другими вопросами пока, я на минутку.

Через полчаса Игорь сидел в фургоне савана, на двери с внешней стороны автомобиля висел журналист.

— Вы сейчас выезжаете снимать видеоряд, а завтра перед эфиром я ещё с вами поговорю, хорошо?

Игорь кивнул и отвернулся, чтобы скрыть раздражение.

— И как насчет собаки, вы запомнили, не овчарка, не шнауцер, уж лучше кавказца, он пушистый, но сможет ли он красиво прыгнуть?

— Давайте так, я приведу лабрадора, он будет отвечать на вопросы, он способный, а я буду прыгать красиво, хорошо?

— Вы шутите?

Савана взревела, водитель посмотрел на журналиста с нетерпением.

— Вы сейчас шутили, да?

Поехали. Через зеркало заднего вида Игорь видел, как журналист постоял растерянный ещё пару секунд, повернулся и потопал в сторону студии.

В разговор вступил водитель:

— Так что, едем собачек снимать на территории?

— Типа того, да.

— Сейчас только оператора подцепим и в путь!

— А что, операторы на студии не обитают? — Игорь обернулся и осмотрел пустой салон фургона.

На одном из сидений лежали бронежилеты, больше ничего в машине не было.

— На студии? Обитают, только они нынче на территории не ездят. Во-первых, ссыкотно им, а во-вторых, каналу это невыгодно, двойной тариф положено платить, и если с ними чего там случится — страховая разорится! Так что от канала с вами только я и она. — Водитель ударил по рулю саваны. — А оператор и звуковик — частники. Но за такое бабло, что им платят за один выезд на территории, и я бы оператором заделался!

— Так ты же и так едешь, тебе что, не платят?

Водитель задумался на секунду и согласился.

— Ну да, точно! — рассмеялся. — А вот тебе нет!

Игорь закурил. Пепельница в машине оказалась переполнена.

— Вечно прошу их почистить, и вот, ничего не сделано!

Водитель трагично всплеснул руками. Игорь только пожал плечами и пристроил свой бычок между остальными, подняв облако вонючего пепла.

Через пятнадцать минут они стояли во дворе многоэтажного дома в ожидании оператора. Игорь покрутился, помялся, снова достал сигарету и, прежде чем закурить, ловко выдернул из гнезда переполненную пепельницу и выскочил с нею на улицу. Распахнув дверь саваны, Игорь едва не сбил с ног небольшого человека с огромной сумкой через плечо. Человек замер в проёме, а Игорь, разбрасывая окурки и осыпая себя пеплом, заспешил к ближайшей урне.

— Ишь, интеллигент! Больше всех надо ему, а?! Смотри какой праведник! — сказал водитель человеку с сумкой. — Ну, ты заходишь или так и будешь стоять на жаре?

— Как дела, Данино!

Игорь вернулся с пустой пепельницей.

— Это Амит, оператор. Игорь — гость программы. У него дело — собак тренирует.

— Хочешь сесть возле водителя? — Игорь сделал широкий жест.

— Нет, я назад полезу, — Амит подхватил свою сумку и распахнул двери саваны. — Для чего тренируешь?

— Для охраны, поиска взрывчатки, людей можно искать.

Игорь пристраивал пепельницу, но та никак не хотела заходить на место.

— Хобби у него такое, миссия, дай сюда, — раздражённый Данино выхватил вонючую чашу. В темноте салона завозился оператор.

— Ну вот, снова керамика! Фу, тяжесть какая! Как с этим снимать?

— Других на складе не было! — Данино удалось закрепить пепельницу, и он удовлетворённо пощёлкал ею туда-обратно, громче обычного захлопнул её и посмотрел на Игоря, мол, понял, как надо? И больше не вмешивайся!

— Ещё полгода интифада продлится, и я куплю себе личный броник, облегчённый, — заявил из темноты оператор, брезгливо осматривая внутреннюю поверхность жилетов.

Савана нехотя завелась.

Пейзаж за окнами менялся, скудела земля, исчезали деревья. Иерусалим пограничный город. С одной его стороны зелёные хвойные заросли, а с другой — жёлтые кусты пустыни. Машина уже вырвалась за пределы каменных улиц, а оператор всё ещё ощупывал бронежилеты, пыхтел и злился.

— Не селились бы эти придурки где ни попадя, не надо было бы ехать на чужие земли, рисковать, на, твой зелёный будет!

— Что? — Игорь повернулся.

— Броник твой зелёного цвета, твой размерчик.

— А мне обязательно его надевать, я же и так там бываю.

Данино повернулся к Игорю и снисходительно пояснил:

— Если стрельба будет или камень в тебя прилетит, даже если чуток заденет, даже машину эту — мы все страховку получим, но если узнают, что кто-то был без бронежилета, то есть пренебрёг правилами безопасности и предписаниями, то тю-тю, — Данино свистнул и показал пальцем в небо.

— Нифига не получим, — закончил оператор, подталкивая к Игорю старый бронежилет.

Савана проехала через большую арабскую деревню, оставила позади два еврейских поселения, ограждённых сеткой забора, и по узкой извилистой дорожке, петляя между горами Иудейской пустыни, добралась до пограничного пункта. Забора не было, на въезде, в неказистой зелёной будке, маялись от жары и скуки два вооружённых солдата — постовые. Посёлок в два десятка домиков и караванов приютился на живописной горке. Игорь показывал, как проехать в нужное место, и через несколько минут, едва не опрокинувшись на резком повороте грунтовой дороги, фургон остановился, окутав всё облаком жёлтой пыли. Амит завозился с бронежилетами. На дорожке у дома появилась женская фигура, Игорь распахнул двери и спрыгнул на песок. Не успел произнести и слова приветствия, как на него с двух сторон навалились.

— Бронежилет надень!

— Да не буду я!

Красивая женщина смотрела на них. Пыль оседала к её ногам.

— Мы же объясняли правила, не будь сволочью!

— Посмотрите на неё, как я могу? Это же смешно!

Амит ткнул в Игоря тяжёлым бронежилетом.

— Дело в принципе, ты не понимаешь, что ли? Она потом первая на суде скажет, что ты был без броника, и мы ничего не получим за весь этот риск!

Женщина улыбнулась. Она тщетно пыталась словить взгляд Игоря через плечи Данино и Амита. Игорь прятал глаза, в руках у него был бесполезный тяжёлый броник, лицо горело румянцем.

— Какой риск, они тут живут, как же можно?

— Это их личное дело, это их выбор, а наше дело страховку не проебать!