Алеся Ранимая - Еврейка

По аллее шла девушка. Она очень себе нравилась, её так и распирало от этого: посмотрите, какое на мне платье, короткое, чёрное, какие высокие сапоги на каблуке, кожаные, ладные, какой плащ, весь такой длинный, распахнутый, вот я и исполнила мечту детства и оделась как звезда молодёжных фильмов, ах какая же я молодец! В одной руке девушка держала мороженое на палочке, другой придерживала сумку на длинном ремешке через плечо. Девушка кого-то близоруко высматривала, и как только она нащупала буратинку — вся подобралась, ускорилась, шаг её стал ещё более напыщенный, плащ затрепетал вокруг обтянутых чёрным капроном ног, взгляд затуманился. Она вытянула свободную от мороженого руку перед собой и так, держа её, как для лобызания, и подошла к скамейкам и к идолу. Эффектно развернувшись и смахнув при этом порядочный слой пыли полами плаща, девушка уселась на низкий столик, спиной к зверям. Руку она так и продолжала держать вытянутой, шевеля при этом пальцами в нетерпении. Закончила облизывать последние капли растаявшего мороженого и произнесла наконец:

— Ну смотри же, смотри!

— Что?

— Да кольцо же, дурёха!

— А, да, кольцо! Поздравляю! Привет, Настя…

Буратинка приподнялась было в порыве обнять подругу, но та вдруг отпрянула.

— Ты что, Оля! — И после неловкой для Оли паузы добавила: — Ну что ты, в самом деле, деревня какая-то, учишь тебя, учишь, а ты опять за своё: коричневое на чёрном, чёрное на коричневом!

Настя морщила подбородок и оглядывала одежду и рюкзак. Оля ёжилась под этим взглядом, мяла коричневый свитер, прикрывала не очень плоский животик. Настя же была стройной, но некрасивой, впрочем, о последнем ей явно не доложили. Нескладные черты лица, много косметики и самодовольства. Она снова облизала мороженое, которое таяло на глазах и грозило испачкать идеальный плащ, идеальное платье и идеальную Настю.

— Ох, совсем замучалась и невкусно как-то, хочешь?

Оля не повела и бровью, улыбнулась и покачала головой, а вот звери, по роду деятельности жадные до чужих драм, широко раскрыли глаза и навострили уши. Настя вздохнула, приподнялась и оглянулась в поисках мусорного бака. Тут-то она их и увидела, оценила, классифицировала и тут же предпочла вынести за грани своей реальности. С эффектным разворотом водрузилась на столик перед Олей, протянула ей руку с кольцом.

— Ну смотри, смотри! Ты не представляешь! Всё случилось в один день! Во-первых, мой день рождения, это раз, ты привезла, кстати, мой подарок?

— Да. — Оля нагнулась было к рюкзаку, но Настя остановила её жестом, привлекая к себе внимание.

— Да оставь ты, потом, что там такого уже может быть, подумаешь! Ты лучше слушай! Во-вторых, я получила права! С первого раза, представляешь, а это тебе не просто так! Я же девушка, а получила с первого теста! А потом он всё что-то говорил и готовил, ну я думаю — праздновать будем, и день рождения, и права, а подарок он мне подарил — вот такой вот огромный букет роз и вот такой вот… — Звери перестали разговаривать между собой и пригнулись во внимании, Оля слушала благодушно, то и дело вставляя междометия и всё шире раскрывая глаза. — А потом, значит, он повёл меня в ресторан «Лондон», ну тот, который на берегу, ты ж там и не была никогда… — Шерсть на холках встала почти дыбом, Оля смеётся, она не выглядит обиженной… — И потом, когда десерт нести должны, значит, гаснет свет, и выносят вот такой вот букет, и все аплодируют, а он становится передо мной на колени и из такого вот сердечка достаёт вот это кольцо… — На мордах зверей выражение жалости, а Оля в вежливом восхищении продолжает улыбаться и поддакивать.

— Ну ты ж приедешь ко мне на свадьбу, деревня!

— Конечно, приеду, Настя, сколько тут ехать?

— Надеюсь, ты не коричневое платье купишь?

— Нет, куплю чёрное.

— Ну что с тобой делать, деревня, коричневое да чёрное!

— Да и ты же с той же деревни.

— Тсс, — Настя в шутку прикладывает палец к губам и озирается, — не кричи, а то услышит кто.

Настя ловит недоумение Оли и громко смеётся, копается в сумочке, подхрюкивая собственной шутке.

— У тебя есть сигарета?

— Нет, последнюю скурила, — говорит Оля, туша окурок.

— А это что? — Настя показывает на пачку в кармане рюкзака.

Оля краснеет, запинается, не знает, что придумать.

— Да это просто пачка осталась.

— Да прям, что, зажала лучшей подружке сигарету?

Настя наклоняется и выхватывает пачку из рюкзака. Оля пытается перехватить руки, но те умело избегают контакта, и Настя открывает пачку.

— Фу, Оля! Ну ты совсем, да?

С выражением брезгливости Настя сминает злосчастную пачку вместе с искалеченной сигаретой и посылает её в мусорное ведро.

— О, попала! Смотри! Я тебе говорю, у меня в последнее время всё, просто всё получается! Смотри!

Настя поворачивается к воспитанникам актёрских несбывшихся ожиданий.

— У кого-нибудь найдётся для девушки сигарета?

Молчание, затяжка, ещё одна, пять звериных ртов выпускают едкий дым из молодых лёгких. Качают головами.

— Да ладно вам, ни у кого из вас нет сигареты?

Звери переглядываются, обмениваются преувеличенно недоумёнными взглядами и обращают к Насте пять пар широко распахнутых глаз, невинных, чистых, без капли сожаления, с поддельным сочувствием.

— Так, я пошла отсюда!

Настя вскакивает, моментально запутывается в длинном плаще, покачивается на каблуках.

— Ты со мной?

Оля мешкает, чтобы вот так вскочить и собраться, ей надо поднять большой рюкзак, надеть чёрное мешковатое пальто или хотя бы перекинуть через руки, чтобы не мешало ходьбе. Нет, у Оли нет возможности эффектно покинуть сцену, да и не очень-то ей этого и хочется.

— Ну что же ты. — Настя тянется к рюкзаку, тянет его, но тот прочно засел между столиком и скамейкой и под таким углом его не вытянуть никак.

Звери молча смотрят, дымят лакистрайком. У Насти мокрые глаза, давно уже не было с нею такого позора. Она бросает рюкзак и устремляется к аллее.

Оля стоит, смотрит на зверей, смотрит на подругу.

— Настя!

Настя, лишь отмахивается, покачивается на застрявшем в брусчатке каблуке.

Оля смотрит вглубь корпуса, за тёмным стеклом дверей виднеется сигаретный автомат. Один из молодых актёров перехватывает этот взгляд, передаёт его по всей звериной цепочке. Одна голова опустилась в разочаровании, но несколько рук уже протягивают сигареты. Оля берёт ближайшую, выходит из тени идола, кричит:

— Настя, мы нашли тебе сигарету, Настя!

Настя неуклюже оборачивается, по инерции хочет продолжить побег, но Оля взмахивает руками, показывает белую сигарету.

— Настя!

Настя замирает. Полноватая фигурка в коричневом старом свитере машет ей руками, такая маленькая по сравнению с гигантским идолом, такая надёжная. Оля делает один шаг навстречу, манит рукой и улыбается, стоит на месте и ждёт.