Адам Силвера - Что, если это мы

— Несовершеннолетнему?..

— Да, Энсел, ему семнадцать.

— Энсел? Чувак, меня зовут Джек.

Одну долгую секунду мы просто молчим и смотрим друг на друга.

— То есть вы не… — начинаю я с пылающими щеками и осекаюсь. — Ох. Наверное, мне лучше замолчать.

— Да уж, — фыркает Джек уже по пути к своему столику.

Я сползаю по спинке кресла.

— Ну, тоже неплохой результат, — говорит Бен, ухмыляясь и продолжая потягивать коктейль.

Самый очаровательный в мире засранец.

Я закрываю лицо ладонями.

— Это так…

— Сэр, мне нужно увидеть ваши документы.

Я выглядываю в щелку между пальцами. Возле нашего столика нарисовался уже другой официант — старше и при галстуке. И он обращается к Бену. У меня сердце ухает в желудок.

— О. Гм. — Бен кажется напуганным. — По-моему, я оставил их…

— Ему семнадцать, — выпаливаю я.

Бен бросает на меня быстрый взгляд.

— Пожалуйста, не вызывайте полицию. — У меня надламывается голос. — Пожалуйста. Боже. Я не хочу в участок. — Я торопливо вытаскиваю двадцатку, бросаю ее на стол и хватаю Бена за руку. — Мы уже уходим. Простите за беспокойство.

— Пока, Энсел, — машет Бен, пока я тащу его к дверям.

— Поверить не могу, что ты так быстро меня сдал, — говорит Бен.

— Поверить не могу, что ты позволил какому-то левому чуваку по имени Джек покупать тебе выпивку!

— А вот. — Этот подлец еще и смеет гордо улыбаться.

— Мы из-за тебя чуть не угодили за решетку!

— Да ладно. Зато я спас нас от этих ужасных тридцатидолларовых гамбургеров. И посмотри-ка, что мы теперь едим! Прекрасные двухдолларовые хот-доги. Идеально.

Ладно, должен признать: у этих хот-догов с уличной тележки и правда божественный вкус. А у Бена — черный пояс по их поеданию. Сначала он крепко сжимает края булочки, затем откусывает сосиску, поправляет булочку и откусывает снова.

— Как ты можешь есть их без кетчупа?

Бен улыбается.

— Спроси Дилана. Он буквально запретил мне его заказывать. Особенно на свиданиях.

— Не понимаю.

— Я тоже. — Бен пожимает плечами и цитирует по памяти: — «Кетчупное дыхание — убийца для романтики».

Я открываю рот для ответа, но получается только втянуть воздух. Все слова куда-то деваются.

Потому что, если Бен думает о кетчупном дыхании, он почти наверняка думает о поцелуях.

Конкретнее: о поцелуях со мной .

Я буквально вижу, когда Бен тоже складывает два и два и стремительно заливается краской.

— Учтем это для следующего перезапуска, — быстро говорит он. — Уж он-то должен получиться отменным. Только на этот раз ничего сверхдорогого, ладно?

— Ага. И никакого картофеля с чесноком.

— Кажется, это был картофель с трюфелями.

— Точно.

Бен улыбается и обвивает мои плечи рукой. Я тут же забываю, как дышать. Хотя в этом жесте нет ничего особенного — подумаешь, два парня стоят на улице в обнимку и жуют хот-доги. Любой прохожий примет нас за лучших друзей.

— К слову о трюфелях, — вдруг говорит Бен. — С каких пор они не шоколадные?

Рука на моих плечах исчезает, потому что он тянется в карман за телефоном.

— Надо загуглить.

— Что загуглить?

— Что… такое… трюфели… — выговаривает он, печатая.

— Это разве не приправа?

— Не-а. Грибы. — Бен разворачивает ко мне экран. — Видишь?

— Что? Да ладно. — Я придвигаюсь ближе. Теперь мы соприкасаемся локтями. — Всю жизнь думал, что это такие семечки.

— Наверное, тебя ввело в заблуждение Трюфельное дерево из «Лоракса» [41], Артур Сьюз.

Я складываюсь пополам от хохота, и на лице Бена снова проступает это выражение — будто он одновременно горд, польщен и удивлен. Господи, он даже не представляет, какой забавный. Похоже, этот его тупой бывший никогда не смеялся над его шутками.

— Как ты узнал мою фамилию?

— Из электронного адреса? — Бен тянет меня к краю тротуара, уступая дорогу женщине с ребенком. Так мило, что за мной присматривает настоящий ньюйоркец. — Так вы с Доктором Сьюзом родственники? Хотя нет, погоди, у него же это псевдоним?

— У него — да. У меня — нет. — Я улыбаюсь. — А у тебя какая фамилия?

— Алехо.

— Не псевдоним?

— Увы. Никаких роялти от империи книжек-картинок.

— Кстати, ты так и не рассказал, чем занимаешься весь день.

— Ага. — Бен на секунду поджимает губы. — Я хожу на дополнительные занятия.

— Вроде публичных лекций? Я слышал, в Нью-Йорке читают много классных. И как там?

— М-м-м. Классно, да.

— Отлично, Бен Алехо.

— А, то есть теперь мы зовем друг друга по фамилиям?

— Просто запоминаю. Вдруг возникнет желание тебя загуглить.

Он смеется.

— Я не настолько интересный.

— Именно настолько.

— Ты тоже, Доктор Сьюз.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

БЕН

17 июля, вторник

ArtSeussical подписался на ваши обновления.

В задницу домашку.

Я рывком сажусь на кровати. Взаимная подписка ощущается серьезным шагом — особенно учитывая, что у Артура закрытый профиль.

— Ого. Артур на меня подписался.

— Наконец-то, — замечает Дилан из-за моего стола, за которым играет в «Симс». Пока его персонаж тупит в компьютерную игрушку, мой отлынивает от домашней работы. Вершина сюрреализма.

— Как думаешь, можно сразу подписаться? Просто какой смысл изображать хладнокровие, если он все равно уедет в конце лета. Пустая трата времени.

— Да и какое может быть хладнокровие с человеком, который пытался найти тебя через объявление в кофейне, — кивает Дилан.

— Верно подмечено.

Я подписываюсь на Артура в ответ — и мы получаем доступ к профилям друг друга. Будто обменялись ключами от своих жизней. У Харриет, конечно, крутой инстаграм, но я вижу, сколько сил она вкладывает в каждое фото. Инстаграм Артура ощущается более настоящим.

Я открываю и просматриваю случайные фото.

Памятный снимок с первым куском нью-йоркской пиццы.

Программки мюзиклов «Аладдин» и «Злая».

Селфи в пафосном лобби. Похоже, это день нашего знакомства — на Артуре тот самый галстук с хот-догами.

Фото с выпускного в обнимку с Итаном и Джесси.

Наклейка на ноутбуке, гласящая: «ЧТО СДЕЛАЛ БЫ ОБАМА?»

Артур, сидящий на барном стуле в каком-то модном месте. Сперва я решаю, что это ресторан, но потом замечаю на стене его фотографии. Дом Артура в Джорджии выглядит определенно круче, чем я представлял. Мысль привести его к себе в гости до отъезда сразу становится в тысячу раз более неуютной.

На снимке Артура, сидящего по-турецки перед зеркалом в спальне, я спотыкаюсь. Даже Дилан прикипает взглядом к его лицу.

— Реально инопланетные глаза, — говорит он.

— Реально инопланетные глаза, — повторяю я. Конечно, я видел их вживую. Но все же.

Следом идет фото Артура в очках, которые тоже смотрятся на нем очень мило, и ох. Десять снимков спустя я ловлю себя на том, что все это время разглядывал уже не глаза, а губы.