Аэ-Юнг - K-Pop. Love Story. На виду у миллионов

Но движения Хиджуна совсем не такие, как у его друга. Намного интимнее. Он крутит прядь между пальцами, разглядывая игру света, и, похоже, оценивая мягкость волос. Дыхание Элис учащается. Эта близость кажется ей одновременно и неловкой, и волнующей.

Потом, не говоря ни слова, он отпускает прядь и заправляет ее за ухо, чтобы она больше не мешала Элис. Когда он убирает руку, его пальцы касаются щеки девушки, и та чувствует, как длинный электрический разряд пробегает вдоль позвоночника. Хиджун молча поворачивается и снова исчезает за дверью репетиционной.

Элис остается одна, в полной растерянности.

«Этот тип совсем того? То хамит без причины, а то вдруг так подкатывает? У него что, раздвоение личности? И что он имел в виду, когда говорил про «нечестных людей? Это я-то нечестная? Что это было вообще? Ничего не понимаю».

Одно известно точно: когда он рядом, сердце Элис начинает колотиться невыносимо быстро…

– Сон!

Вернувшись в репетиционный зал, Хиджун обнаруживает, что Сон успел к ним присоединиться, и в приступе черной ярости не раздумывая бросается к нему. Вздрогнув от резкого оклика, Сон оборачивается и смотрит на друга, ничего не понимая.

– Чего тебе? – спрашивает он удивленно.

– Почему ты обошелся с Элис как подонок?

– Что?

Остальные участники группы прекращают разговор, но Хиджун этого даже не замечает, как и того, что танцевальные движения Санджуна замедлились, и тот внимательно смотрит на него. Вне себя от гнева Хиджун повторяет:

– Почему ты обошелся с Элис как подонок? Оглох что ли? Отвечай.

– Хмм… – подает голос Чанмин из своего угла. – Но ты ведь тоже вел себя с ней по-дурацки.

– Да уж, – бормочет издалека Хэсон.

Хиджун бросает на них такой мрачный взгляд, что больше никто не осмеливается возникать.

– Нет, я же не… – начинает Сон.

– Да! О чем ты только думал? Она сейчас далеко от родных, нас совсем не знает, общается только с Кимом, который считает, что имеет право распоряжаться жизнью всех вокруг. Тебе не кажется, что ей не помешала бы капелька сочувствия?

Сон издает короткий смешок, удивленный и нервный.

– Чего это ты вдруг? Ревнуешь, что ли? Тоже хочешь фальшивую невесту? Так забирай, мне не жалко. Я и сам от этого плана не в восторге, знаешь ли.

На мгновение дикая ярость охватывает Хиджуна, взгляд становится кровожадным, глаза мечут молнии. Ему хочется хорошенько вмазать приятелю, но насилие – не его вариант. Не желая переступать черту, после которой отношения с Соном будет уже не исправить, Хиджун сдерживается из последних сил, сдергивает полотенце с его шеи и швыряет на землю.

– Веди себя с ней как следует. Дело не в этой девчонке, на нее мне плевать. Дело в том, что твои выходки ставят нас всех под удар. Ты в курсе, что она ворвалась в кабинет продюсера и потребовала вернуть ее во Францию? Так что, ради группы сделай так, чтобы она была счастлива тут весь месяц. Уяснил?

– Ммм… Ок. Тише, приятель! – бормочет Сон, все еще тараща глаза.

Не говоря больше ни слова, Хиджун идет к Санджуну на негнущихся ногах. По телу все еще пробегают разряды электричества, и единственный, кто сможет его сейчас успокоить – это лучший друг. Санджун останавливается и молча косится на него.

– Ну? – огрызается Хиджун.

– Ничего, – пытаясь отдышаться, отвечает Санджун и протягивает другу бутылку воды. – Вот, попей.

Хиджун послушно отпивает, а за его спиной остальные участники группы понемногу возобновляют разговор.

– Пойдем, – зовет его Санджун, подталкивая под локоть. – Пора потанцевать.

Хиджун наконец-то улыбается.

Санджун верит, что танец может решить все проблемы. Но на сей раз это вряд ли поможет…

– Элис?

Сон просовывает голову в приоткрытую дверь. Элис медленно открывает глаза, задаваясь вопросом, под каким соусом ее сожрут сегодня. Но после той сцены с Хиджуном в коридоре она воспряла духом. Приготовила перекус из продуктов, которые нашла на огромной кухне. Но главное – хорошенько все обдумала.

Элис нужны эти деньги. Они могут изменить ее жизнь. Не может быть и речи, чтобы она отказалась от них из-за какой-то кучки кретинов. А Чанмин и Киха так вообще само обаяние! Остальные члены группы тоже проявили радушие. Может, они и приятные люди, просто нужно потратить чуть больше времени на общение с ними.

Как бы то ни было, учеба важнее всего. И плевать на внезапную враждебность этих придурков. Позволит ли она так с собой обращаться? Должна ли она извиниться за то, что оказалась в такой запутанной ситуации? В ней наконец-то проснулась настоящая Элис, которая почти исчезла после приезда в Сеул. Именно она, широко улыбаясь, отвечает Сону:

– Я тебя слушаю. Хочешь сказать мне очередную гадость?

Сон выглядит крайне смущенным.

– Я… Нет…

– Отличная новость! – восклицает Элис, откладывая книгу, которую до этого увлеченно читала.

– Я… Ким запланировал для нас прогулку.

Элис садится на кровати.

– Прогулку? Можно с этого места поподробнее?

– Ну…

Сон заходит в комнату, но остается возле двери, почесывая затылок.

– Тут такое дело… Я как-то сказал в интервью, что когда встречу девушку, которая мне понравится, то хотел бы прогуляться с ней при луне…

– А, да. Помню, читала где-то.

Оба замолкают.

– В общем, продюсер решил, что нам неплохо бы прогуляться вдвоем.

Снова воцаряется молчание: все более и более смущенное – со стороны Сона, и все более и более скептическое – со стороны Элис. Ему явно ужасно неловко. Голову опустил. Раскаивается. Такое ощущение, что этот высокий красавец сейчас не знает, куда себя деть. Когда он начинает переминаться с ноги на ногу, как ребенок, Элис наконец нарушает тишину:

– Сейчас? То есть, снаружи холод собачий, а мы должны идти гулять?

– Да.

Элис вздыхает. Несколько часов назад она бы ни за что не подчинилась, но теперь, собравшись с мыслями и с духом, она только вздыхает, поднимаясь.

– Мне надо надеть что-то конкретное?

– Я… я не думаю… Во всяком случае, Ким ничего не говорил. И… ммм… ты и так выглядишь отлично.

Потянувшись было за ботинками, девушка бросает на него скептический взгляд.

– Погоди, ты что, мне сейчас комплимент отвесил?

Сон снова чешет в затылке, отводя глаза.

– Вроде того.

Элис усмехается.

– Можешь особо не усердствовать. Не опозорю ни тебя, ни твоего дурацкого продюсера. Иду я, иду. Там же наверняка где-то в уголке прячутся СМИ? Иначе какой вам с ним смысл превращать меня в ледышку?

Сон откашливается.

– Вполне возможно.

Элис снова вздыхает, обувается и, обогнув Сона, выходит из комнаты.