Андрей Шляхов - Байки доктора Данилова 2

— Запросто! — пообещал Елфимов, пряча деньги в бумажник.

Как только он убрал бумажник в карман, с сестрами произошла удивительная метаморфоза. Улыбки исчезли, взгляды стали холодными, а в руках появились раскрытые удостоверения.

— Спалились! — констатировал Остапенко.

— Именно так! — подтвердила Яна. — Незаконное предпринимательство совершенное организованной группой наказывается лишением свободы на срок до пяти лет!

— Удостоверения можно поближе рассмотреть? — попросил Елфимов, которого удивила штатская одежда дам на фотографиях в удостоверениях.

— Мы корреспонденты телеканала «Хрен-ТВ», — представилась Инна. — Знаете такой? Самые свежие новости, самые острые расследования…

У Елфимова малость отлегло от сердца. Корреспонденты — это не так уж и страшно.

— А зачем тогда про лишение свободы говорить? — спросил он у Яны.

— Это уж как суд решит, — увильнула от ответа Яна. — Вполне возможно, что после нашего репортажа вами заинтересуются органы. Бригада мошенников-психологов — это нечто!

Дамочки оказались ушлыми, впрочем, в журналисты других и не берут. Инна задумала снять репортаж сразу после того, как Елфимов предложил ей сеанс. Она сразу же раскусила обман (доцент-психолог, работающий на скорой — это только для детективных романов Дарьи Скворцовой годится!). После убытия бригады Инна позвонила в Институт психологии и выяснила, что доцента Виталия Рудольфовича Елфимова там нет, и вообще никакого сотрудника с такой фамилией нет. Для бедного новостями летнего периода нелегальный надомный психотерапевтический сеанс вполне годился. Часовой репортаж делался на «раз-два».

Сначала Елфимов и его ассистенты долго возмущались нарушением их гражданских прав — никто же из них не давал согласия на съемку. Но журналистки объяснили, что в данной ситуации согласия и не требуется.

— Судиться? — хмыкнула Яна. — На здоровье! Нам это только на руку. Черный пиар — самый результативный. Только ничего у вас не выйдет. Вы совершили незаконное деяние, причем — групповое, а мы, как сознательные граждане, разоблачили вас. А если что, так мы вообще можем пустить этот материал от имени сотрудника, который официально состоит на учете в ПНД с шизофренией. С ним судиться нереально, сами понимаете. Таких «болванчиков» у нас специально держат…

«Психологам» показали фрагмент записи, тот самый момент, когда фельдшер Слинкина просила прощения у Инны и Яны.

— Вы как знаете, а я пошел! — вдруг объявил Остапенко. — Я тут вообще не при чем, меня Виталик попросил поучаствовать в вашем театре, я и согласился смеха ради. Денег я не брал, думал, что это вообще просто хохма, а если хотите меня по телеку показать, то я не против. Хоть так прославлюсь!

Сказав это, он ушел.

— Я ведь тоже не при чем, — смущенно сказала Катерина. — Я тоже думала, что все это шутка. Я пойду, а?

— Мы не имеем права вас задерживать, — сказала Инна. — Но можно было бы сделать небольшое интервью. Расскажите о себе…

— Нет-нет-нет! — затрясла головой Слинкина и тоже ушла.

— Мы заплатим! — крикнула ей вслед Яна.

— Кстати, о заплатим, — сказал Елфимов, — когда за Слинкиной хлопнула входная дверь и они остались втроем. — Можем ли мы решить этот вопрос полюбовно? Кстати, возьмите ваши деньги.

Он вернул Инне три пятитысячные купюры, которые получил от нее. Инна небрежно бросила деньги на стол и сказала.

— Это фантики, имитация, но на камере не отличить от настоящих.

— А сколько не-фантиков вы бы захотели за то, чтобы забыть об этой истории навсегда? — спросил Елфимов.

— Полмиллиона! — быстро сказала Яна.

— Не смешите! — Елфимов сделал круглые глаза. — Вы же сняли на камеру невинное развлечение, а не секс с лицом, не достигшим половозрелого возраста. Двадцать тысяч кажутся мне вполне пристойным вознаграждением за ваши труды.

— Это вы не смешите! — хором сказали Яна и Инна.

— Я говорю серьезно, — ответил Елфимов. — Поскольку всем этим я занимался в свободное от работы время… А впрочем, я могу сказать, что мы втроем участвовали в этой инсценировке по вашей просьбе. И мои ассистенты это подтвердят, можете не сомневаться. Интересно, как будут выглядеть журналисты, которые идут на подобные ухищрения для того, чтобы снять сенсационный сюжет?

— У нас осталась ваша визитка, — напомнила Инна.

— Этого добра может напечатать кто угодно, — отмахнулся Елфимов. — Пожалуй, мне тоже пора. Сообщите, когда пустите в эфир этот спектакль, любопытно будет взглянуть.

— А давайте выпьем кофе! — предложила Инна. — А то лично у меня уже в горле пересохло.

Расстались друзьями. Милые девушки пообещали, что тема сюжета с семейными расстановками закрыта, но выгоды своей они не упустили — договорились с Елфимовым, что он будет снабжать их инсайдерской медицинской информацией. Разумеется, не бесплатно.

Со следующего месяца Елфимов перестал работать на одной бригаде с Остапенко и Слинкиной. Пришел к заведующей и в ультимативной форме (иначе уйду на другую подстанцию) потребовал «развести» его с фельдшером и водителем. На вопрос о причине, ответил лаконично:

— Не люблю предателей.

Если уж говорить начистоту, то метод семейных или системных расстановок Берта Хеллингера считается ненаучным. Но те, кто его использует, сокрушают все критические замечания волшебной фразой: «Это реально работает!».

Принято считать, что от любви до ненависти — один шаг. Сегодня — амуры-гламуры, а завтра в ход идут кулаки, сковородки, скалки и все прочее, годное для выяснения отношений и доказательства своей правоты. За выяснением отношений часто следует вызов скорой помощи. Но сейчас речь пойдет не об этом…

Сейчас речь пойдет об обратном процессе, о том, как на почве взаимной неприязни вырастают цветы любви.

Доктор Верещагин был фанатом скоропомощной медицины. Даже не фанатом, а фанатиком.

— Вся настоящая медицина начинается с нас, — говорил он. — Если мы не успеем или не справимся, то дальше уже ничего не будет. Кроме похорон.

Плановую медицину Верещагин считал «ненастоящей» медициной, медициной второго сорта. Явился к тебе пациент и ты с ним неспешно разбираешься, назначаешь обследования и анализы, затем так же неспешно проводишь лечение. А ты вот попробуй, как на «скорой» — лежит на улице мужик полтинночного возраста без сознания и с низким артериальным давлением. Чем болел — неизвестно. Что произошло — неясно. Шел себе и вдруг упал. «Welcome to hell. Kill we will kill death…». [6] «Добро пожаловать в ад. Убивай, мы убьем смерть». Отрывок из песни «Welcome To Hell» из альбома «Live From London» группы Venom. Как ты станешь убивать смерть — дело твое. Главное, чтобы победил ты, а не она.