Чжан Мэн-лян - Годы бедствий

— А кто теперь управляет его домом и землей? — допытывался Сяо-ма.

— Поля затопило водой, — ответил на этот раз Тянь-и, — а еще где у него земля? А дом сровняли с землей японские бомбы!

Известие о том, что Душегуба и Чжао Лю нет в деревне, несколько успокоило Сяо-ма. Но ему не давал покоя такой вопрос: почему Душегуб и при гоминдановцах имел большую силу и при японцах сумел стать важным чиновником? Почему ему так везет и его «жизненный флаг все время полощется по ветру»? Но в этом на самом деле не было ничего странного. После вторжения японцев в Китай Душегуб из местных помещиков, босяков и разного сброда создал «отряд сопротивления», и в окрестных уездах его стали называть не иначе, как «командующий Лю». А когда войска гоминдановского правительства бежали на юг и Душегуб лишился опоры, он согласился капитулировать перед японцами. Те были довольны и даже сделали его своим чиновником, а его банду разрешили преобразовать в местный полицейский отряд. Так он стал начальником полиции, а Чжао Лю стал его адъютантом, и «личный флаг» Душегуба по-прежнему развевался над Цзинхаем. Он арестовывал мужчин, насиловал женщин, жег, убивал — словом, свирепствовал еще больше, чем раньше.

Дослушав до конца его историю, Сяо-ма сокрушенно покачал головой:

— Если они пронюхают, что я сбежал из Тяньцзиня и вернулся в деревню, то они обязательно меня убьют!

Тянь-и тяжело вздохнул, но никакого выхода предложить не мог. Тетушка Чжао только молча вытирала слезы. Наконец подала свой голос Мин-эр:

— А ты спрячься в урочище Гучэнва! Днем будешь ловить рыбу, а ночью сможешь возвращаться ночевать в деревню. Никто тебя не увидит, не будет лишних разговоров. И эти дьяволы ничего знать не будут!

— Не буду прятаться! — сердито вскочил с места Сяо-ма. — Посмотрю, что они смогут сделать со мной! Буду бороться! Еще неизвестно, кто кого одолеет!

Испуганный Тянь-и остановил Сяо-ма:

— Мой мальчик! Ты только вернулся и уже собираешься накликать на меня беду? Так не годится, дитя мое! Что ты сможешь один сделать с вооруженными людьми? За все невзгоды и муки ты должен отомстить, но только надо подождать подходящего случая!

— Сынок, потерпи пока! — присоединилась к Тянь-и тетушка Чжао. — «Настоящий мужчина умеет ждать своего часа», — говорит пословица. И ты дождешься своего часа и отомстишь — не запоздаешь!

Они стали уговаривать Сяо-ма, и, наконец, он согласился укрыться в Гучэнва. Так проговорили они до рассвета. На востоке появился огненный диск солнца, и его первые лучи, словно отблески пламени, озарили окрестность. Перед этими огненными лучами постепенно отступали и ночь и холод.

Сяо-ма скрывался в урочище Гучэнва. Целыми днями он со своими друзьями детства Да-бао и Сяо-ню ловил рыбу, а поздно ночью возвращался в деревню. Проводя целые дни вдали от домашнего очага, он совсем одичал. Иногда он вспоминал о необходимости отомстить за гибель семьи, но суровая речная жизнь изматывала все силы мальчика, и у него мало оставалось времени для размышлений. К концу дня он настолько уставал, что замертво валился на кан. К тому же Цзинхай был важным узлом коммуникаций на Тяньцзинь-Пукоуской железной дороге и на Великом канале, и японцы ввели здесь особенно строгий режим. Поэтому у него пока не было возможности удовлетворить свое чувство мести.

Так день за днем, месяц за месяцем прошло пять лет. Наступил 1942 год. Сяо-ма исполнилось шестнадцать лет. Он стал рослым, сильным и закаленным юношей. В этом году после Праздника весны [56]подул восточный ветер и сразу потеплело. В Гучэнва растаял лед и заплескалась холодная темная вода. Сяо-ма, сложившись со своими друзьями, купил небольшую рыбачью лодку, и теперь они дни и ночи проводили на реке — их не пугали ни ветер, ни волны.

В этот день было немного потеплее, и трое друзей, как обычно, отправились рыбачить. Да-бао управлял лодкой, Сяо-ню тянул сеть, а Сяо-ма с острогой стоял на носу лодки. Весенний ветер продувал его насквозь, на днище лодки громко плескалась вода. Сяо-ма поднял голову и посмотрел вперед: перед глазами расстилалась безбрежная водная равнина, вверху синело чистое небо, и на душе у него повеселело.

— Куда мы сегодня подадимся? — нарушил молчание Да-бао.

— Поплывем к плотине? — предложил Сяо-ню.

— Согласен, — ответил Сяо-ма. — Около плотины глубоко, и там водится большая рыба.

И, развернувшись, они погнали лодку к плотине. Вскоре они выбрались на середину реки и стали приближаться к цели. Внезапно перед лодкой вода забурлила, и Да-бао закричал:

— Рыба, рыба! Большая рыба!

Все трое затаили дыхание и приготовились. Сяо-ма поднял острогу и зорко всматривался в водоросли на дне реки. По всплескам нельзя было точно определить величину рыбы. Но вот в воде мелькнули спинные плавники, и Сяо-ма молниеносно метнул острогу. Она попала точно в цель. Теперь можно было разглядеть, что рыба не меньше чем полчжана в длину. Сяо-ма обрадовался удаче. Но по неопытности он еще не знал, что рыба в воде, даже раненная, долго сохраняет свои силы. А рыба — это был большой карп — начала быстро удаляться от лодки. Сяо-ма ждал, что Да-бао и Сяо-ню тоже метнут свои остроги, но те не успели это сделать, так как карп нырнул в глубину. Тогда Сяо-ма, не раздумывая, бросился в ледяную воду. За ним прыгнули и Да-бао с Сяо-ню. Втроем они стали догонять рыбу. Сяо-ма, плывший впереди, все время нырял в глубину и пытался поймать карпа руками — он боялся, как бы добыча не удрала вместе с острогой. Но вот рыба стала замедлять свое движение, и рыбаки, наконец, настигли ее, хотя им и пришлось проплыть для этого больше двух ли. Они крепко прижали карпа ко дну на мелком месте и стали с трудом втаскивать его в подогнанную лодку. Ухватившись за рыбу втроем, они совместными усилиями втащили, наконец, ее в лодку. Рыба билась так, что того и гляди перевернет лодку. Они крепко прижали ее к днищу, опутали сетью и перевязали веревками. Чтобы рыба не протухла, они залили днище водой, а сверху накрыли карпа своей мокрой одеждой. После этого они веселые двинулись в обратный путь.

— А ты не плохо научился метать острогу! — похвалил друга Сяо-ню.

— Что ты, что ты! Я чуть не промахнулся! — отнекивался Сяо-ма. — Меня дядя Го У учит. Он старый мастер этого дела — так метко попадает, что даже чешую рыбы не повредит.

— Я первый раз в жизни вижу такую большую рыбу! — удивленно произнес Да-бао и снова взглянул на пойманного карпа.

— На вырученные деньги мы сможем прожить два дня, — весело сказал Сяо-ма.

— Да, в ней не меньше тридцати цзиней! — удовлетворенно кивнул головой Сяо-ню. — Продадим ее и купим две хорошие остроги специально для охоты на больших рыб!