София Синицкая - Повести и рассказы [Авторский сборник]

Бердюкин принял гостей в хлеву: сидя на крепком табурете, кряхтя и раскрасневшись, он доил корову. Вокруг столпился народ, все с благоговением смотрели, как сквозь пухлые кулаки бьют белые струйки. Киприан Иванович подал Сальтофромаджо стакан парного молока.

Над амфитеатром повисла огромная луна. Внутри луны горел фонарик. В траве стрекотали кузнечики и перемигивались светляки. Деревья таинственно шелестели. Киприан Иванович, его супруга, гости и родственники приготовились смотреть представление. В первом ряду сидели дети с корзиночками, в которых было что-то вкусное.

Михаил Телегин понравился Пьетро. Он хорошо чувствовал себя на сцене, двигался смело, говорил искренне. Коломбина-Нюта обманула влюблённого бедняка Арлекина и стала танцевать с богатеньким Панталоне — бездарным и нелепым Понсом. Телегин закричал, что отныне он гражданин Луны, потому что только на Луне есть справедливость, истинная любовь и равенство всех людей; там нет чинопочитания, коварства и жадности, там ценят человека за ум и доброе сердце, а не за высокое происхождение и богатство. Киприан Иванович согласно кивал головой.

Панталоне, обращаясь к публике, стал высмеивать Арлекина. Понс не верил, что Миня летал на Луну. Дети были недовольны маловерием Понса, кидали в него орехами и кричали, что Арлекин не врёт. Кто-то попал Понсу в глаз. Панталоне встал, как столб, достал платок и принялся тереть лицо. Зрители затопали. Нюта, чтобы исправить положение, стала кружиться вокруг столба, подпрыгивать, дуть на него и нежно утешать. Это позабавило публику, но Понсу не помогло. Спектакль был на грани срыва. «Господин Сальтофромаджо, сейчас нужно палкой побить Телегина!» — взволнованно сказал Митрофанушка. Пьетро, с презрением наблюдавший за происходящим на сцене, вдруг выпрямился, как пружина, и через мгновение оказался рядом с Арлекином. Он грозно посмотрел на бердюкинцев и вдруг состроил мину, которая придала ему удивительное сходство с чёртом. Все охнули и замолчали. Несколько скользких ужимок, ловких прыжков — и Понс был устранён со сцены, а Пьетро полностью захватил внимание зрителей. Теперь это он был желчным и жестоким Панталоне, грозил невидимой палкой и кричал, что если Арлекин не прекратит свои безумные речи, то его отправят в сумасшедший дом. Телегин, испуганный, изумлённый, восхищённый появлением настоящего Панталоне, вдруг ощутил себя подлинным Арлекином. «Поверьте, на Луне люди счастливы! Я там жил! Лунный император назначил меня своим визирем! Я спустился на землю, чтобы поведать о лунной жизни. Там нет места страданию. Там — царство добра и истины!» — «Бред! Бред! Ты бредишь, — кричал Панталоне резким птичьим голосом, потрясая палкой и коверкая русские слова, — вот я тебя проучать и ты забываете этот нелепица! Вот тебе! Вот и вот! Ты несчастный дурак, а не визирь! Коломбина, смейся над ним!» Телегин, видя, что пьеса несколько съехала с намеченной колеи, пустился импровизировать — комически упал, схватился за голову, задрыгал ногами и застонал: «Голубчики, отцы родные, заступитесь! Как больно бьётся проклятая палка! Пропадает моя головушка! Спаси меня, матушка! Меня гонят злые люди! Но я забыл, что я сирота! Нет, я визирь! Почему визирь? Император! Я лунный император!» Взрослые зрители хохотали, дети всхлипывали, жалея Арлекина, потом смеялись сквозь слёзы. Телегин величаво прошёлся по сцене, потом скукожился: «О, меня бросила возлюбленная Коломбина! Я хочу себя убить! Я больше не дышу. Прощайте! — Арлекин зажал себе нос двумя пальцами и приготовился умирать. — Нет! Ничего не получается — воздух заходит через зад! О, бедный правитель Луны!» Пьетро с тонкой улыбочкой смотрел на Арлекиновы кривляния. В его глазах Миня читал одобрение. Итальянец был доволен Миней — в игре Телегина угадывались движения взволнованной души, страдание, мятеж, вдохновение. Сальтофромаджо был убеждён — ничто так не украшает фарс, как намёк на подлинную трагедию; буффонада в сочетании с волнением и слезами заставляет смеяться громче; шутовство становится ярче на фоне несчастья — и наоборот; способность заставить зрителя смеяться и плакать одновременно — это высшее проявление актёрского мастерства. Пьетро не знал, чем именно заканчивался вариант знаменитой пьесы, которую разыгрывали у Вердюкина. Побив Арлекина, он показал зрителям несколько гимнастических трюков и лаццо с мухой, намекнув, что представление окончено и всем пора ужинать.

Зрители кричали и хлопали. Демонический шут спрыгнул к детям и занёс над ними невидимую палку. Дети охнули. В мгновение ока чёрт превратился в бедного доброго дзанни, стал ловить мух над кудрявыми головками и жадно их поедать. Мухи жужжали у него во рту и щекотали живот изнутри, заставляя уморительно дёргаться. Дети протянули Пьетро свои корзиночки. Закатывая глаза и мыча от удовольствия, шут ел сладости и целовал детские ручки.

Киприан Иванович был в неописуемом восторге. Он стал дурачиться и тоже изобразил Панталоне: потрясая своей тростью, побежал тяжёлой походкой за Миней Телегиным, ударил его по спине, погрозил пальцем и подарил рубль. Морщась, Миня низко поклонился. За ужином Бердюкин угощал Пьетро лучшим вином, Карлотте подарил блюдо с чеканкой и борзую и в конце концов сердечно пригласил артистов пожить в Коньково и поучить людей высокому искусству комедии. Пьетро и Карлотта склонились в поклоне. Настасья Петровна недружелюбно глянула на Коломбину.

В бердюкинской библиотеке Митрофанушка, охая и ахая, рассматривал альбом с видами Италии. Изумлялся античным развалинам, горам и морю, по которому шли кораблики.

— Это самая красивая страна на свете! Мне жаль того, кто не видел Италию! — говорил Пьетро, магнетически глядя в голубые глазки Митрофанушки.

— Господин Сальтофромаджо, возьмите меня с собой! А то как же я увижу Италию?

— Путешествовать очень разорительно, мой дорогой друг.

— Вот беда-то...

Пьетро нашёл у Киприана Ивановича редкую книгу со сценами из итальянских комедий, представленных во Франции во время правления Генриха III.

— Что вы видите на этот картинка, мой дорогой друг?

— Арлекин едет на осле с копьём наперевес. На голове котёл. Осёл тощий, дряхлый. Задрал голову и ревёт. Написано по-французски: «Подобно рыцарям Круглого стола, я еду прославлять имя прекрасной дамы Франчискины». Над Арлекином все смеются, собака лает, капитан Орасио знаки непристойные показывает.

— Бедный Арлекин! Он видит себя благородным рыцарем, которого ждут великие подвиги, а на деле это всего лишь жалкий смешной безумец. Кого вам напоминает этот Арлекин? Хитроумного идальго Дон Кихота, не правда ли?

— Конечно! Мы с бабушкой читали во французском переводе.