Владимир Пресняков - Убить судью

— Да… У нас даже отели иногда взрывают.

— Да ну?

— Да… Но только не так жестко, как у вас, мы же все-таки свои, у нас заложат взрывчатку, а потом звонят и предупреждают, взрывают, только когда все эвакуируются.

— Гуманно… Давай пойдем, а то я чувствую, и массаж уже не поможет.

Мы встали, отряхнулись от песка и пошли в отель. Лягушки квакали. Ветер нес запахи. Я обзавелся полезным знакомством, хорошей книгой, туфлями для боулинга и возможностью подумать о своем будущем. Черная икра могла поднять меня по социальной лестнице вверх. Хотя и скатиться тоже можно. В общем, все достаточно аккуратно.

— Бай!

Ретик побрел в отсек персонала, а я пошел к себе. Странно, но Наташи в номере не было, и я смог спокойно почитать книгу с картинками. Хотя, конечно, спокойно мне не было. И вот так в спокойном беспокойстве я и заснул. И сон мне приснился ужасный. Очень нехороший сон. А значит, что-то может произойти. Мне приснилось, что мы вчетвером ловим голубей, насаживаем их на рыболовные крючки и пытаемся поймать на этих голубей рыбу в море. Мы закидывали спиннинги с голубями посильнее, так, чтобы голубь нырнул как можно глубже. Но голуби выныривали из воды и пытались улететь. Нужно было наловчиться и поймать осетра на голубя до того, как голубь вылетит из воды. Я знал, что осетры нужны нам для икры, но поймать их не удавалось. Меня разбудила Наташа. В комнате сидели Хот-Дог и Пепси.

— Вставай! Вставай давай. Я его нашла!

— Как?

— По Интернету. Появилась информация, что он как раз в нашем отеле!

— Мы же вчера все обыскали здесь.

— Видимо, плохо искали. И потом тут бани, массаж, экскурсии… Он, может, на месте не сидит. Мы решили, сейчас идем на завтрак и караулим, пока он тоже не придет на завтрак.

Я обратил внимание, — кровать Наташи была не тронута, значит, она ночевала не со мной. Какой нехороший сон… Хотя, может, это потому, что обгоревший живот всю ночь горел… вот сон и приснился… а раз так — ничего страшного не произойдет…

— Давай, давай, давай, умывайся, что ты так долго соображаешь?!

Я пошел в ванную.

— Так что, мы уже днем домой поедем?

— Какой домой! Я пока не заживу, домой не поеду! — Хот-Дог дул под гипс и кряхтел. — А, чешется! Стержень есть, ручка? Надо что-то просунуть!

— На улице травинку найдем со стеблем! Потерпи до улицы. — Пепси с отвращением смотрел на Хот-Дога.

— Не чеши! Быстрее заживет! — Наташа стала рыться в своих сумках, нашла помаду и принялась подкрашиваться.

— Днем, спрашиваю, домой? — Я выплюнул воду с пастой и начал быстро соображать по поводу икры, раз так быстро может разрешиться дело с судьей.

— Ты что, ты думаешь, мы его сразу за завтраком и убьем, что ли? Мы будем следить, выясним его распорядок, надо убить так, чтобы никто не видел, по-тихому.

Я вышел из ванной и стал соображать, что надеть, чтобы выглядеть не так, как вчера. Я не любил ходить в одном и том же. Новый день, новая одежда. Тогда есть какой-то смысл, что это новый день, а старый закончился.

— А я думал, мы его показательно грохнем, так, чтобы это было сразу понятно, за что и кто.

Пепси задергался.

— Да, надо как-то и самим не спалиться, но чтобы и все вокруг ужаснулись, а то чо так?

Хот-Дог тоже стал соображать.

— Можно, кстати, оставить записку, типа: «Не суди, да не судим будешь»!

— Или можно выкачать у него кровь и закачать ее в футбольный мяч, и оставить рядом с телом! — Пепси видел много хардкор-триллеров, и его предложение как раз укладывалось в самую модную струю голливудских ужастиков.

— Да ну, а вдруг он спидозный, кровь его еще трогать.

— С чего это он спидозный, он же спортсмен!

— Ха, ну и что, что спортсмен, в Европе СПИД, знаешь, уже как для нас насморк! Никто особо не парится, пьют таблетки с горячим чаем, и все!

— Нет, ну в спорте же их ограничивают, не всех допускают!

— В Европе никто никого ни в чем не ограничивает, поэтому так много там спидозных. Просто там о них заботятся и особо не расстраивают, все разрешают, и футбол судить, и даже мэром города можно стать. Вон, я слышал по телевизору, где мэр гей, там лавпарад, а если гей больной, то он уж отрывается по полной, ни в чем себя не ограничивает и всем повеселиться дает. Балы, вечеринки, каждую неделю устраивают!

Пока Пепси и Хот-Дог спорили по поводу крови потенциально ВИЧ-инфицированного проживающего в Европе судьи, я смотрел на Наташу. После подкрашивания губ она перешла к ресницам, — слюнявила ватные палочки, терла ими у края глаз, а потом проводила щеточками, закрашивая ресницы в тот же цвет, который у них и был.

— У тебя ресницы того же цвета, что и тушь, зачем ты их красишь?

— Для уверенности. Косметика не делает женщину красивее, косметика делает женщину уверенней в себе.

— Не переборщи.

— Что, слишком ярко?

— Слишком уверенна.

Наташа обернулась и посмотрела на меня, как гадюка. Да, точно, как гадюка из программы о животных. Больше я гадюк нигде не видел, только по телевизору и здесь, в отеле города Анталия.

Наконец мы спустились на завтрак, красивая и уверенная Наташа, все тот же Пепси, Хот-Дог с чешущимся гипсом на руке, и я, чистый и в новой футболке фирмы NIKE с картинкой взрывающегося телевизора и надписью: «Burn your TV! Just do it!»

Теперь уже мы поступили как опытные отдыхающие. Мы сделали несколько ходок к столу с едой, и каждую тарелку использовали под отдельное блюдо. Мы даже учли тот факт, что если поставить тарелку с едой на стол, этот стол можно не сторожить, за него и так никто не сядет.

— Мы должны не просто есть, — сказала Наташа, допивая кружку турецкого пива. — Мы должны смотреть. И давайте договоримся сразу: даже если он будет с ребенком или с двумя, это нас не остановит, да?

Хот-Дог и Пепси кивнули.

— А чо, Пепси, как думаешь, у нас в городе икру кому можно толкнуть… черную?

— По заведениям можно…

— По каким?

— В «Ривьеру»… так… больше-то и нет никаких… У нас, видишь, город молодой, икра для более старшего поколения, а наши ровесники, они бы с удовольствием наркотики покупали, тем более наркотики дешевле, а эффект тот же самый…

— Мне икра очень полезна, кости срастутся быстрее, и сухожилие выпрямится!

— Икру я могла бы продавать. К моим клиенткам когда иностранцы приезжают, они всегда им столы накрывают… я же еще и перевожу им за столом, пока у них до постели не доходит. Они не экономят, тем более когда встает вопрос о возможности эмиграции. Иностранцы очень любят икру. А что ты спросил?

— Да так, страна морская, может, с кем договориться…

— С кем ты тут договоришься, ты же английский не знаешь!

Наташа резко изменилась в лице, спряталась за кружку с пивом и прошипела:

— Вот он!

Мы, нарушая все правила шпионского поведения, одновременно повернулись на судью.