Робер Эскарпи - Святая Лизистрата

— И профсоюзных, — сказал Кош.

— В своих политических и профсоюзных организациях…

— Ну, раз уж на то пошло, добавьте: «и философских», — пробурчал Тастэ: — «политических, профсоюзных и философских…»

— Стойте, — сказал Кош. — У нас выпадает Фоссад: он человек беспартийный, не принадлежащий пи в какой организации. А надо, чтобы эта резолюция касалась и его, поэтому добавим: «…а также тех, кто находится на выборных должностях».

— Вы считаете это необходимым? — заметил Фоссад.

— Безусловно. Эрнандес, прочтите, пожалуйста, еще раз.

После того как резолюция была зачитана, Кош оглядел присутствующих.

— Нет возражений? Ну а что мы теперь будем делать с этой резолюцией?

Старик Эрнандес вынул сигару изо рта.

— Снесем в уборную, — сказал он.

Не рассмеялся только Тастэ.

— Он прав. Вы с вашими резолюциями точно мальчишки из хора. Поете, поете, а как дойдет до дела, так никого!

— Ну, к нам ваш упрек не относится, — с обиженным видом заявил Хосе. — Только благодаря организованным нами массовым выступлениям, которые выдвинули профсоюзные и политические требования, Ламейнери заставили отказаться от своего решения отдать земли Пило Сарразаку. Если бы не мы, господин Жожо Фоссад оставил бы рабочих без жилья, зато было бы где играть в мяч.

Жожо открыл рот, и из недр его гортани зазвучал могучий бас, исполненный священного негодования.

— Это ложь! Ваши методы омерзительны, господа! Этот проект устроить стадион, да я — черт побери! — воевал против него с самого начала, и если в конце концов от него отказались, то только благодаря мне, моей активной политике.

— Его активной политике! — с издевкой подхватил Тастэ. — Впрочем, если активность измеряется величиной зада, то он в самом деле активный член муниципалитета, потому что занимает сразу три стула!

Кош постучал ручкой по столу.

— Вернемся к нашей резолюции. В воскресенье мы примем ее на митинге. Ну а дальше?

— Делегация снесет ее мэру, — сказал Хосе.

Тастэ пожал плечами.

— Плевал мэр на твою делегацию! А бумагу твою он снесет в уборную, как сказал твой отец! Знаешь, сколько в этом году коммуна отвалила денег попам? Двенадцать миллионов! На эти деньги можно было бы построить пять школ! Спроси у Коша, пригодились бы ему эти школы, когда он не смог принять в четвертый класс с техническим уклоном треть желающих! А если на участке в Пило построят жилые дома, то ребят станет еще больше. У тебя есть школы, куда их девать?

— Если бы мы сидели в мэрии, в школах не было бы недостатка.

Фоссад нерешительно приподнял руку.

— Позвольте, позвольте! Вот уже три года, как в плане муниципалитета значится строительство школьных зданий. Не наша вина, что министерство финансов до сих пор…

— Еще бы! Разве ваша вина, что вы отремонтировали церковь святого Иосифа? А ведь на эти деньги можно было бы начать строительство школьных здании.

Снова Кош постучал ручкой по столу, требуя тишины.

— Ладно. С резолюцией покончено. А Тастэ все-таки прав. Пока что Бриу вел себя корректно, но у меня такое впечатление, что с некоторых пор он подыгрывает церковникам. Фоссад, я обращаюсь к вам как к республиканцу и антиклерикалу: нет ли у вас впечатления, что мэр что-то замышляет?

И тут произошло нечто удивительное. С Фоссада словно сошел весь жир, и перед присутствующими вдруг предстал совсем иной человек — волевой, озабоченный, упрямый. Даже голос его звучал резче, отчетливее, когда он ответил:

— Хорошо, я раскрою вам карты… Зато в нужную минуту вы будете знать, на кого можно рассчитывать. Я говорю и для тебя, Хосе.

— Давай, давай!

— Так вот, слушайте… Бриу во что бы то ни стало решил сделаться депутатом. Он полагает, что весной парламент будет распущен, а в мае состоятся новые выборы. Поэтому-то он и назначил фестиваль на апрель. Но для того, чтобы пройти от нашего округа, ему нужна поддержка попов. Таким образом, он в руках Ведрина. Одно время он опасался Лассега. И попытался его задобрить. Так родилась эта затея с устройством театра в «Ла Гранжет».

— Говорил я вам, что это неспроста! — воскликнул Тастэ.

Кош перегнулся к Фоссаду.

— Ну а теперь?

— Теперь он тоже кое-что замышляет. Что именно — не знаю, но у святых отцов все кипит, как в муравейнике… Если бы моя падаль-супружница разговорилась, я, может быть, и понял бы, в чем дело, но на нее рассчитывать не приходится. Одно ясно: с тех пор как затея с «Ла Гранжет» провалилась, Ведрин пошел в наступление на Лассега. Возможно, тут и следует чего-то ждать.

— Уф!

Кош потер нос.

— А выборы в мае действительно могут быть? — спросил Тастэ. — Если да, то на этот раз вы не должны валять дурака, как в пятьдесят восьмом. Нужно выдвинуть одного кандидата, и притом антиклерикала… Вы согласны со мной?

Все молча, с застывшими лицами смотрели прямо перед собой.

— Коммунистическую партию, — сказал Хосе, — уж, во всяком случае, нельзя упрекнуть в том, что она когда-либо саботировала единство действий.

— Ну а ты, Жожо, что медлишь?

— Это тонкое дело, господин Тастэ. Выборы в законодательное собрание требуют тактики. Надо знать, под каким лозунгом они будут проходить — война в Алжире или внутренние проблемы… И если внутренние проблемы, то опять-таки будет ли острие критики направлено против правительства или против строя… Если против строя, то можно смело ставить на антиклерикалов. А иначе только сломаешь себе шею!

Не дав Тастэ времени взорваться и излить свое возмущение, Кош спросил у жены:

— Лассег приехал?

— Переодевается. Ты думаешь о нем как о возможном кандидате?

— Ну… это было бы несколько преждевременно. Нет, просто мне нужно с ним поговорить. Мне давно не дает покоя «Ла Гранжет». На прошлой неделе я говорил с чиновником, который занимается у нас театрами, и с представителем Федерации борьбы за светское обучение. То, что Бриу не привлек их к своей затее, в общем-то ненормально. Народный театр нельзя создавать одному.

— Но у нас же есть комитет, — вставил Фоссад.

— Да, для подготовки фестиваля. А дальше? Нужны идеи, средства, люди. У нас в Сарразаке ничего этого нет, да это и не страшно. Однако то, что вы сказали, кое-что прояснило: для Бриу возня с театром — лишь временный маневр. Все это он забросит сразу после выборов, если не раньше. Что же до фестиваля, то, если он удастся, нельзя допустить, чтобы Бриу приписал себе весь успех. Я считаю, что надо все начать сначала, исключив из этого дела муниципалитет, и устраивать фестиваль, скажем, в рамках клубной деятельности коллежа.

— А деньги? Ведь речь идет о нескольких миллионах.

— Можно все сделать и с меньшими затратами. У нас есть кое-что в кассе, да и руководство молодежными и спортивными организациями даст нам субсидию. Что же до Федерации борьбы за светское обучение, то она с радостью отвалит нам изрядную сумму — конечно, в долг, — если увидит, что тут есть перспективы.