Александр Зиновьев - В преддверии рая

Известно ли вам, говорил Забулдыга, что сонология /или снометрия/ возникла сначала как хохма? В «Евангелии от Ивана», например, четко сформулирован принцип соответствия сновидений социальному статусу человека:

Согласно теории Великого Сновидца, продолжал Забулдыга, которую он сформулировал, находясь в «психушке», чистейшими и волшебнейшими снами являются сны детства. Конечно, это было эмпирически известно и ранее, но тут это положение доказано как теорема. Но сны детства, увы, нельзя подглядеть, ибо младенцы еще не ведают, что такое ОГБ. Автор «Евангелия» соглашается с этим, но делает все же одно исключение:

А почему? А потому, что состояние опьянения есть самое блаженное для мыслящего существа: оно приобщает к Богу. А сам-то Он пил, спросил я. А как же, сказал Забулдыга. Он даже воду превращал в вино перед тем, как пить. Но Он никогда не надирался до такого свинского состояния, как мы порой, сказал я. Ваше утверждение недоказуемо, сказал Забулдыга. И неопровержимо. Впрочем, у меня есть большое подозрение, что «Новый Завет» сочиняли забулдыги вроде нас, а они несколько романтизировали фактический ход жизни. Если хотите, я могу обосновать свое предположение более подробно. Не надо, сказал я. Я готов его принять на веру.

Мы сидим на подоконнике в незнакомом подъезде. Жильцы, проходя мимо, зло смотрят на нас, шипят проклятия, грозятся милицией, но мы их игнорируем. Мы знаем, что они нас боятся, как огня. И молят судьбу, чтобы мы помочились и сделали по-большому не у их двери, а у двери соседей этажом выше или ниже.

Согласно теории Великого Сновидца, сказал Забулдыга, когда мы прикончили трапезу и аккуратно завернули ее неизбежные отходы в газету, только младшие научные сотрудники без степени остаются подобными детям до зашиты диссертации. Я еще не кандидат, сказал я. И не будьте им, сказал Забулдыга. Став им, вы покинете Бога, а Он покинет вас. Но ведь Его же все равно нет, сказал я. Из того, что Его нет, логически не следует, что Он не покинет вас, сказал Забулдыга. Аминь!

Как давно это было! как жаль, что это прошло! И почему я так и не увидал детских снов?

Я полный профан в музыке. Никогда не хожу на концерты. И больше десяти минут хорошую музыку вынести не могу. И это вовсе не потому, что у меня отсутствует музыкальный слух. Скорее, наоборот. В детстве у меня обнаружили какие-то незаурядные способности и хотели учить музыке. Но ничего не вышло: я начинал плакать и стремился убежать. Просто убежать куда-нибудь. Так и теперь. Как только я начинаю слушать хорошую музыку, во мне подымается звенящая тревога и тоска, и я убегаю. Музыка есть для меня самое высшее, что создали люди /а люди ли?/, и я считаю для себя кощунством вообще говорить о ней. Если, конечно, это хорошая музыка, а не наша советская дребедень. Эту я могу слушать сколько угодно. Она на меня не действует. Она вообще не есть для меня музыка, и я не обращаю на нее внимания. А заговорил я о музыке потому, что сейчас праздник, юбилей какой-то. Повсюду грохочет... нет, не музыка, а песни советских композиторов. Сочинения, в общем. И я вспомнил Забулдыгу. Тогда тоже был какой-то юбилей. И тоже стоял грохот, ложно именуемый музыкой.

Что такое праздник, говорил Забулдыга. Для большинства населения праздник — это отдохновение от трудов, сытость, нарядность и развлечение. И как следствие — возвышенное состояние духа. Это состояние передается прочей части населения, праздной. Это по идее. А что мы имеем теперь? Работаем мы шаляй-валяй. Праздничная еда мало отличается от будничной. Одеваемся мы тоже примерно одинаково. Развлечения, как и еда и одежда, тоже дерьмо, но в изобилии. Мы их имеем ежедневно в избытке. Что получается? Ни праздников, ни будней. Сплошная однообразная серость и слякоть. Праздники теперь — лишь повод начальству потешить тщеславие, посидеть в президиумах, речи произнести. Понятие праздника в применении к нам утратило смысл. Так же, как понятие искусства — к этому идиотскому грохоту.

В общем так, сказал я. Но кое- что в праздниках все-таки есть. Например, общепринятая санкция на пьянство. Смотрите, сколько бухих, а в милицию не забирают. Компании собираются. Это подобие праздника, сказал он. Имитация, подделка. В этом нет возвышенности и одухотворенности, т.е. главного. А теперь допустите на минуту, что на самом деле их принцип «каждому — по потребности» осуществится. Что будет? Кошмар! Серость и уныние возрастут во сто крат. Нет, это хорошо, что их принцип никогда не осуществится. Для человека всегда должно оставаться нечто трудно достижимое и желанное, достижение чего должно создавать праздник,, причем, это нечто должно быть общим для большинства населения.

Ненормальных развелось много. Тут наше бесплатное медицинское обслуживание в большом долгу перед народом. И раньше были люди, критиковавшие существовавший тогда строй. Но ведь строй-то был эксплуататорский. А критиковали-то его лучшие люди. И делали они это ради народа, на благо прогресса. А теперь? Никто никого не эксплуатирует. Чаяния народа сбылись. Все принадлежит ему. Лучшие люди руководят страной. Значит? Значит, лечить надо. Бесплатно, но как следует. Не в районной больнице, конечно. Там очереди, хамство, проку никакого. И лекарств нужных всегда нет. Тут сам того гляди диссидентом станешь. У гомеопатов лучше, но слишком дорого. Тут особые учреждения нужны. Сознание лечить — дело нешуточное. Мозги — это не кишки, а посерьезнее штуковина. В этом и состоит моя первая главная идея.