Александр Зиновьев - В преддверии рая

После юбилея Вождь решил сделать такой мощный вклад в теорию «научного коммунизма», который уравнял бы его с классиками. Он и раньше в свои доклады приказывал вставлять теоретические куски и читал их с особым удовольствием. Один раз он до того расчувствовался, прочитав фразу о первичности бытия, что расплакался от сожаления: ах, почему он первые сорок лет своей партийной карьеры не занимался вопросами теории?!

Такой теоретический отдел был и в речи Вождя при вручении ордена «Революции» управлению «Вторичного тряпичного сырья». Давая указания в двухнедельный срок устранить продовольственные трудности, вызревавшие в течение последних пятидесяти лет, Вождь потребовал ко всему подходить конкретно-исторически. Что говорит нам история, спросил он затаивших дыхание трудящихся, которые сразу поняли, что мяса им не видать. А то, ответил он сам, не дожидаясь ответа, что сначала были чаяния, а лишь потом появились классики, которые превратили их в науку. Но нельзя же все сразу. Мы сначала должны обеспечить наиболее достойных. И лишь затем охватим все общество, за исключением диссидентов, которые все на службе иностранных разведок... Мы не допустим вмешательства в наши внутренние дела... Надо, чтобы все стали высокосознательными... За сознание пора взяться как следует и кое-кому дать по мозгам. Ныне живущие предки человека доказывают, что решающую роль в естественно-научном превращении обезьяны в человека сыграл труд. Поэтому каждый обязан трудиться, где ему укажут... Молодежь должна устремиться на Великие Стройки... Там их ждет романтика...

Трудящиеся встретили речь бурными аплодисментами. Расходясь, они говорили между собою, что теперь «начнут гайки закручивать», «сажать начнут» /можно подумать, что еще не начали!/ и т.п. Рассказывали анекдот о том, как трудящимся объявили, что их завтра будут вешать, и спросили, какие будут вопросы. На что последовал вопрос, со своей веревкой приходить или нет. Теоретики углубились в изучение исторической речи Вождя, отыскивая наиболее подходящую демагогическую форму реализации только что упомянутых чаяний народа.

— Неужели эта история со шпионами сплошная липа?

— Конечно, там было нечто реальное. Но это нечто ничего общего не имеет с газетными сообщениями. Ты знаешь, как мы воюем с западными идеологами? Мы берем их сочинения. Первым делом ничего не понимаем. Затем искажаем по привычным образцам. И поносим вымышленных идиотов вместо реальных авторов. Так и тут. Им дали установку дискредитировать диссидентов как уголовников, сумасшедших, шпионов. По уголовникам и психам кое-что уже сделали. Теперь шпионов делают.

— Но это же судьбы людей.

— Когда пекутся о судьбах народа и человечества, с судьбами людей не считаются.

Наконец-то мы купили телевизор. Состоялось торжественное включение его. Отец нажал клавиш. Через мгновение на нас обрушился опостылевший голос Вождя, а затем на экране распухла обрюзгшая физиономия. Глядите-ка, сказала мать, какой загорелый. А их специальными лампами поджаривают, сказал отец. И подкрашивают как покойников. Отец переключил на другую программу: заседание комитета в защиту кого-то. Переключил на третью: в сети политпросвещения. На четвертую... Отец выругался, что с ним редко бывает. Я сказал, что лучше было бы заграничный приемник купить, по крайней мере западные «голоса» можно было бы слушать. Понаслаждались, сказала мать. Выключай. Погоди, сказал отец, скоро хоккей будет.

В рамках нынешнего «либерального» режима, пришел к заключению Сотрудник, Страна живет ниже предела своих возможностей. Еще несколько лет, и разразится экономический крах. Положение может спасти только система чрезвычайных мер. Каких? Принудительный труд, жесткая дисциплина, принудительное распределение населения по территории Страны, прикрепление населения к производственным ячейкам, снижение жизненного уровня. Просмотрев запросы и предложения партийного руководства с мест, Сотрудник убедился в том, что они бьют в ту же точку. Они даже не просили этих мер, а требовали. Во многих местах эти меры стали вводить явочным порядком. Так, в одной из областей запретили выпускникам школ выезжать за пределы области для поступления в высшие учебные заведения /за исключением детей начальства/. Большинство из них было направлено «добровольно» на строительство химического комбината, объявленного Великой Стройкой.

Через некоторое время Сотрудника включили в группу, обрабатывающую материалы для ВСП. Данные вычислительного центра совпали с его выводами. Потребовалось много лет дорогостоящих исследований, с горечью подумал Сотрудник, чтобы получить выводы, очевидные рядовым руководителям на местах без всяких исследований. Ну и система! Она даже в делании зла медлительна, халтурна, бесхозяйственна. Даже когда встает вопрос о ее существовании, она действует так, будто от нее требуют демократических свобод.

— Дело обстоит вовсе не так, будто наши руководители зажимают наших писателей. Наши руководители, писатели и читатели все вместе суть параллельные и взаимообуславливающие продукты одной и той же системы жизни. Наши писатели таковы, ибо таковы система отбора людей и условия их функционирования. Говорить о свободе творчества или об отсутствии таковой в применении к ним нелепо.Была ли в Древней Греции свобода творчества? Чувствуешь, в чем дело? Понятие «свобода творчества» характеризует определенный тип социальных отношений, а не ситуацию в искусстве. В известном смысле наши писатели куда свободнее, чем на Западе.

— Хочешь хохму? Один старый человек, оставшись одиноким, попросил у Бога, чтобы его направили в дом для престарелых. И он оказался в Кремле.

— Слыхал. А вот другая того же рода. Один карьерист пробился в самый верх, удовлетворил все свои желания, захотел благо народу сделать. Попросил Бога помочь ему в этом. На другой день его убрали «на пенсию».

— Что происходит? Мы нагло и цинично складываемся в бездушный, пошлый и тупой механизм, навязывающий всем плоское сознание грошовых частичных тварей. На что еще можно надеяться?

— На нашу лень, безалаберность, халтуру и т.п. Представляешь, что закатят у себя немцы, французы, англичане и прочие, если дорвутся до коммунизма!

Приставили ко мне зачем-то стукача, говорит Девица. Он все время задавал мне странные вопросы. Например, где сейчас находится Вождь, что происходит в посольстве США и т.п. Меня это заинтриговало. Подпоила я его, он разоткровенничался. Оказывается, под крылышком ОГБ существует целый институт, который занимается парапсихологией. В центральной печати ее разгромили как лженауку, а тут целый институт! Зачем? Телепатическая связь с космонавтами, с разведчиками. Представь себе, они даже золото, нефть и урановую руду пытаются искать таким путем. Потом — воздействие на психику западных политических деятелей. А ты тут при чем, спросил Ученик. Кто-то пустил слух, что у меня выдающиеся телепатические способности. А дальше, спросил Ученик. Я решила его разыграть, говорит Девица. Мое окно расположено так, что глядя в зеркало, я могу видеть телевизор в квартире соседей. Сядь сюда! Видишь? Я и сказала этому идиоту, что иногда замечаю за собой странности. Постой, мол. Дай сосредоточиться! Засекай время... Сейчас... Сейчас... Отчетливо вижу... И т.д. И т.д. На другой день, видать, он доложил о моих результатах. И теперь мне прохода не дают. Агитируют к ним переходить. Что делать? Объясни, что пошутила, говорит Ученик. Объяснила, говорит Девица, не верят. Что же, говорит Ученик, другого выхода нет: соглашайся. Только советую специализироваться на диссидентах. Тут любой болван может сойти... Как у них называют таких индивидов?.. Это идея, говорит Девица. Кстати, как твои семейные дела? Налаживаются, говорит Ученик. Кстати, сосредоточься-ка и посмотри, что сейчас делает моя супруга? Минутку, говорит Девица. Смотрит на часы, злое лицо, подходит к телефону, разговаривает, улыбается, одевается, выходит на улицу, машина подъехала, дверца открылась, седой мужчина, садится... Стоп, говорит Ученик. Опять стерва за старое взялась! А вчера божилась, что... Ну, мне пора. Пока! Между прочим, эта сексовая рукопись — чушь. Так интереснее.