Имре Шаркади - Избранное

— Чего стоите?

— А что еще делать?

— Штормовой парус почему не поставили?

— Ты не говорил.

Верно, не говорил. Забыл сказать. И сколько всего я забуду еще сказать им, и все будет выполняться с опозданием, тогда как счет пойдет на секунды.

— Давайте ставить.

Прости меня, господи, впервые я был груб с ними, когда выяснилось, что штормовой парус они даже не потрудились вынуть из мешка.

Еще пятиминутная задержка. Небо окончательно заволокли низкие лиловые тучи, так что минут через десять после захода солнца нас уже окружала почти непроглядная тьма. Я вышел на нос яхты, и мне стало жутковато.

Тем временем ветер почти совсем поменялся. На потерпевшем аварию судне якорь, конечно, не бросили, и теперь его относило на середину озера, так что приблизиться к нему можно было только идя крутым бейдевиндом, короткими галсами. Теперь ветер дул почти со стороны судна.

С мола раздался чей-то возглас:

— Шандор!

Я не сразу сообразил, что зовут меня.

— Что? — напрягая голос, лихорадочно закричал я.

— Идешь на помощь?

— Иду. А ты кто? — В сгущавшихся сумерках узнать кричавшего было невозможно.

— Я с тобой!

— Ты знаешь яхту? Сможешь работать?

— Еще бы! Я же на ней и в гонках участвовал, шесть лет назад.

— Жди ялик!

Я помчался на корму. «Клари, быстро в ялик и к молу!..»

Да, тот, кто кричал мне с берега, без сомнения, умеет ходить под парусом. Кто он такой — не знаю, но коль скоро сам вызвался, то, верно, умеет. Раз уж и в гонках участвовал на моей яхте, наверняка умеет. Раз уж…

Но дорога каждая минута. Через полчаса их уже не найти.

— Кларика, ради всего святого, быстро в ялик, и гребите с Йошкой к причалу, доставьте ялик тому парню, что кричал, сами останьтесь на берегу.

— А что это за парень?

Я ощутил, как меня захлестывает бешенство. Я готов был броситься на это славное создание, жену моего доброго друга, и вцепиться ей в волосы, залепить пощечину за эти невинные ее вопросы. Я сделал уже шаг к ялику, чтобы грести самому, но заставил себя остановиться.

Стоп. Если я потеряю голову, впаду в истерику, разволнуюсь, мы все погибнем. С трудом овладев собой, я выдавил:

— Достань сигарету и выслушай меня. Надо спасти перевернувшееся судно. Дорога каждая минута. Надень что-нибудь потеплее, и гребите с Йошкой к молу, там вас ждет человек, который вернется сюда на ялике. Понимаешь, каждый миг дорог. Милая, родная Кларика, ведь правда, ты поторопишься?

Ее как ветром сдуло. Тем временем я подтянул ялик поближе к борту, вставил весла в уключины, и тут появился Йошка.

— Как так? — заявил он. — А я?

И вдруг его швырнуло на меня, потому что яхту резко качнуло. В эту минуту на нас налетел шквал.

Я не отвечал. Недопустимо, чтобы шквал и собственное волнение парализовали мой разум. Спокойно, спокойно. Нужен Йошка или не нужен?

Не нужен, так как не умеет обращаться с парусами.

Да, но одному мне не справиться.

Это так, однако новичок суетой своей может принести больше вреда, чем пользы. И если тот незнакомец и вправду поможет…

Да, но он незнакомец. Я ничего о нем не знаю.

— Ну, — нетерпеливо промолвил Йошка.

К тому же Йошка только недавно женился. И жена останется на берегу одна…

Нужно было принимать решение.

— В ялик! — грубо прикрикнул я на него.

— Но, Шаника…

— Кому сказано! На берег, и там ждите.

В этот момент появилась Клари.

— Садись! — приказал я и оттолкнул ялик.

Сам я тут же вернулся к мачте. Нужно работать. Ветер уже неприятно резал лицо, а ведь нас защищал прибрежный тростник. Это еще удача. Можно принайтовить парус. За молом бесновался ветер. Парус не выдержит, сомнений нет. До них не меньше трех галсов, если мы вообще их найдем. Уже стемнело. Кругом почти непроглядный мрак. А парус не выдержит.

И вообще, кто сейчас пожалует ко мне с берега?

Это, пожалуй, важнее всего, но у меня не было времени сосредоточиться на этой мысли, я работал, нужно было прилаживать парус, крепить его. Яхту сильно качало.

— Анти!

— Да.

— Парус ставить пока не будем. Понял? Ты уже закрепил штормовой грот?

— Все в порядке, остается только поставить.

На душе у меня стало поспокойнее. Этот по крайней мере не теряется.

— Отлично. Теперь слушай. Отложи в сторону все дела и достань другой старый грот. Знаешь, какой? Да, тот самый. И продень в каждый второй карабин кусок троса. Понял?

— Понял, но объясни зачем.

— Объясню. (У меня опять немного отлегло от сердца. Хочет знать что к чему.) Затем, что может порвать парус, и тогда мы поставим этот. Чтобы было чем крепить его к мачте. Ясно?

— Ясно.

— Иди, работай. И пока не сделал, ни на что не отвлекайся.

В этот момент о борт стукнулся ялик. Сначала я разозлился: попортят лакировку. Но тут же почувствовал отчаяние: что же это за яхтсмен, если он не может даже толком подойти к борту! И на него я надеялся?

— Ну! — крикнул я.

— Ну, — отозвался голос Клари. — Мы никого не нашли.

Во всей моей сумасбродной спасательной акции я трижды терял веру в себя и в успех всего предприятия, В первый раз — тогда.

Потребовалось немного времени, чтобы понять, как все было. Они подошли к молу, кричали. «Эй, кто хотел идти на «Поплавок»?» И поскольку никто не отозвался, — вернулись.

— Ладно, поднимайтесь на борт, — распорядился я.

И опять на мгновение задумался, имею ли право…

Вода за молом была черна как ночь, ветер гудел в снастях.

Нет, это безумие.

Кто выберет якорь? Кто поставит паруса? Кто их закрепит?

Я предпочел бы все делать сам, но это же невозможно… До мола пятнадцать метров. Одно неверное движение, и ветер бросит нас на камни мола. На руле должен оставаться я.

Значит, не сумею проследить, как закрепят паруса и якорь, вообще ничего…

Небольшая волна перехлестнула через борт, и брызги полетели мне в лицо. Жребий брошен.

Там на воде новички.

Я просто-напросто обязан прийти им на помощь.

— Внимание, — сказал я. — Мы отправляемся сию минуту. Всем быть предельно осторожными, ни шага без страховки, потому что ветер чрезвычайно силен. Если кто упадет в воду, его уж, конечно, не найти. Снимаемся.

Штормовой парус я поставил, сильно зарифив его. Сердце колотилось где-то в горле. Сможет ли Йошка выбрать наш складной якорь?

— Идет? — кричал я Йошке, надрываясь: ветер относил голос.

— Сейчас, — задыхаясь, отвечал он.

Прошло десять секунд. Я вглядывался в темноту, не несет ли нас на камни.

— Готово! — заорал Йошка.

— Держись! — И я повернул яхту в полветра. В тот же миг нас положило на борт. На секунду я зажмурился, боясь представить, что будет, если Йошка вместе с якорем сейчас сорвется с носа в воду, ведь тогда не пройдет и пяти секунд, как нас разнесет вдребезги о камин мола.