Александра Полстон - Санта–Барбара II. Книга 3

— Нет, Дэвид, это правильно, и мне уже осточертела такая жизнь, — она поднялась из‑за стола, взяла сумку и направилась к выходу.

— Ты куда? — спросил Дэвид, загораживая ей дорогу.

— На службу, ведь я вынуждена работать, чтобы не чувствовать себя униженной, чтобы не чувствовать себя зависимой от твоих денег, — ехидно сказала Шейла, обходя мужа.

— Погоди, я хотел бы с тобой поговорить.

— Не надо, Дэвид, к чему эти разговоры, ведь мы уже все сказали друг другу. К чему лишние ссоры? К чему эта напряженность и нервотрепка? Не надо ничего говорить. — Дверь за Шейлой громко хлопнула.

Дэвид прошел по гостиной и устало опустился в кресло. Он сжал голову руками и потряс ею из стороны в сторону.

«Какая‑то чертовщина, все против меня — все, буквально все. Сильвия меня бросила, Шейла ушла, я остался один».

Он осмотрелся по сторонам. Вокруг него возвышались стены, возведенные по его же воле, согласно его же мечтам.

«Вот и осуществилась моя мечта, — горестно промолвил Дэвид Лоран. — Но ведь это только стены, а я мечтал о другом. Мой дом остался пуст, в нем не хватает жизни, — думал Дэвид. — Ведь стены возводятся для людей, а не люди существуют для стен».

Он поднялся, прошелся и дотронулся руками до прохладной штукатурки стены. Потом обернулся: за ним было большое зеркало, и он увидел свое искаженное гримасой лицо.

«Боже мой, Шейла видела меня таким! Ведь у меня в глазах написано, что я вру, — и Дэвид Лоран, подойдя к зеркалу, стал строить сам себе рожи. — Нет, какую бы рожу я ни состроил, она все равно привлекательнее моего настоящего лица. Я стал страшным человеком, — и Дэвид Лоран рассмеялся. — Но ведь я таким и был, это всего лишь мое настоящее лицо показалось из‑под маски, — и он, прикрыв лицо руками, принялся немного раздвигать пальцы и смотреть на свое отражение. — Вот так я лучше, когда не видно моего взгляда, когда никто не видит моей страшной улыбки».

И это мазохистское занятие доставляло Дэвиду какое‑то странное удовольствие. Он почувствовал себя абсолютно отвязанным от прежней жизни, ни от кого не зависящим.

«Ну, и черт с ней, с Шейлой, куда она денется, вернется ко мне. Да и на Сильвию мне плевать. Конечно, она хороша в постели, но я подыщу себе что‑нибудь другое. Раньше или позже это должно было случиться».

И он улегся на диван прямо в гостиной, забросил ноги на подлокотник и закурил.

Дэвид Лоран смотрел, как исчезают тонкие кольца дыма, растворяясь в пространстве гостиной. Там, вверху, где солнечный свет перекрещивался, проникая в помещение из разных окон, лучи рисовали на потолке причудливые фигуры.

Шейла вошла в офис. На ее столе царил беспорядок. Сколько раз она уже обещала себе, что разложит бумаги, как следует. Но всякий раз ее что‑то отвлекало. Но именно сегодня Шейла все‑таки решила взяться на это дело. Она просматривала бумаги одну за другой, ненужные комкала и выбрасывала в корзину, а необходимые раскладывала по папкам.

Наконец, на ее столе воцарился идеальный порядок. Она сдула еще несколько пылинок и довольная собой принялась за работу.

Нужно было обзвонить нескольких клиентов, поинтересоваться, не передумали ли они вкладывать свои средства в недвижимость.

Но от этого занятия Шейлу отвлек телефонный звонок. Шейла вздрогнула, ведь ее рука лежала на трубке, готовая снять ее.

— Шейла Лоран слушает, — бросила она в трубку. На другом конце провода сперва раздался глубокий вздох, а потом немного низкий грудной женский голос произнес:

— Шейла, это Сильвия Фицджеральд, добрый день.

Шейла насторожилась, она уже не ждала ничего хорошего от этого звонка.

«Как только у нее хватает наглости звонить мне, к тому же на службу…» — подумала женщина.

Но именно то, что она находилась на службе, как‑то сдерживало женщину. Она довольно спокойно спросила:

— Что тебе нужно?

— Я хотела бы поговорить с тобой.

— Ты уверена, что нам с тобой есть о чем говорить?

— Думаю, что да, ведь это разговор на очень важную тему, и он касается нас обеих.

— Не знаю, найду ли для тебя время, — немного зло бросила в трубку Шейла.

— Я бы советовала тебе найти время для этого разговора, ведь он пойдет на пользу только тебе.

— С каких это пор, Сильвия, ты вдруг стала заботиться обо мне?

— С сегодняшнего утра. Приходи в бар, и я объясню тебе, в чем дело.

— Сейчас у меня много работы, — немного смягчилась Шейла, — но в обеденный перерыв мы с тобой встретимся. Ты знаешь, где располагается мой офис?

— Не очень себе это представляю, — призналась Сильвия.

Шейла объяснила ей, как можно добраться до бара, где она будет ждать ее в обеденный перерыв.

Наконец, с работой, запланированной на первую половину дня, было покончено, и Шейла заспешила в бар. Она уселась за стойку и заказала себе кофе.

Шейла Лоран пила неспеша, бросая изредка взгляд на часы. Условленное время приближалось. И лишь только маленькая стрелка ее часов прикоснулась к делению цифры 2, прозвенел колокольчик входной двери, и в баре появилась Сильвия Фицджеральд.

Она сразу же заметила Шейлу и, приветливо взмахнув ей рукой, села рядом с ней за стойку.

— Кофе, — обратилась она к бармену, — а может, что‑нибудь выпьем? — обратилась она уже к Шейле.

Та отрицательно качнула головой.

— Как знаешь, а я выпью немного бренди.

— Я слушаю тебя, — произнесла Шейла, ее руки немного дрожали от нетерпения.

— Я хочу тебе признаться во всем, Шейла, не знаю, обрадует это тебя или нет. Но твой муж спит со мной, вернее, спал до последнего времени.

— Я чувствовала это и если думаешь, что такое откровение для меня новость, то ошибаешься.

— Я не хотела бы причинять тебе боль и всего лишь хочу загладить свою вину. Пойми меня, Шейла, мне абсолютно все равно, с кем спать, но так уж случилось, что я и Дэвид оказались в одной постели.

— Если ты пришла каяться, то мне не нужны твои признания, — Шейла собралась уже уходить, даже не допив кофе, но Сильвия ее удержала.

— Я желаю вам счастья — тебе и Дэвиду, я хочу исправить то, что натворила, но, к сожалению, я могу осознать свою вину, а Дэвид — вряд ли. Ведь он мерзавец, — Сильвия замолчала, ожидая, что скажет на это Шейла.

Но та лишь усмехнулась.

— И это я знаю, Сильвия.

— Ты мне нравишься, и я советовала бы тебе бросить его, пока не поздно.

— Поздно для чего? — пристально посмотрела на свою собеседницу Шейла.

— Поздно для тебя, для него, в конце концов, для меня. Все должны дать понять ему, что он негодяй.

— У тебя, Сильвия, интересный способ пытаться исправить людей. Вначале ты ложишься с моим мужем в постель, а потом приходишь и признаешься мне, что он мерзавец. И почему? Именно потому, что он спал с тобой.

Сильвия рассмеялась.