Генри Крейн - Санта–Барбара V. Книга 2

Судья Мэл Джаггер поднялся, зазвонил в свой ручной колокольчик и возвестил всем присутствующим, что судебное слушание по делу Кэпвелла–младшего — Лилиан Лайт объявляется открытым…

Он и взял слово первым:

— По настоянию адвоката, — он коротко кивнул в сторону Джулии, — по настоянию мисс Джулии Уэйнрайт в офисе свидетеля, мистера Генри Джакоби, — он покосился на него — был произведен обыск. Дело в том, что мисс Уэйнрайт посчитала, что письмо, написанное потерпевшей до того трагического события, могло быть написано мистером Джакоби на его компьютере, однако сам свидетель, мистер Джакоби, упорно отрицал саму возможность этого обстоятельства… — Взяв пачку бумаг со стола, он отобрал несколько и принялся читать тем монотонно–официальным голосом, каким обычно читают только бумаги подобного рода: — Результаты подтверждают, что письмо действительно набрано на персональном компьютере «Макинтош» мистера Джакоби… Более того, в выдвижном ящике письменного стола мистера Джакоби найдена дискета с тем же текстом. Мистер Джакоби, — произнес он строго, — попрошу вас подняться и пройти на место свидетелей…

Тяжело поднявшись, тот понуро пошел на свидетельскую скамью. Внешне он выглядел довольно спокойным — или, во всяком случае, хотел казаться таким.

Судья, поправив очки, спросил:

— Вы готовы ответить на вопросы суда?..

Джакоби откашлялся.

— Да, ваша честь…

«Интересно, — подумала Джулия, — как он теперь будет защищаться?..»

Судья Джаггер продолжал:

— Вы слышали заключение?..

Тот коротко кивнул.

— Да.

— Что вы, мистер Джакоби, можете сказать по этому поводу?..

«Наверное, теперь он будет все отрицать, — подумала Джулия. — Впрочем, а что еще ему остается теперь делать?..»

Так оно и случилось — профессиональное чутье не обмануло Джулию и на этот раз.

Передернув плечами, Генри произнес:

— Что я могу сказать?..

— Да, вы.

— Да ничего.

Джаггер, поправив очки, терпеливым тоном спросил у него:

— Компьютер, стоявший в вашем офисе, принадлежит вам?..

Отрицать это было просто бессмысленно, и потому Генри согласился.

— Да.

— Кто обычно пользуется письменным столом, на котором стоит компьютер?..

И этого также не стоило отрицать — факт был безусловно очевиден.

Джакоби произнес очень неохотно:

— Я пользуюсь.

— Тогда потрудитесь объяснить, каким же образом в ящике вашего письменного стола оказалась дискета с текстом того самого письма, которое четырнадцатого числа было отправлено за подписью, — Джаггер сознательно сделал ударение на этих словах, словно давая таким образом понять, что пострадавшая могла и не писать этого письма, — за подписью Лили Лайт?..

Тот пожал плечами.

— Не знаю…

И каким же образом текст оказался записанным на винчестере вашего компьютера?..

— Тоже не знаю…

Пристально посмотрев на Джакоби, Мэл Джаггер произнес:

— Я больше не имею вопросов к мистеру Генри Джакоби… Может быть, защита и обвинение хотят задать вопросы этому человеку?..

Слово взял Кейт Тиммонс. Джулия, подавшись всем корпусом вперед, превратилась в слух…

— Мистер Джакоби, — произнес он, отчетливо выговаривая каждое слово, — скажите, вы действительно были знакомы с потерпевшей?..

Джакоби, не глядя на окружного прокурора, медленно произнес:

— Я ведь имею право не отвечать на вопросы, которые мне не нравятся?..

Кейт кивнул.

— Разумеется.

— На этот вопрос я не буду отвечать.

— Это ваше право. Скажите, а потерпевшая Лилиан Лайт когда‑нибудь просила вас помочь ей?..

Джакоби демонстративно промолчал.

— Понятно, — произнес окружной прокурор, — стало быть, мистер Джакоби, и на этот вопрос вы отвечать не будете.

— Не буду, — буркнул Генри.

— Ваше право, ваше право… Впрочем, на предыдущем судебном заседании вы, кажется, говорили несколько иные вещи… Вы сказали, что пребывали с Лилиан Лайт в самых что ни на есть дружеских отношениях… — сказал Кейт и вопросительно посмотрел на Джакоби.

Тот по–прежнему молчал. Кейт продолжал наступать:

— Вы отказываетесь от своих предыдущих показаний, мистер Джакоби?..

Тот угрюмо изрек:

— Да, отказываюсь.

— От показаний, которые дали под присягой перед судом?..

Генри кивнул.

— Да.

Джулия Уэйнрайт, которая весьма внимательно слушала эту словесную перепалку, не могла скрыть своего недоумения.

«И что это такое вдруг нашло на Тиммонса?..

Неужели ему стало стыдно за то, что он тут, при всех, на этом процессе начал топить своего старого приятеля Мейсона, с которым столько времени проработал бок о бок?..

Неужели этот человек действительно такой принципиальный?.. А может…

Может быть, в нем, скорее всего, сработал какой‑то инстинкт, чисто прокурорское качество — любыми усилиями впаять срок — а кому, значения не имеет?.. И теперь вот он, почувствовав, как сильно пошатнулись позиции Джакоби, накинулся на него, как волк набрасывается на самое слабое животное в стае?..

Как бы то ни было — мне это только на руку. Ведь оказание юридических услуг этому грязному подонку Джакоби, этому мерзавцу, не входит. Я не собираюсь его защищать — скорее, наоборот…

Интересно, однако, как он теперь будет выкручиваться?.. И что он думает о том, что полиция обнаружила у него эту дискету, что в его компьютере нашли записанный текст «посмертного» письма Лили Лайт?..

Будет подозревать, что эти улики подкинула ему именно я?..

Ведь этот самый молодой человек, его секретарь Мортон, наверняка поставил в известность своего босса о том моем более чем странном визите…

Да, конечно же, тогда я вела себя не лучшим образом — волновалась, руки, наверное, дрожали… Отказалась от кофе, который столь любезно приготовил для меня этот молодой человек…

Как все‑таки мне повезло вчера в том, что я не застала Джакоби в его офисе!..

Как хорошо, что тогда, на том слушании я обругала его на суде последними словами — у него появилась прекрасная возможность подать на меня иск за нанесенный моральный ущерб…

Правильно говорят — никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь…

Интересно, подозревает ли он все‑таки теперь, и скажет ли о своих подозрениях суду?..

Нет, это маловероятно.

Джакоби, обведя глазами зал, произнес все тем же угрюмым голосом:

— Я не буду отвечать ни на один из ваших вопросов, господин окружной прокурор.

Тиммонс пожал плечами.

— Что ж — это ваше право…

Лицо Джакоби перекосила какая‑то нехорошая, нервная усмешка.

— Разумеется… Разумеется, это мое право, ваша честь…

Джулия посмотрела на руки Генри — они предательски дрожали.

«Да, значит действительно понял, что теперь ему плохо, — подумала Уэйнрайт. — Если даже такой стойкий человек, такой боец, как Джакоби потерял самоконтроль и обладание собой…»