Дженн Беннет - Звезды в твоих глазах

– Знаешь что! – грубо толкает Леннона Бретт. – Тебя начальником здесь никто не ставил, чувачок.

Леннон пихает Бретта в плечо:

– Из-за тебя, чувачок, мы подверглись смертельной опасности.

– Эй, тормози, хватит, – говорит Кендрик, вставая между ребятами и разводя их в разные стороны, – так не пойдет. Давайте расслабимся и подумаем.

– Нечего здесь думать, – отвечает на это Леннон. В кружок входит Рейган:

– Послушайте-ка! А почему бы нам не рассмотреть вариант, что Бретт говорит правду.

– Спасибо, Рейган, – говорит Бретт, все еще со злобой в голосе, – я рад, что мне здесь хоть кто-то еще доверяет.

Все пытаются говорить наперебой. Кендрик хочет, чтобы народ угомонился. Леннон хочет, чтобы Бретт признал свою ошибку. Рейган хочет, чтобы Леннон оставил Бретта в покое. Саммер хочет знать, не собирается ли медведь вернуться, о чем, на мой взгляд, не мешало бы подумать нам всем. Поэтому я с ее помощью начинаю укладывать оставшиеся припасы Бретта в медвежий сейф, теперь пустой, сметая в ладонь крошки от печенья. Мой взгляд падает на крышку, торчащую среди камней.

В голову приходит мысль, что мне надо единственно поднять ее и посмотреть, насколько хорошо она закроет контейнер, чтобы понять, солгал ли Бретт, виновен он или нет. Но хочу ли я это на самом деле знать? Если Бретт солгал, то будет выглядеть идиотом. Или Леннон просто его убьет. В моей груди бурлят противоречивые чувства, поэтому я лишь дальше навожу порядок, пытаясь не обращать на крышку внимание.

– Это катастрофа, – говорит Саммер, когда споры сходят на нет, и поднимает кусок изодранной в клочья палатки. – Да, мы конечно же говорили о диких зверях, но клянусь вам, что в действительности я в жизни не думала, что мы их здесь встретим. Белок или кроликов еще куда ни шло. Но только не это.

В этом я с ней солидарна.

Леннон угрюмо становится рядом со мной на колени и поднимает зазубренную жестяную банку.

– А когда ты бывал здесь раньше, тебе приходилось видеть медведей? – спрашивает его Саммер. – Ты поэтому знаешь, как себя с ними вести?

Он качает головой:

– Нет, я видел их в районе более проторенных троп в других уголках парка, но они никогда не подходили близко. Этот же чувствует себя рядом с людьми куда комфортнее. Думаю, нам следует об этом сообщить, чтобы рейнджеры держали эту территорию под наблюдением. Но на данный момент надо убедиться, что вся еда в контейнерах, чтобы он больше не вернулся.

– А заодно решить, что делать с этой палаткой, – говорю я и смотрю на Бретта. – Не думаю, что ты сможешь здесь спать.

Саммер тоже поднимает на него глаза и пожимает плечами:

– Можешь ночевать в палатке Рейган. То есть… ты же в любом случае в конце концов туда перебрался бы, правда? Тоже мне проблему нашли.

Мое тело напрягается.

– Ой-ой-ой, – шепчет Саммер, – извините, ребята. Похоже, я ляпнула что-то лишнее.

Я перевожу взгляд с нее на Рейган и Бретта:

– Вы что… встречаетесь?

Бретт поворачивается, шепчет Рейган какие-то слова, которых я не слышу, и отходит на пару шагов к реке.

– Рейган? – спрашиваю я. – Это правда?

– Зори… – говорит она и зажмуривает глаза.

О господи. Так оно и есть.

– Вы встречаетесь? Тогда почему ты мне ничего не сказала?

Она поднимает руку, пытаясь этим жестом что-то сказать, но тут же безвольно ее опускает и качает головой:

– Не знаю. Потому что.

– Потому что – это почему?

– Я знала, что это выведет тебя из себя, понятно? – отвечает она, внезапно переходя в оборону.

– Это не…

– Но ведь сейчас ты бесишься. Разве сама не видишь? Ты же всегда сходишь с ума, когда что-то идет не по твоему плану, не в соответствии с твоими идиотскими наметками и напоминаниями в ежедневниках. Может, я просто не хотела иметь со всем этим никакого дела.

Меня унизили. Я в замешательстве. Если они с Бреттом встречались, то какого черта она одобряла, когда я стала бегать за ним после поцелуя на той вечеринке?

– И давно это у вас? То есть когда вы стали встречаться?

– А тебе что, не все равно?

– Может, и нет.

– Почему? – в отчаянии говорит она. – Неужели ты не понимаешь? Я просто пыталась щадить твои чувства. И именно поэтому попросила Бретта позвать с нами Леннона.

– О чем ты таком говоришь?

– Я знаю, что вы прошлой осенью встречались. Подруга Саммер видела, как вы лизались неподалеку от площадки для скейтбордистов. Это все знают!

О господи. Мне хочется умереть. На Леннона я даже не смотрю. Такого унижения мне еще испытывать не приходилось.

– И даже когда я напрямик спросила тебя, встречаетесь вы или нет, – продолжает она, – ты все равно талдычила, что между вами нет ничего, кроме дружбы. И в этом все дело. Я даже обратилась с тем же вопросом к Авани – потому что ты, Бог свидетель, доверяешь ей больше секретов, чем мне, – но она тебя прикрыла, подтвердив, что между вами нет ничего такого.

Этого не может быть. Авани ничего не знала, поэтому у нее не было причин в чем-либо меня «прикрывать».

Рейган складывает на груди руки:

– Очевидно, ты вычеркнула меня из круга своих доверенных лиц. Теперь я просто человек, которым можно при случае воспользоваться, например, когда тебе требуется место сесть за завтраком за стол.

– Нет!

Это ведь не так, правда? Я не использую Рейган – по крайней мере, не больше, чем она меня.

Это она списывает у меня на уроках тесты. Это она звонит помочь ей с домашней работой. И разве я не помогаю?

– Ты явно не доверяешь мне свои тайны, – говорит она, – тогда почему я должна доверять тебе свои?

Я хочу что-то ответить, но не могу ничего сделать и лишь тупо смотрю перед собой.

– Рейган… – осторожно произносит Саммер.

Та поворачивается к ней и огрызается:

– Ты не могла бы немного помолчать, а? Через каких-то пару дней она отправится на встречу своего идиотского астрономического клуба. Я ведь просила тебя только об одном – до ее отъезда не трепать языком о нас с Бреттом, но ты все равно не сдержалась, так?

– Я…

– Мне хотелось сделать этим летом хоть что-то хорошее. Хоть что-то! – В глазах Рейган поблескивают слезы. – Никто из вас даже понятия не имеет, что мне сейчас приходится переживать. Вы даже не догадываетесь, что такое каждый божий день тренироваться долгими годами… годами, вы слышите? А потом у тебя на долю секунды поскальзывается нога, и ты вынуждена отказаться от всего, о чем мечтала.

– У других тоже есть мечты, – говорю ей я.

– Да, но, кроме меня, здесь больше некому подкрепить их талантом.

– Господи Иисусе, – стонет Кендрик, – Рейган, ты хоть слышишь, что говоришь?

– Да плевать я хотела на то, что ты там обо мне думаешь, – отвечает Рейган, вытирая слезы и вызывающе пожимая плечами. – Подумаешь, у твоих родителей есть деньги. У моих тоже есть. Но я что-то не видела, чтобы ты пытался добиться в своей жизни чего-то стоящего. А я собиралась участвовать в Олимпиаде, понятно? В Олимпиаде, черт бы ее побрал!