Борис Мирза - Девушка из разноцветных яблок

– Не бесись. Они для этого и кидали. Чтобы тебе и мне плохо было.

Женя скрыл от Сашеньки, что вместе с камнем прилетела к нему в машину и записка. Крупными буквами было написано:

«ХОТИТЕ ТРАХАТЬСЯ

ТРАХАЙТЕСЬ НЕЗАМЕТНО».

Записка была отпечатана на принтере: вероятно, автор трусил и в лицо никогда бы не произнес Жене того, что написал.

– Они же все такие же, вот Верка… – Сашенька как-то отчаянно искала, за что зацепиться в односельчанах, и находила. – Накурилась анаши и изменила своему парню с тем, другим, который угощал! И никто ничего не сказал. А Машка…

– Остановись, – вдруг сказал Женя. – Иначе ты мне расскажешь всю жизнь своих подруг.

– Но чем мы хуже?

– Ничем. – Женя задумался. – Просто мы счастливы. А люди этого не любят. Они прикрывают свою ненависть к чужому счастью правильными словами, моралью, добрыми намерениями, справедливостью, да чем угодно… Лишь одного они не могут простить. Что кто-то рядом с ними счастливее, чем они.

– А мы счастливы? – спросила Сашка и сама ответила: – Да.

То, что придумал Женя, было странно даже для него самого. Они не могли поехать в райцентр и официально подать заявление в ЗАГС, потому что начались бы разговоры. И во время Жениного отъезда Сашеньку обязательно бы начали травить еще больше, чем в его присутствии. А взять девушку с собой он не мог. Что делать было ей в Москве без него и особенно в случае, если операция пройдет неудачно? Хотя даже если и удачно. Он отказался от затеи перевезти Сашеньку в Москву еще и потому, что, как ему казалось, эти месяцы нужны были, чтобы она могла проверить свои чувства. Он часто повторял этот аргумент в рассуждениях с самим собой. Но каждый раз что-то неубедительное было в нем. Однако выходить замуж за больного старика (так он себя называл) было делом почти безрассудным, и ей нужно было дать время подумать.

Всюду, с какого конца Женя ни брался размышлять, он попадал в тупик: отчасти – из-за болезни, отчасти – из-за странной ситуации, в которой развивалась их любовь, отчасти – из-за собственных же принципов, правил и надуманных систем.

И внезапно эта странная идея точно упала откуда-то сверху, как когда-то свалилась на него через дырку в крыше сама Сашенька.

Он копался в интернете безо всякой надежды найти хоть что-нибудь подходящее для себя, как вдруг…

Последняя недостающая деталь плана нашлась и плотно встала в цепочке всего того, что предстояло совершить им с Сашенькой вместе на пути к счастью.

– Куда мы едем? – улыбаясь, спросила Сашенька. Покуда она была с ним, а он с ней, проблемы точно отступали, делались ничтожными и в два счета разрешимыми.

– В одно красивое место. – Он на мгновение оторвался от дороги и, посмотрев на Сашеньку, тоже хитро улыбнулся.

– Я знаю все красивые места здесь. А зачем мне было брать с собой майку с дурацкой английской надписью?

– «Создана для любви», – вовсе не дурацкая надпись. Я все скажу тебе, когда приедем.

– А когда мы приедем, ну когда?

– Скоро. Пока слушай…

Он нагнулся, пошарил рукой в бардачке, вынул целлофановый пакет и положил его на колени Сашеньке.

– Достань, – попросил Женя.

Сашенька развернула пакет и вытащила оттуда цветной галстук-селедку.

– Это галстучек? – спросила она. – Твой? Какой милый! А почему ты его взял с собой?

– Слушай…

– Еще до той, давней своей свадьбы я влюбился в девчонку. Это случилось давно, сразу после школы; я был неуверенным в себе подростком, а мой объект любви – ну, та девушка была главной школьной красавицей. Я совершенно не знал, как к ней подступиться, чем заслужить ее внимание. Я ужасно комплексовал по поводу своей внешности, она казалась мне нелепой, даже уродливой. Эти трудности, вероятно, испытывают все парни в переходном возрасте. И вот я нашел для себя спасение. Такие галстуки как раз вошли в моду. Достать их было трудно, они ценились, их обладателям завидовали.

А тут как раз должна была случиться дискотека в школе, на которую мы с той девушкой ходили еще в прошлом году. И я знал, что она туда придет. Так вот, я решил быть на этой самой дискотеке в таком галстуке. Где-то за месяц до события я прекратил есть. Все деньги, которые раньше тратились на обеды, я откладывал. А перед самой дискотекой еще и занял у друга довольно приличную по тем временам сумму. И купил у фарцовщика по кличке Шпингалет этот галстук.

Пришел домой, надел белую рубашку, черные брюки и вот этот галстук. Посмотрелся в зеркало и так себе понравился, что пошел на ту решающую для меня дискотеку спокойным и уверенным в себе. И все, кто меня встречал в школьном дворе, в коридорах и на лестнице, – все говорили, что я выгляжу супер. Никто не хвалил мой галстук. Все хвалили меня, вероятно, потому, что я был уверен в себе и нравился сам себе. И я стал чувствовать себя совершенно по-иному, чем раньше. Я улыбался, шутил, стал центром внимания… Можно сказать, победил свои комплексы. И тому причиной был вот этот самый галстук.

– И ты, конечно, стал гулять с той своей девушкой. – Сашенька то ли сделала вид, то ли вправду заревновала.

– Это было очень давно. И нет – та девушка в этот вечер ушла с другим. Но я и не заметил. Вернее, заметил, но мне почему-то было все равно. Я получил гораздо больше. Я стал увереннее в себе. И да, после того случая у меня было несколько женщин, признаюсь тебе. И все благодаря этому галстуку.

– С тех пор?

– Получается, так. – Он притормозил, и они вылезли из машины. – Возьми майку с собой, а я галстук.

– Ты, получается, сохранил его.

Женя обошел «Мерседес» и вынул из багажника спортивную сумку.

– А там что? – Сашенька понимала, что происходит сейчас нечто торжественное, но при этом совершенно непонятное.

– Увидишь, пошли.

И Женя повел ее за собой сквозь тросту к полуразрушенной церкви.

– Ты что-нибудь знаешь о Петре и Февронии? – спросил Женя.

– Нет, а кто это? Феврония – смешное имя. – Сашенька шла за ним, рукой отводя тросту, то и дело лезшую в лицо.

– Да. Это были такие муж и жена. Он был князем. Богатым и сильным, но полюбил простую девушку.

– О! – Она засмеялась. – Это прям как у нас. Ты – богатый князь, полюбил простую девушку. Я – простая девушка.

– Он был болен, но она его вылечила. Они поженились, несмотря на то что весь свет был против. И они молились, чтобы умереть в один день. И всегда были вместе и любили друг друга. Всегда.

Подул ветер. Где-то далеко едва слышно крикнула птица. И опять наступила тишина.

– Вот. – Она заговорила будто сама с собой, словно подводя итог своим мыслям. – Я хочу тоже – всегда. И в один день.

– Они были святыми. Им молятся, чтобы все было хорошо в браке.