Юстис Рей - Духовка Сильвии Плат [litres]

– Они… танцуют, – пролепетала я, глядя во все глаза.

– Да, я знаю, – ответил ты таким же тоном.

– Мы умерли и попали в рай?

– Нет, – ты усмехнулся. – Хочешь чего-нибудь выпить? Мама говорит, на выпускном вкуснейший пунш.

– Он алкогольный?

– Ты хочешь слишком много свободы, Вёрстайл.

Я непонятливо взглянула на тебя, словно это всё сон.

– Да нет же, там только куча сахара, фруктов и консервированных ягод.

– Звучит отлично.

И ты ушёл за пуншем, а я, присев на скамью в первом ряду, продолжила пялиться на остальных. На сердце было так спокойно и хорошо, что, казалось, я могу обнять весь мир. Впервые в жизни не хотелось никуда бежать, ни с кем воевать. Хотелось просто быть. Здесь и сейчас. Рядом с тобой.

Ты вернулся через пару минут с двумя стаканами и чем-то не совсем понятным на длинной шпажке.

– Что это?

– Это? – ты кивнул, передавая пунш и странную, похоже, съедобную штуку мне. – Всего лишь яблоко в шоколаде. Коронный десерт нашей школы.

Я поморщилась, так как всегда считала, что фрукты в шоколаде – это гастрономическое извращение.

– Просто попробуй, – настоял ты.

Я не стала спорить. Это оказалось вкусно. Уж точно намного лучше, чем я ожидала.

Ты вопросительно вскинул брови. Я довольно промычала.

– Если бы я знала, что у вас именно такие выпускные, то вынудила бы школьный совет проводить их каждый день.

– Вот видишь. И у нас есть свои плюсы.

Дегустируя новое лакомство и запивая его вкуснейшим пуншем, я бы не посмела с этим поспорить.

– Знаешь, – начал ты, – я долго думал насчёт Гарварда. И в итоге пришёл к одному очень важному умозаключению.

– Какому же? – хмыкнула я, вытирая рот тыльной стороной ладони. Весь блеск насмарку. Но яблоко оказалось действительно вкусным.

– Да пошёл он! – ответил ты вполне серьёзно. – Ты можешь подать документы, например, в Бостонский. У них тоже есть юридическая школа. Или в любой другой где-нибудь поблизости. У нас… то есть у тебя, есть время решить.

Я ничего не ответила. Честно говоря, мне совсем не хотелось думать об этом во время выпускного бала. Я просто хотела сидеть рядом с моим Сидом Арго и пить пунш. И возможно, съесть ещё что-нибудь с праздничного стола.

– Несмотря ни на что, я рад, что вы сюда переехали, – признался ты, взглянув на меня, после того как я доела яблоко.

– Я тоже, – кивнула я. И это было правдой. Потому что, несмотря на устав и службы, я благодарила судьбу за то, что она позволила мне узнать тебя.

С минуту мы сидели молча. Каждый допивал содержимое своего стакана.

– Мне кажется, если можно было бы повернуть время вспять, я бы всё равно сделал всё так же.

– А я нет, – призналась я с горечью. – Я бы… я бы больше говорила о своих чувствах. – …«И я бы не убила Милитанта», – подумалось мне, но я не сказала этого вслух.

– Тебе ничто не мешает сделать это сейчас.

– Я пока ещё трезва, – отметила я, отчего ты засмеялся так сильно, будто я рассказала смешную шутку.

– Мы пойдем танцевать? – спросил ты, успокоившись.

– Позже.

В зале в это время заиграла уже культовая «Wicked Games» [41] «Злая игра». Криса Айзека. Все девушки тут же потащили спутников на танцпол.

– Мне не хочется танцевать под эту песню, – призналась я. – Она… слишком грустная, а мне в последнее время и так было слишком грустно.

На скамьях осталось только несколько парней. Вдалеке ютилась тройка девчонок.

– А под какую хочешь?

Я поморщилась. Мне нравилась эта музыка и эти слова, но от них у меня сжималось сердце. Я не собиралась запоминать нас под эту песню. Мы не должны были под неё танцевать. Я просто хотела посидеть. С тобой.

Так мы и сидели, глядя то друг на друга, то на остальных.

Только в тот момент я заметила, что Синтия в своём светло-голубом блестящем платье танцевала под эту песню с Кевином. К слову, как и под все остальные.

– Я на минуту, – предупредил ты, удаляясь.

Я не стала спрашивать, куда ты уходишь, лишь слегка растерялась на пару секунд. Стало вдруг так одиноко. Без тебя. На глаза навернулись слёзы. И почему я стала такой сентиментальной?

Последняя фраза всегда трогала меня до глубины души, но раньше у меня хватало сил не показывать этого. Аккуратно утерев едва выступившие слёзы, так, чтобы не испачкаться тушью, я усмехнулась. Макияж совсем не для меня.

Далее началась песня, которую я никак не ожидала услышать. Это была моя любимая «The Mephistopheles of Los Angeles» [44] «Мефистофель Лос-Анджелеса». Мэрилина Мэнсона. Четыре минуты пятьдесят семь секунд чистого блаженства. Слишком удачное совпадение.

Ты подошёл ко мне и улыбнулся, протянув руку.

– Твоя работа? – спросила я.

– А как же, – хмыкнул ты.

– Но как?

– За пульт отвечает Клэй, а он мне был должен за лабораторную по биологии.

– Ты понимаешь, что под эту песню невозможно танцевать?

– Скажешь мне это, когда я буду трясти попой на танцполе во время припева.

– Было бы чем трясти.

– Пойдем, Вёрстайл, уже заканчивается первый куплет.

Я быстро встала, схватившись за твою руку. Когда начался припев, мы пробрались в центр танцпола, и ты действительно подпрыгнул, затряс головой в такт музыке и активно зашевелил своей тощей пятой точкой. Я рассмеялась и, расслабившись, начала танцевать. Так свободно и легко, как никогда раньше.

Взявшись за руки, мы прыгали и подпевали Мэнсону, жутко фальшивя. Никто не смотрел на нас как на идиотов, потому что все остальные вели себя примерно так же.