Юстис Рей - Духовка Сильвии Плат [litres]

К чёрту Гарвард, Корк, устав, школьный совет, церковь, обиды, сожаления, религиозное собрание – к чёрту всё и всех, пока у меня есть Сид Арго.

Когда песня закончилась, я обняла тебя.

– Я люблю тебя, Сид Арго, – призналась я, глядя в глаза снизу вверх. – Всё в тебе. Твою искренность, твои любознательность, ум, чувство юмора, неуклюжесть. Твои рыжие волосы и круглые глаза. Даже твою веру. Ты…

Ты не дал мне договорить, закрыв рот поцелуем. Настолько нежным, что я продала бы за него душу, лишь бы получить ещё один.

– Ты писал, что у тебя немного достоинств, но это не так, – продолжила я чуть позже, – потому что всё, что есть в тебе, – сплошные достоинства.

Ты замер, чуть отстранившись.

– Откуда ты знаешь, что я это писал?

– Я прочитала твой дневник, когда ты потерял его в первый день. Прости.

Ты покрылся краской, кажется, с ног до головы.

– Не переживай, я видела всего пару страниц.

– Но там уже было о тебе… Почему ты не призналась мне тогда?

– Не хотела тебя смущать. К тому же ничего страшного ты не написал.

– Я ненавижу тебя, Вёрстайл, – сказал ты, покачав головой.

Я сникла.

– Правда?

– Нет, – ответил ты, улыбнувшись, – конечно же, нет, – а потом прижал меня к себе и не отпускал до конца вечера, пока не прозвучала последняя песня.

Раз вы дошли до этого момента, то вы нашли эти записи и прочитали их, и, возможно, они смогли вас заинтересовать. В таком случае я советую вам остановиться здесь, особенно если вы любитель счастливых концовок. Я бы с радостью поменялась с вами местами, чтобы можно было остановиться на этом моменте, заморозить его и остаться в нём навсегда. Но, к сожалению, это моя жизнь: она существует не только на бумажных страницах.

Я не плачу, пока пишу эти строки. Я выплакала всё, что у меня было. Всю душу. Всё сердце. А всё потому, что мы так и не ушли с Сидом Арго в закат, счастливо держась за руки. И не было никакого выпускного, и мы не танцевали с ним под мою любимую песню Мэрилина Мэнсона и вообще никогда не танцевали. Он даже не знал, что это моя любимая песня – я не успела сказать ему. И не было никакого костюма с изумрудным отливом, бутоньерки с одной-единственной белой розой, никакого светящегося диско-шара, никаких отмен правил, никакой музыки и никакого пунша с яблоком в шоколаде. И я так и не сказала ему ничего из того, что хотела.

Я выдумала этот вечер. Простите меня за это. Простите, что на какое-то время я так увлеклась собственными фантазиями. Обычно я никого в них не посвящаю. Но бумага всё стерпит.

Да, я выдумала этот вечер и этот бал, а всё потому, что Сид Арго на него не попал, как и я. И самого бала никогда не было. Ведь в пятницу двадцать седьмого апреля, когда я с Патриком отправилась навестить маму, Брэндон Реднер в восемь часов три минуты вошёл в старшую школу Корка через главный вход с пистолетом Glock 26, принадлежавшим, как выяснилось позже, его отцу, и открыл стрельбу. До этого он побывал в доме Эмили, той девушки, что я видела с ним в доме престарелых. Он убил её мать, младшего брата, а после и её саму выстрелом в голову. Закончив школу, Эмили помогала в доме престарелых. Ей было девятнадцать лет.

Оказавшись в школьном коридоре, он ранил двух девушек, опаздывающих на занятия. Они закричали, увидев его с оружием. Первой, Кэти Монт, он выстрелил в бедро, второй – Патриции Грант – в живот. Кэти выжила. Патриция скончалась от потери крови ещё до того, как приехала «Скорая». Патриции было семнадцать лет.

Полиция смогла восстановить весь путь Реднера только после множественных допросов очевидцев. Следующим его шагом, согласно отчётам, стал кабинет химии, где он выстрелил в мистера Супайна, просившего передать ему оружие. К счастью, промахнулся.

После он задержался примерно на пять минут в кабинете физики, где выстрелом в голову убил Джека Джонсона, тяжёлого форварда баскетбольной команды Корка. Джеку было восемнадцать лет.

К этому времени в школе началась паника: из классов выбегали напуганные ученики и учителя. В Корке к подобному никто не готовился. Считалось, что это слишком маленький и спокойный город. Здесь такого не должно было произойти, но произошло.

Переходя из кабинета в кабинет, Брэндон подстрелил около девяти человек в коридоре. Далее он оказался в кабинетах испанского и французского. Там ранил ещё двоих: лёгкого форварда «Соколов» Сэма Паркера – в живот и центрового Лиама Галлахера – в плечо. Лиам выжил, но вряд ли сможет играть. Сэм умер в больнице. Сэму было восемнадцать лет.

К тому времени, как он добрался до кабинета литературы и английского языка мистера Прикли, учеников и самого Прикли там не оказалось. Этот кабинет находился в конце коридора, и они услышали выстрелы задолго до того, как Реднер приблизился к ним. И к счастью, они не выбежали в коридор, как делали остальные, а укрылись в кабинете истории через несколько минут после того, как в нём побывал Реднер и зашёл в другой класс. Вместе с Прикли в тот момент находилось двадцать учеников, включая и Кевина. Не учитывая испуга, они не пострадали.

Через пятнадцать минут Реднер добрался до столовой. В мужском зале он раскидал стулья, в одном из них с остервенением проломив сиденье, и попутно выстрелил в одного из школьных работников. Пройдя на кухню, он достал из холодильника молоко, отпил немного и аккуратно поставил обратно.

После столовой Реднер отправился в библиотеку, где укрылось более десятка учеников, не успевших добраться до выхода, включая Сида Арго, Синтию Милитант и Дороти Пай.

Брэндон довольно долго говорил лишь с Дороти. Она просила его всё прекратить, сказав, что у него впереди большое будущее, а он ответил, что не хочет так жить. Мало кто знал, но Реднер посещал психолога, а позже и психиатра, им обоим он жаловался на постоянные депрессии и галлюцинации, которые участились в последние месяцы. Он часто говорил о желании покончить с собой. Но никто, включая меня, так и не посчитал это достаточной причиной для беспокойства. Он принимал антидепрессанты в прошлом году, но в этом почему-то перестал. Он сказал Дороти, что университеты «Большой тройки» Принстон и Йель, на которые он рассчитывал, не приняли его на стипендию. Для него, самого лучшего во всём, это известие оказалось большим ударом. Он считал, что после этого его жизнь закончена.

Далее Реднер приказал всем в библиотеке сесть за круглый стол, стоявший в читальном зале, и не двигаться. Позже он долго выяснял отношения с Дороти. Та так испугалась, что соглашалась со всем, что он говорил.

Реднер сказал, что проведёт своё религиозное собрание, и предложил Дороти выбрать тех, кто предстанет перед ним. Она отказалась это делать и заплакала. Тогда он ответил, что будет выбирать сам. Он пересчитал всех, кто сидел за столом, включая и себя, насчитав одиннадцать человек. На самом деле их было пятнадцать, но Брэндон не пошёл вглубь и не увидел ещё четверых, спрятавшихся в подсобке. Поменяв магазин в пистолете, он предупредил, что в нём десять патронов, то есть в живых останется только один. И именно он решит, кто это будет.