Ренита Де Сильва - Под небом Индии

– Прошу тебя, подумай об этом, – сказал Чарльз, беря ее за руку. Его взгляд в темноте был ясным и искренним. – Я буду ждать твоего ответа.

Мэри могла лишь кивнуть.

Сита

Подарок на наречение. 1936 год

– Я думал о том, чтобы подарить первенцу Правина на наречение Озерный дворец.

Рука Ситы замерла на груди у мужа. Они лежали в ее спальне. Светало, и сквозь окна начинали пробиваться первые серебристые лучи рассвета. Джайдип всегда просыпался рано. Забота о королевстве и благополучии подданных лежала на его плечах тяжким грузом. Даже несмотря на то, что бо́льшую часть управленческих функций выполнял британский резидент, люди все равно приходили со своими заботами к Джайдипу, своему королю. Он был их единственной опорой и принимал на себя эту ответственность со всей серьезностью.

В первые дни их совместной жизни Сита часто, просыпаясь, видела, как муж, опершись на локоть, смотрит на нее. «Мне нравится наблюдать за тем, как ты спишь, – говорил Джайдип. – Движение твоих закрытых глаз способно рассказать целую историю. Ты ворочаешься и бьешь руками по постели, а выражение твоего прекрасного лица все время меняется».

Сита в ответ смеялась: «Я ничего не помню».

«Жаль. Хотелось бы знать, что творится в твоей хорошенькой головке».

Тебе бы это совсем не понравилось, мой добрый, наивный супруг , – думала она.

Сита привыкла просыпаться от его нежных поцелуев. Они лежали, болтая и наслаждаясь драгоценными моментами близости, ведь вскоре им предстояло расстаться, превратившись на весь день в не принадлежавших самим себе людей.

Королева тосковала по тем дням, когда любовь ее мужа была абсолютной и безусловной, когда во всем, что касалось Ситы, Джайдип верил лишь в лучшее. Теперь же, глядя на новые морщины, которые, казалось, появились на его лице всего за одну ночь, Сита ощутила прилив нежности к этому мужчине, который, пусть уже и не полностью ей доверяя, по-прежнему оставался рядом с ней. Он влюбился в нее, увидев ее возле гепардов, и с тех пор не переставал любить, пусть и все время пытался поддерживать мир между ней, своей женой, и матерью, которую он любил, но которая не любила его настолько, чтобы принять его жену. Пытался, даже несмотря на то, что его мать с тех самых пор, как она заявилась на дарбар по случаю дня рождения Ситы, поставила себе целью найти ему новую, «плодовитую» жену, приводя жрецов и старцев, призванных придать вес ее уверениям в том, что Сита проклята и продолжает приносить им несчастье.

Замужество обеспечило Ситу всем тем, о чем она мечтала с детства, – высоким статусом, властью, уважением, одобрением родителей. И потому она отчаянно хотела дать Джайдипу то единственное, о чем он мечтал. Ребенка. Наследника.

«Ты хочешь его не меньше, а то и больше, чем Джайдип», – укоряла ее совесть.

А теперь произошло то, чего Сита так боялась. У ее деверя, который никогда не скрывал неприязни к ней, родился сын, который унаследует трон, если Сите так и не удастся произвести на свет ребенка.

Точно так же, как королеве-матери пришлось уступить место Сите, той придется уступить место сыну Правина.

– Мой отец хотел, чтобы дворец на озере отошел старшему сыну и наследнику, – мягко произнес ее муж.

Именно в этом дворце должен был пройти медовый месяц Ситы и Джайдипа, и именно туда они часто уезжали на пару дней. Они сидели на веранде, глядя на пляску светлячков над водой – танец света, исполняемый специально для них. Шелестящая тьма была густой и пахла жасмином. Сита держала мужа за руку. Лишь они вдвоем во мраке и безмолвии, нарушаемых только нежным шепотом воды, мерцанием звезд да резвящимися светлячками. Лодка плыла по озеру, и Сита опускала руки в воду, глядя на быстрых рыб, проносившихся под ее поверхностью. В такие моменты даже ее муж, казалось, на время забывал о государственных заботах.

Это место было их волшебным убежищем, принадлежавшим лишь им двоим. Сите казалась невыносимой сама мысль о том, что оно перейдет человеку, который ее ненавидел, и его сыну.

– Ты – старший сын.

– Да. Но…

Глаза ее мужа заволокло пеленой, и его плечи поникли.

Слова будто сами вырвались изо рта Ситы, прежде чем она смогла их остановить. Она попыталась это сделать, но было уже слишком поздно. Впервые со дня их помолвки, впервые с тех пор, как Сита начала брать уроки дипломатии и этикета, она заговорила, не подумав как следует, выпалила то, что первым пришло ей в голову.

– Я думала подождать еще немного. Не хотела говорить тебе, пока не буду уверена полностью…

На лице Джайдипа вспыхнула надежда. Мрачные тени, из-за которых он выглядел старше своего возраста, исчезли. В его глазах сияли любовь и предвкушение.

– Говорить о чем?

Отступать было уже слишком поздно. Сглотнув, Сита выпалила:

– Ты станешь отцом.

– О Сита! – Глаза Джайдипа засияли еще ярче. – Я так хотел это услышать!

Его слова утонули в поцелуях, которыми он, заключив Ситу в объятия, стал ее осыпать.

– Я не буду публично объявлять об этом еще как минимум несколько недель, – сказала она, когда Джайдип ее отпустил.

– Разумеется. – Ее сияющий муж помолодел на глазах. Его морщины, следствие постоянных тревог, исчезли. – Мы сообщим обо всем через три недели, на церемонии наречения сына Правина.

– Это может быть мальчик. Почему бы нам не дождаться рождения этого ребенка, прежде чем ты отдашь дворец своему племяннику?

Джайдип улыбнулся:

– Вместо дворца я подарю ему золотую корону и другие украшения.

Сита тоже улыбнулась. Она отвечала на страстные поцелуи мужа, чувствуя его радость и восторг. Однако сердце так сильно билось у нее в груди от собственной дерзости, что, казалось, вот-вот разорвется.

Мэри

Зная. 1936 год

В ту ночь, когда Чарльз сделал Мэри предложение, когда он предпочел неверно истолковать ее отказ, предпочел думать, что просто застал ее врасплох, девушке снились очень яркие сны. О родителях, кузинах, тетушке и дядюшке, об их доме в Англии. О миссис Олден. О Фрэнсис. Об Амине и Сите. О том, каким амбициозным и властным ребенком была ее подруга. О процессии со слонами. О строгом взгляде, обращенном на Мэри из-под вуали. О взгляде, который она узнала. А затем о тьме, в которую она провалилась…

О корабле. О танце под куполом с мерцавшими звездами. О желтом свете фонарей. О темноволосом мужчине и темно-синем море вокруг…

Мэри проснулась, зная, что что-то изменилось. Что-то очень важное внутри нее. Зная…

Она стала отсчитывать дни, чувствуя, что ее охватывает паника.

«Тебя предупреждали!» – распекала ее совесть.

Винай. Его проницательный взгляд. Его острый разум. Его ложь.