Ренита Де Сильва - Под небом Индии

Его ребенок.

Мэри была здесь совсем одна. Она лишь недавно прибыла сюда и не могла обратиться к монахиням за помощью. Как бы добры они ни были, Мэри совершила нечто такое, что шло вразрез с их верой. Более того, это они взяли ее на работу. Она могла потерять это место. И что тогда ей делать?

Мэри вспомнились слова миссис Олден: «Женская репутация чрезвычайно ценна, дорогуша. Насколько я понимаю, ты намерена в свое время выйти замуж».

Она с пренебрежением отнеслась к предупреждению миссис Олден, наплевала на правила приличия – и теперь ей предстояло столкнуться с последствиями собственной импульсивности.

Мэри не могла вернуться в Англию, только не при таких обстоятельствах. При мысли об этом ей на глаза навернулись слезы. От осознания того, в каком положении она оказалась, ее сердце разрывалось на части. Если тетушка и дядюшка, для которых репутация и положение в обществе были превыше всего, узнают, что она забеременела от индуса – и, что еще хуже, от женатого мужчины, который не сможет дать ее ребенку законный статус, – они отвернутся от нее. Ее отца отвергли за то, что он женился на женщине из другого социального слоя, которая была наполовину индуской, а теперь она сама скоро должна была стать матерью, забеременев вне брака, от женатого индуса.

У нее были адреса старых друзей отца, тех, кому написала тетушка, перед тем как ее племянница отправилась в Индию, но сама Мэри была с ними незнакома. Она не могла появиться у них на пороге – незамужняя мать, несущая с собой скандал.

К Винаю она тоже обращаться не станет.

В Индии Мэри не знала никого. Кроме… Чарльза.

Чарльза, происходившего из хорошей семьи. Обеспеченного. Этот выбор одобрят ее тетушка и дядюшка.

Чарльза, в чьих глазах каждый раз, когда он смотрел на нее, вспыхивал огонь. «Мы должны быть вместе», – сказал он.

Чарльза, темного и смуглого из-за толики индийской крови.

Его нежелание принять ее отказ теперь могло сыграть Мэри на руку.

Девушка ненавидела себя за то, в каком направлении двигались ее мысли, однако она была в отчаянии, чувствовала себя в ловушке. У нее просто не оставалось выбора. Предложение Чарльза пришлось как нельзя кстати. И его чувства к ней были искренними.

Борясь со своей совестью, Мэри умылась и приготовилась ждать.

– Ты подумала… о нас?

В голосе Чарльза слышался страх, его взгляд был взволнованным.

Должна ли она это сделать? Сможет ли?

Они сидели на своем любимом месте у реки. Среди ветвей жалобно вскрикнула птица. Мимо прошел бродячий торговец. В корзине, висевшей у него на шее, лежали уже увядающие под безжалостным солнцем овощи.

Мэри казалось, что принять предложение Чарльза – единственный выход из положения, в котором она оказалась. И времени у нее было немного.

Когда она вернется в Англию, у нее уже не будет дебюта, на который она так надеялась… И приняв предложение Чарльза, и отвергнув его, Мэри уже не сможет вернуться в Англию через год, как планировала. При мысли об этом ей хотелось вопить, пока боль в ее сердце, тоска по кузинам и жажда комфортной, упорядоченной жизни, которую в Англии она принимала как нечто само собой разумеющееся, не ослабнут.

Одно импульсивное действие, одно бездумное решение – и ход ее жизни изменился. Опять.

Какой наивной она была, думая, что поездка в Индию разрешит внутренний конфликт, терзавший ее с тех пор, как к ней вернулась память; конфликт между надеждами, которые возлагали на нее родители, и ожиданиями опекунов. Как глупо было считать, что приезд сюда избавит ее от чувства вины за сделанный ею выбор. Как наивно было хотя бы на мгновение подумать, что свобода, которой желали ей родители, означала связь с Винаем…

А теперь она собиралась совершить очередную ошибку, воспользовавшись Чарльзом и сделав груз своей вины еще тяжелее.

Чарльз терпеливо ждал ее ответа.

Больше всего на свете Мэри хотелось повернуть стрелки часов вспять, вновь вернуться в то невинное время, до того как она встретилась с майором Дигби и к ней вернулись воспоминания; в то время, когда она знала, в каком направлении движется ее жизнь, когда была счастлива и не сомневалась в том, где ее место в этом мире.

Ее отец отказался от дома и страны ради любви. А она выйдет замуж не по любви, а потому, что ей так удобнее, обманув при этом хорошего человека, воспользовавшись его простодушием и симпатией к ней.

И будет делать вид, будто ее ребенок – от Чарльза, благо наличие у них обоих индийских предков это позволяло.

Ей придется каждый день ему лгать.

Мэри опустила глаза, избегая взгляда Чарльза, и произнесла с притворной робостью, так, словно играла роль:

– Да.

Каким лживым, недостойным человеком я стала!

– «Да» – ты подумала об этом или «да» – ты выйдешь за меня?

– Я выйду за тебя, – ответила Мэри, вновь вспомнив об отце, который предпочел быть отвергнутым собственной семьей, лишь бы жениться на своей возлюбленной.

Река покрылась возмущенной рябью, словно укоряя Мэри: «Что же ты делаешь?»

Просияв, Чарльз заключил девушку в объятия.

Мэри вцепилась в него так, словно от этого зависела ее жизнь.

Сита

Помпезность и грандиозность. 1936 год

Церемония наречения сына принца Правина была чрезвычайно роскошной. Правин остался верен себе: он пошел на огромные расходы, чтобы перещеголять торжества, устроенные Ситой и Джайдипом.

Стоявший у подножия холмов дворец Правина был ярко освещен и увешан флагами. Принц пригласил заклинателей змей и глотателей огня, магов и факиров с обернутыми вокруг их тел удавами, гадалок и фокусников, ходящих по гвоздям и огню. Гостей развлекали фейерверками и музыкальными фонтанами, выступлениями дрессированных соколов и попугаев. Был даже зверинец с леопардом, тигром и двумя рычавшими, бродившими по клеткам львами.

Собравшиеся дети смеялись и визжали от страха. Гости наслаждались едой и сплетнями. Многочисленные слуги готовы были исполнить любой их каприз.

Сама церемония была невероятно помпезной и грандиозной. Ребенка благословляли сразу три жреца.

– Первый внук покойного короля, моего мужа, – гордо объявила королева-мать, сидевшая среди своих приспешниц. Ее глаза искали Ситу, словно она хотела своим взглядом сделать боль невестки еще сильнее. – Тот, кому суждено стать королем.

Окружавшие ее женщины заулыбались, однако в их устремленных на Ситу глазах читалась тревога.

Мило улыбнувшись королеве-матери, Сита ничего не сказала.

– Жаль, что мой старший сын не сумел произвести на свет ребенка. Давно бы пора.

На этот раз ни одна из приятельниц королевы-матери не улыбнулась; их взгляды стали еще более тревожными. В конце концов, Сита была королевой. Их судьбы находились в ее руках.