Наталья Ройтберг - Третий Полюс

Люди Лунного света

жадно всматриваются в голубое небо

впиваются глазами друг в друга

подруга — в подругу

приговаривая «и ты тоже»

становятся ближе, ложатся ближе

под звуки классического джаза

просачиваясь сквозь кожу

Родители просчитались

заело клавишу пробела

в программе генетического кода/древа

а бог развел руками

в мегаполисах очень людно

в мегаполисах так одиноко

Люди Лунного света

жадно всматриваются в небо —

не летит ли комета,

та, что приносит детей?

На два пола знак раскола

На два знака пол раскола

И в больной душе, на донце,

Пляшут 33 уродца.

Я умираю под твоим взглядом,

превращаюсь в полоумного самурая,

который ежесекундно производит обряд сипукку,

В мальчика-космонавта,

который раздарил Звездные Карты

и теперь не знает, как вернуться домой

В беззвучие голых осенних деревьев

В обреченность бесконечно длящегося «ре»

Но каждый раз ты не позволяешь мне умереть —

напевая что-то незамысловатое,

осторожно вынимаешь меч у меня из рук

и внимательно ищешь

линию Позорной Звезды

на моих ладонях

Утром, прогуливаясь по облакам,

Оскар Уайльд ест шоколадные конфеты,

аккуратно складывая фантики в карманы темного сюртука.

После он украдкой спускается вниз, на Пер-Лашез,

прочитывает все записки, смущенно улыбаясь,

и возвращается, осторожно оглядываясь.

Вечером к нему на чай приходит Фаррух Балсара

и они долго беседуют.

Когда Фаррух уходит,

Оскар убирает посуду и отправляется спать,

но не гасит ночник —

вдруг там, внизу,

кто-то жадно всматривается в звездное небо?

девушка с колокольцами на запястьях

беспечно танцует свой танец

голой при свете полной луны

в пьяном безумье знойного Крыма

огненной птицей

(ты чувствуешь привкус золы на губах?)

пламенем свечки

застыв навсегда отраженьем в зрачках

у нее есть то, что так нужно тебе

она подарит любовь

каждому, кто способен принять любовь

она покажет чудо

каждому, кто способен увидеть чудо

ты можешь не знать о ней

ты можешь забыть о ней

ты можешь умереть

но даже тогда, когда все мы умрем

она будет танцевать свой танец

девушка с колокольцами на запястьях

снова снится: бегу по варварке к мясницкой

путаясь в солнечной пыли названиях переулков

где эта улица? где этот дом?

спешу туда, где тургенев с грибоедовым

то и дело меняются постаментами

туда, где у поганых прудов

прохаживается тень воланда

вот эта улица, вот этот дом

твой подъезд — ступеньки — прыг-скок —

все мы от смерти на волосок,

на несчастный случай, на верю-не верю

распахиваю приоткрытую дверь

навстречу звенящей пустоте

только разбросаны тут и там

детские рисунки старые распечатки

на стенах — пожелтевшие постеры

джим моррисон бьорк оззи меркьюри

и другие химические реактивы —

впиваются в меня

своими ядовитыми глазами

разъедающими душу

выпытывают зачем пришел

опускаюсь на грязный пол

начинаю рыдать

громко безудержно

там

тебя где нет

нигде уже

тебя

нет

…бегу по сумской, по бурсацкому спуску,

по бальфур, потемкинской, по руди дучке,

на карлов ли, аничкин, бруклинский мост,

ханчжоу, глотающий собственный хвост,

лечу на сигвее — ковре — самокате

с геулы на невский,

на брайтон с арбата

туда, где ни трасс, направлений, ни рельс

(уважаемые пассажиры! наш авиарейс…)

— где встретимся?

— возле «ленинки», на «губе»,

на «холодильнике», «амфитеатре», «скуле»,

в «катькином» садике, на «голове»,

на «мише», на крыше…

(переход на станцию советская)

у ларька с пломбиром по 20 копеек,

где потерялся маленький ленин

на колкой звёздочке

(хочешь — подарю свою?)

не всё ли равно теперь,

когда поймался

тот, который смеялся,

кем быть убитым —

своими ли чужими?

я сдаю все пароли и явки

васильевский спуск ли, остров?

сан-диего, сан-марко, сан-паулу —

имеют ли смысл теперь эти названия,

в не каком году, у не какой реки,

ты не подашь мне своей руки

у не какого собора — соснового бора —

на не какой авеню стрит и штрассе

нам не придется уже встречаться

ибо

треклятый Мышиный Король

увёл тебя

в свой подземный Метрополь

(придерживайтесь правой стороны)

я тщетно пытаюсь стать крысоловом

изловчиться сыграть

на собственном позвоночнике

иди же за мной,

не оглядывайся

ты научишь меня

как правильно набирать в ладони

пушистые невесомые снежные хлопья

как ловить водяные брызги фонтана

как хватать воздух растопырив пальцы

и подбрасывать его вверх

как дышать в унисон шелесту листьев

как смотреть и видеть этот мир

как уметь слышать этот мир

я жду

тебя нет

я жду

ду-ду ду-ду

ду-ду

ууууууууууууууууууууууууууууууууу…

мы опять разминулись на пушкинской