Лариса Баграмова - Проза

Мама наклоняется, чтобы застегнуть дочери сапоги.

— Мама, не надо, я сама, — просит её Сима.

— Как же ты сама? — беспокоится мама.

— Сама, — упрямо повторяет та.

От наклона кружится голова и схватывает под рёбрами. Дышать совсем невозможно: малейшее движение отдаётся в груди новым болезненным спазмом. Сима медленно тянет вверх замок молнии. Ну вот, получилось. Теперь второй сапог.

В больничных коридорах мама то пытается поддерживать её под локоть, то забегает вперёд, открывая двери.

— Сама, — повторяет Сима, — Сама.

На улице сил хватает ровно настолько, чтобы дойти до скамейки. Сесть плавно не получается, потому что дрожат ноги, и Сима падает на неё спиной. Чернота застилает глаза. Мама торопливо опускается рядом и обнимает дочь за плечи.

— Ничего, ничего, привыкнешь, — шепчет она, — Потом будет легче.

— Мам, а как мы назад пойдем? — улыбается сквозь слёзы Сима.

— Куда же тебе назад? Пришли только. Сиди, сиди пока, — успокаивает то ли её, то ли себя мама, — Как-нибудь справимся. Как-нибудь дойдём.

Рита притащила домой сумки и хлопнула дверью.

Подросток Данила понуро сидел на кухне и ковырялся пальцем в клеёнке.

— Ты что такой смурной? — спросила Рита.

— Мам, мне совсем нечего делать, — уныло ответил ей сын.

Это Рита видела уже давно, лет пять или шесть. Секции, кружки, учеба, друзья — всё у Даньки было, но разве речь об этом…

— Я знаю, — вздохнула Рита, — Что я могу предложить тебе, сынок? Ну, вот посуду что ли прибери, — попыталась она отшутиться.

Данила кисло улыбнулся в ответ.

— Мам, мне нужно что-то большое, важное…

— Я знаю, — болезненно дрогнула голосом Рита, — Полы помой! — её призыв звучал как самозащита.

Данила поднял глаза на мать.

— А у тебя-то как? Менеджера нашла?

— Нет. Всё какое-то фуфло приходит.

— Что, все подряд фуфло?

— Ну, приходил сегодня один: три диплома, резюме на пяти листах мелким шрифтом. Вот оно мне надо — всё это читать?

— А каким должно быть резюме? — поинтересовался Данила.

— Любым, — махнула рукой Рита, — Я их всех за компьютер сажаю. Если с работой справляется — значит, наш.

— И всё? — удивился сын, — Мам, а зачем тебя тогда на работе держат?

— Да кто же их знает, — улыбнулась Рита.

1

Одно время Таня работала на Цветном бульваре. Миша, генеральный, проявлял о ключевой сотруднице всяческую заботу и оказывал повышенные знаки внимания. Отдельный кабинет, единственный во всей компании (даже сам Миша располагался в общем зале с двумя заместителями), кофе по утрам, корпоративная машина до дома… И вопросы всякие: как семья, как дети? Нет, речь шла не о мужском интересе, скорее, о дружбе или о приятельском флирте.

А с детьми у Тани как раз было не очень хорошо: у детей была астма. Да и самой ей периодически становилось тяжело дышать. Врачи пугали гормонами, Таня сопротивлялась, безосновательно уверенная, что со временем всё пройдет само. Однако не проходило…

Миша, половину смысла жизни которого занимала благотворительность и забота о собачьем приюте, оставить этот факт без изменений не мог. Постоянно, с завидным упорством, он таскал на работу то брошюры, то всякие слухи о методах лечения. Таня принимала информацию благосклонно, но претворять её в жизнь не торопилась. А вдруг будет хуже?

— Обливание ледяной водой — панацея от всех болезней! — выразительно читал ксерокопию какой-то лекции Миша, делая акцент на слове «всех».

Таня слушала вполуха.

— Слушай, тебе что, трудно их облить из ведра? — наконец возмутился Миша.

— Миш, я оболью, — пообещала Таня, — В субботу.

— Почему не сегодня?

— Я сегодня поздно приду, ты же сам меня загрузил документами.

— Иди домой, — тут же отреагировал генеральный.

— Миш, в субботу…

В понедельник с утра Миша подошёл к ней.

— Обливала?

— Миша, мы в кино пошли, а потом в гости к бабушке. Знаешь, как это для детей важно? — и Таня сделала виноватое лицо.

2

В пятницу был корпоратив. В компании с Мишей Таня заметила нового человека. То ли его знакомый, то ли партнёр. Вряд ли сотрудник, всех сотрудников Таня обычно набирает сама, и Миша бы не стал никого приглашать без её совета. Красивый: высокий и широкоплечий, аристократические манеры, тёмные глаза — Таня смогла рассмотреть их издали, потому что время от времени мужчина внимательно смотрел в её сторону.

Миша подошёл и показал рукой на незнакомца:

— Таня, это Альберт.

Тот галантно поклонился ей издалека.

— Таня, он тебе позвонит.

— Пусть звонит, — улыбнулась Таня, — Симпатичный.

— Таня, — повысил голос Миша, — Это не то, что ты думаешь! И ещё, запомни, пожалуйста. Пожалуйста, запомни: всё что он скажет или сделает — это тебе во благо. Ты запомнила?

— Что-то ты темнишь, — она кокетливо-подозрительно прищурила глаз, — Да пусть звонит.

Альберт позвонил. А потом ещё и ещё. Низкий густой баритон с мягко-властными интонациями не давал возможности повесить трубку первой, и Таня говорила с ним часами. Что ему было нужно, оставалось для неё загадкой. Никуда не приглашал, не просил о встрече, не флиртовал, не рассказывал о себе. День за днём Альберт говорил и говорил только о Тане. Точнее, о ней и детях.

— Как вы лечите детей от астмы? — спросил он как-то раз. Таня рассказала про процедуры и таблетки, а потом вспомнила про Мишин совет с обливанием и пожаловалась на нехватку времени: там же целый курс нужен, а это каждый день месяца полтора или два.

— Сколько времени требуется, чтобы вылить ребёнку на голову ведро воды? — поинтересовался Альберт.

— Ну, это надо сначала освободить ванну… — начала было Таня.

— Сколько времени требуется, чтобы вылить ребёнку на голову ведро воды? — ещё раз поинтересовался Альберт, медленно и отчётливо артикулируя каждое слово.

Миша не зря ценил её как очень толковую сотрудницу.

— Вылить — секунд пять-шесть, — оценивающе ответила Таня.

Альберт повесил трубку.

3

На следующий день, идя на работу, Таня заметила Альберта у самых дверей офиса. В руках у него было ведро. Таня с любопытством взглянула на его ношу.

Альберт поднял ведро над Таниной головой, и её с ног до головы окатила волна холодной воды. После этого развернулся и, гремя пустой тарой, направился в сторону метро. Охранник схватился за сердце.

Она смутно помнит, как прошла мимо секретарши, и как Миша спрятался в свой кабинет, завидев её в коридоре, и как оборачивались вслед коллеги, и как ей принесли фен и обогреватель — высушить обувь.

Вечером Миша читал ей лекцию:

— Ты знаешь, сколько Берту ехать до нашего офиса? Полтора часа! И полтора часа обратно. Да ещё с ведром. А ты не можешь найти для детей пару минут!