Андрей Виноградов - Не ум.ru [litres]

Если бы не рельсы, сдерживающие душевный порыв дурного железа и неизвестного по части ума человека, трамвай с закодированным номером точно въехал бы однажды во что-нибудь незначительное, но исключительно дорогое хозяевам, как память. С единственной целью привлечь к себе чуточку внимания. Вдоль нашей улицы только такое и припарковано: незначительное, малоценное, не рассчитывающее ни при каких обстоятельствах на пристальный интерес, только на чуточку внимания. Остальное – автомобильная аристократия, правда, не крупного пошиба, – «быкует» на платных стоянках и в гаражах. Так что выбор среди ископаемых за трамваем, и он столь же прост, как выбор закусок в турклассе «Аэрофлота»:

– Мясная закуска или рыбная?

– Но закуска подразумевает…

– Слово. Только слово. Не более того.

Впрочем, я не так много летал.

Поистине странный трамвай. И человек его водит странный. Только Астроном, пожалуй, мог бы с ним по части странностей конкурировать. Но вагоновожатый почти что свой, мы его каждый день видим. Хоть и не целиком. Только плечи, голову, шапку. А Астроном – личность совершенно случайная. Лишь однажды объявился. Зато рухнул на нас, как метеорит. В смысле – надолго запомнился.

Никто не заметил, откуда, с какой стороны пришёл Астроном. Впоследствии никто не смог показать рукой, потому как в таком месте говорить о сторонах света неуместно, а с некоторыми людьми неловко. Тут свет один. Со всех сторон. Либо он есть и обозначает день, либо его нет и все, что тебе не видно, находится за пределами света. Его хватает только на столик и лица, если они не удалены от столика. Свет на лицах важен, это замысел, недоброе затаить мешает, а лишние трудности никому не нужны. Особенно если правда, что «Трамвайную остановку» воздвигли по-чёрному.

Лампочку над столом, кстати, лучше не подправлять, током шибанёт. Было уже такое, и не раз.

Никому в голову не пришло задаться вопросом, почему из трех столиков под открытым небом Астроном выбрал именно наш? Видно же было, что полный комплект за столом: по числу участников, на столешнице ничего лишнего. Словом, рассчитано только на своих, а свои все в сборе. Ну да, небольшой запасец на три-четыре коротких тоста, ОДПЗ, «Очень Даже Прикосновенный Запас», потому что на улице холодно, а внутри павильона воняет какой-то тухлятиной, лишний раз заходить неохота. С опытом люди. Проще говоря, у таких, то есть у нас, всегда отыщется среди гранено-стеклянной и бумажно-алюминиевой утвари непочатый или тронутый лишь для проверки качества графинчик. «Притоптанный» на случай резкого падения обоих градусов: в атмосфере и в теле. Но ведь это никакой не повод набиваться в компанию!

Нам так и не удалось восстановить в памяти момент появления Астронома. О присутствии своем он объявил вопросом, обнаружив себя уже в полуметре от стола, сбоку от меня:

– Что мужики, гуляем? – Спросил очевидное. – А кто из вас видел, как звезда падает? Чтобы до самой земли? Чтобы в грязь?

Не дожидаясь ответа, разжал кулак, а в нем такая узнаваемая, с детства запечатлённая в памяти… Звезда. Я бегло подумал, что не с той войны человек, он же мне ровесник. Афган? Колодочки у Звезды нет, а без нее разве поймёшь, в какой эпохе ее отлили-отштамповали? Только угадывать. Вместе со всеми я тупо смотрел, как заветная, гордая и непостижимая Звезда медленно, нехотя отлепляется от потной ладони – так ей не хотелось, так было важно остаться, – и падает под ноги, в грязь. Как и было обещано. Потом жизнь вдруг спохватилась и несказанно ускорилась, словно забытый в розетке утюг вспомнила. Я и сообразить не успел, не то что подумать, как уже стоял на коленях в грязной жиже и закрывал Звезду ладонями. Не замечал, что полы пальто сосут талую влагу, впрок запасаются, как верблюды у колодца в пустыне. Незнакомец уже хрипел, рыдал, отгородившись от нас локтями. Он странно прикрывал глаза запястьями. Будто вспомнил науку из детства, что нельзя глаза тереть, если руки грязные. Хорошо, что не топтался на месте, иначе наверняка мне бы руки отдавил, еще грязнее. Что случилось – в толк не возьму, но меня словно тромб сорвало и всю ситуацию я собой закупорил.

Я поднял Звезду и сначала тёр ее руками, потом об пальто, шарфом, а когда опускал в карман хозяйской куртки, она уже явно согрелась и благодарно поблёскивала. Надеялась, что с это момента все снова наладится. Звезды любят тешить себя и нас, простых смертных, иллюзиями. Такая у них работа. Я не на шутку тревожился, нет ли в кармане куртки незнакомца дыры. Мучился в поисках способа – как проверить, чтобы не осрамиться, не оказаться неверно понятым. Так ни на что и не отважился. Спрашивать же казалось глупым и сомнительным, что до правдивости ответа. Да по правде сказать, привлекать внимание странного человека к награде показалось рискованным: а ну как еще что чуднее выкинет. Зашвырнёт со всей дури черт-те куда – ищи потом. И не факт, что кто-нибудь подсобит. Чёрствый народ стал, чтобы без приказа ради чужого в говне на карачках… Да и то сказать, чужие по сути люди вокруг. Выпили, поговорили, разошлись. Почти что изо дня в день. Который год подряд. Совершенно чужие, безымянные. Все тёзки: «Здоров», так зовут каждого. Я думаю, это даже формальный вопрос, это констатация, уместная на случай, если пить придётся из одного стакана. За что и люблю это место. И завсегдатаев его тоже люблю.

Я сильно нервничал и часто поглядывал вниз, под ноги. Не вывалилась ли Звезда под наши башмаки, привычно набухшие тем, что идёт от земли снизу и в землю сверху. Обувь очень значимый проводник. Но нет.

Утешили мужика, как и принято: сколько сумел, столько в себя и влил. Мы не пожадничали, и он, надо сказать, не поскромничал. Но всего полчаса не побыть жлобом…. Чем не повод для гордости на десятилетие? Очень даже прибыльная инвестиция. В сдержанность. Целые годы можно размышлять о себе как о человеке широкой души, сочувственном, иными словами – достойном. А своя, истинная натура не в почёте. Потому что лучше стать означает себя преодолеть. Обидно, что люди вокруг скурвились, хрен что оценят.

Потом мы несли чудака домой. Его стойкость к спиртному сразу казалась сомнительной, а оказалась еще хуже. Совсем размяк человек телом. А душой нет. Бывает такое состояние, когда душа вразнос, а тело никак не поддерживает… В таких случаях лучше всего, если речь тоже отказывает. Астроном был таким случаем. Благо паспорт при себе имел и жил, как открылось к всеобщему удовольствию, по месту прописки. За паспортом, замечу, во внутренний карман бестактно и без раздумий слазили. Кто – уточнять не стану. Никому и в голову не пришло плохое заподозрить. Видя такое дело и завидное взаимное человеческое доверие, я заодно Звезду проверил. Оказалась на месте. Нормальный попался карман. Повезло Звезде. Как минимум с карманом.